-- Ты что, язык проглотил? Может, ты откликаешься на "эй ты"? -- она отложила лук и принялась разглядывать рап-сах.

   -- Тэйд, -- ответил он благоговейно и сглотнул. Она была изумительна. -- Я хотел...

   -- Садись ближе к костру, Тэйд, -- смилостивилась воинствующая сирена, -- садись и ничего не бойся. -- Похоже, она окончательно убедилась, что измученного голодом оборванца ей бояться не стоит, но рап-сах отчего-то возвращать не спешила.

   -- Я и так ничего и не боюсь, -- буркнул оскорблённый Тэйд.

   -- Вот и молодец. Я Инирия. -- представилась сирена и добавила, мягко, бархатно, совсем по-домашнему, -- можешь звать меня Нира.

   Тэйд очарованно, словно на богиню, глядел на неё -- Инирия поднялась во весь рост: высокая, статная, и начала укладывать непокорные русые волосы. Левая рука её была перебинтована чуть выше локтя. Она потянулась и шнуровка блузы, поддавшись напору её девичьего естества, немного разошлась, самым бесстыдным образом.

   "Кто её здесь, интересно, шнурует, -- подумал Тэйд, поняв, что краснеет. Он сглотнул и так поспешно отвернулся, что эта неестественная стремительность просто не могла не выдать его. -- Красивое имя -- Нира, и сама чудо, как хороша".

   -- Есть хочешь? -- сирена же, то ли не заметив его нескромных взглядов, то ли совершенно беспардоннейшим образом не придав им значения, продолжала соблазнительно потягиваться, из стороны в сторону в талии раскачиваясь.

   -- Немного, -- добавив в голос как можно больше беспечности, ответил Тэйд, но связки предательски скрипнули, с головой выдавая его.

   -- Ясно, ну коли -- немного, может, тогда до завтра потерпишь?

   -- Потерплю, -- покорно, чуть не захлебнувшись слюной согласился он.

   -- Да ладно тебе. Там рыба жареная -- ешь, сколько влезет, не стесняйся.

   -- Угощаешь?

   -- Угощаю, куда ж деваться.

   -- Спасибо.

   -- Ну что, как рыбка? -- спросила Нира, когда его наполненный под завязку рот уже не закрывался.

   -- Всяко лучше, чем ничего, -- давясь, промямлил Тэйд, выдёргивая из рыбьего хребта мелкие косточки. -- Только тиной пахнет.

   -- Не понравилось?

   -- Почему же, нравится. Что за рыба?

   -- Жуй тогда лучше, раз нравится, не глотай кусками, -- домовито посоветовала девушка, -- а то кишки в узел завернутся, или, хуже того, косточку словишь, будешь орать как резаный -- маму звать. Что за рыба, не знаю. А тиной пахнет потому, как вода здесь стоячая и света нормального нет. Вот эту попробуй, -- она протянула ему ещё кусок рыбы, предварительно посолив и сдобрив бесцветной полупрозрачной травкой. -- Неплохой клинок, -- после недолгой паузы произнесла она. -- Тут нашёл? -- Инирия протянула рап-сах вперёд рукояткой. -- Держи.

   -- Тут, -- не переставая жевать, промычал Тэйд. Он вытер жирные пальцы о штанину и принял клинок. Повертел, ловя кончиком лезвия отблески затухавшего огня, и положил рядом, на край плаща. -- Где не покажу, дорогу не помню, -- сознался он.

   -- И не надо, зачем мне туда. Если собрался оставить, ножны смени -- слишком дорогие, убьют за них и глазом не моргнут. А сменишь, никто и внимания не обратит. Соберёшься продавать, мне первой предложишь. Хорошо?

   Тэйд сперва кивнул, но тут же отрицательно замотал головой.

   -- Не, сам носить буду.

   -- Носить? -- усмехнулась она, протягивая ему чашку, содержимое которой источало восхитительный аромат. -- Это что тебе -- плащ, чтобы носить?

   -- Что это? -- спросил Тэйд, хмуро глядя на тёмную жидкость в деревянной кружке.

   -- Экехо с шиповником и капелька вайру. Пей, не бойся, -- теперь она почти мурлыкала, -- давно тут бродишь?

   Тэйд пожал плечами. Он поймал себя на мысли, что слишком долго смотрит на её губы. И поспешил отвести взгляд.

   -- Как ты сюда попал?

   -- А ты?

   -- Гуляю, -- уклончиво ответила Инирия. -- Так как?

   -- В яму свалился.

   -- Да ты что?! -- выплеснулся ироничный вопрос.

   -- Я не шучу.

   Тэйд наслаждался сытостью, теплом огня и неожиданно приобретённым чувством уверенности и надёжности, исходившими от этой чудной девушки. Инирия совсем не походила на тех скромниц из Шосуа, с которыми ему приходилось общаться, и именно это манило Тэйда к ней всё больше и больше. Теперь, когда она назвала своё имя и накормила его, ему хотелось узнать о ней что-нибудь ещё.

   Он уже хотел спросить, откуда она родом и кто её родители, и размышлял, не сочтёт ли она это нескромным, как, неловко повернувшись, почувствовал, как что-то резко впилось ему в бок, уводя мысли совсем в другую область. "Сарос Великий! Моё кри!" Опустив руку в карман, чтобы поправить драгоценность, он неожиданно наткнулся на пирамидку и пластинку с руной, о которых совсем позабыл.

   "Кри пока показывать не буду... а вот что это за штуковины, думаю, она может знать?" -- решил он и, протянув Нире ладонь с находками, сказал совсем не то, что хотел поначалу:

   -- Смотри, что я тут нашёл.

   Она взглянула на пирамидку и кругляш без видимого интереса:

   -- Что это?

   Тэйд подбросил пластинку. Получилось у него немного неуклюже, но Инирия ловко, по-мужски -- сверху вниз -- поймала её.

   -- Никогда таких не видела, -- немного погодя сообщила она. -- Этот символ на греоте означает "свет".

   После того как она произнесла это слово, кругляш вспыхнул ярким золотистым пламенем. Инирия от неожиданности даже выронила его. Несколько раз перевернувшись в полёте, вспыхивая, когда символ оказывался сверху, кругляш, звякнув, упал на камни.

   -- Ух ты! -- Тэйд тут же поднял её и протянул Инирии. -- Попробуй ещё разок, -- попросил он.

   Она взяла пластинку и положила на камень так, чтоб символ был сверху.

   -- Сам попробуй, -- ухмыльнулась она, -- или боишься?

   -- Свет, -- сказал Тэйд, и кругляш вспыхнул, заливая всё в округе мягким золотистым светом.

   Инирия сунула веточку в белый огонь, но та загораться не спешила. Девушка осторожно провела ладонью совсем близко к пламени, а потом, поняв, что "свет" означает только свет, и ничего больше, сунула ладонь в центр огня, оказавшегося холодным. -- Что это, я не знаю. Похоже, это свет и ничего больше, -- засмеялась она, -- попробуй, не бойся.

   Тэйд коснулся белёсого язычка пальцами -- ощущение было такое, будто он сунул руку не в огонь, а в восходящий поток воздуха, который легонько щекотал ему пальцы.

   -- На другой стороне тоже знак.

   Инирия перевернула кругляш -- пламя погасло.

   После яркого света им показалось, что они в темноте, потом глаза привыкли, и она разглядела символ. Она долго рассматривала его, видно, что-то пыталась вспомнить. В задумчивости повертела пластинку в пальцах.

   -- Это не "тьма", хотя, как мне кажется, это было бы самым логичным.

   -- Не вижу ничего логичного.

   -- Ну, это ты не видишь, а я вижу... Этот символ мне не знаком. Придётся тебе поискать ответ в другом месте, Свет! Лови! -- она бросила вспыхнувшую пластинку Тэйду, та полетела, красиво переворачиваясь и вспыхивая, упала в подставленную ладонь и, несмотря на то, что упала руной "света" кверху, погасла.

   -- Светит она, похоже, лишь в руках того, кто её зажёг.

   -- Видимо, да. Не потеряй -- нужная в таких местах вещица. Я тут тоже кое-чего нашла.

   -- Что?

   -- Да, побрякушки разные -- серебро в основном, но есть и галиор, чуть-чуть, и дииоро с камешками попадаются. Немного. -- Она грациозно изогнулась, вводя Тэйда в искушение, и не без усилий подтянула к себе пузатую суму. С небрежностью, достойной Кетарской королевы, толкнула её ногой от себя. -- Смотри, если интересно.

   Тэйд кинул ей пирамидку, а уже после, похлопав суму по тугому брюху, открыл её.

   -- Тэннар Великий! Ничего себе -- кое-чего! -- он с восхищением взирал на горку серебряных тифт и золотых рэлов вперемешку с перстнями, цепочками, кри и самоа. Тут же на пару тысяч Имперских!