Она отклонилась, прижимаясь лопатками к стене, и утвердительно моргнула.

   -- Подселился, значит? Хорошо, -- без лишних объяснений, Чарэс взял ладонь девушки в свою и вложил в неё свёрток со свечой. Следом одну за другой, так, чтобы она видела, приложил три серебряные монетки. -- Тут свеча, -- он поднял палец и прижал к её губам, будто ставя на них невидимую печать и предостерегая девушку от ненужных вопросов, и сменил тон с елейно-бархатного на властный, нетерпящий возражений: -- Сейчас ты пойдёшь в их номер и зажжёшь её там. Поняла?

   Она испуганно заморгала, не решаясь перечить.

   -- И чтобы ни звука мне!

   Чарэс обхватил её за талию и притянул к себе так, что девушке пришлось встать на цыпочки. Он почувствовал, как вздымалась грудь Нары, как забилось её сердце, подобно перепуганной птахе, запертой в клетке из рёбер, и страстно впился губами в её губы. Закончив, он плотоядно втянул носом воздух, давая понять, что в ближайшее время намерен продолжить, и прошептал, подталкивая ошалевшую девушку к лестнице:

   -- Это всё. Пока. Иди, крошка. И-ди! "А я пойду взгляну как у Вейзо дела".

***

   -- Выжил ли Алу'Меон или нет, никто так и не узнал, а вот его мятежного брата Алу'Вера, сиречь Верлонта, выдворили на остров Сау, где он и коротал свои дни в одиночестве, пытаясь обрести покой и истинное знание. Навряд ли достиг он вершин воздержанности, но одно несомненно: преуспел в познании величественных и разрушительных сил огня. Несмотря на содеянное непокорный маг продолжал искать ответы в древних писаниях, в тайных знаках и всемогущих рунах. Что он там нашёл? Какие тайные знания постиг? И как случилось, что его заточили в тело лесного цоррба и выпустили гулять по лесам Седогорья, -- Хабуа лукаво улыбнулся, -- мы узнаем завтра.

   В зале стояла гробовая тишина.

   Хабуа держал паузу, курил, пуская жирные кольца, и выжидающе смотрел на слушателей.

   -- Как и договаривались, братья, я продолжу завтра вечером, -- он зевнул и поклонился. -- До завтра, уважаемые.

   -- Ну уж нет! Больше я этого издевательства терпеть не намерен! -- брат Тамк встал. Его табурет накренился и с грохотом рухнул на пол. Санхи поднял руку и сжал кулак.

   По залу пробежали тревожные шепотки. Хабуа захлопал глазами.

   -- Ну ладно, значит... Хорошо. Я...

   -- Что за историю ты нам рассказываешь, старый козёл?!

   Этого Хабуа не вынес. Он начал вставать, беспорядочно жестикулируя.

   -- Да как вы...

   -- Сядь, брехло! -- тряхнул кулаком Тамк.

   Народ в зале недовольно загомонил. Вскочили охранники купца Балыза. Один похрустел позвонками, качнув головой от плеча к плечу, другой несколько раз шлёпнул кулаком в раскрытую ладонь другой руки -- недвузначные намёки на то, что не стоило санхи обижать столь уважаемого рассказчика.

   -- Остынь, Тамк! -- брат Этро нависал над столом, упершись ладонями в край. Он с прищуром посмотрел на Балыза. -- Уйми своих волкодавов, чужестранец. Драки не будет.

   Добавляя веса словам старшего, медленно поднялся и третий санхи -- молчавший до этого брат Римо.

   Купец отложил обглоданную кость, промокнул жирные губы платочком. Что-то сказал, даже не подняв на санхи глаз. Охранники нехотя опустились на место.

   Тамк пинком отшвырнул стул. Его гневный взгляд заскользил по залу. Он был похож на хищника на водопое, выбиравшего жертву -- на потом.

   -- Хорошо, брат, -- фыркнул, пытаясь изобразить смех.

   -- Спасибо, маэстро Хабуа, -- поблагодарил онталара Этро. -- Мы с удовольствием дослушаем ваш вариант этой истории. Завтра, как и было оговорено.

   -- Да... как будет угодно, -- согласился Хабуа, и, спохватившись, добавил: -- господин.

   Брат Римо подошёл к пустующей стойке. Положив несколько монет на поднос, он ударил костяшкой пальца в медный гонг, оповещая всех присутствующих о четверти часа дармовой выпивки.

   -- Это за беспокойство, -- сказал Этро и двинулся к выходу.

   Тэйд перевёл дух, потёр лицо руками.

   Все вокруг радостно загалдели, будто ото сна очнулись, потянулись к стойке.

   -- Я тоже спать пойду, -- попрощался с друзьями Билу.

   -- Чего рано так? -- спросил Саима.

   -- Настроения нет.

   -- Ты ему кто я не говорил? -- спросил Тэйд, когда Билу ушел.

   -- Что ты имеешь в виду?

   -- То, что я Исток.

   -- Сдурел что ли? -- яростно зашипел Саима. -- С чего ты взял?

   -- Не знаю. -- Тэйд, невольно втянул голову в плечи и пригнулся к столу. -- Он так на меня смотрел... мне показалось что знает.

   -- Отдохнуть тебе надо.

   -- Ну так что?

   -- Что "что"? -- раздражённо переспросил Саима.

   -- Что делать будем?

   -- Не знаю.

   -- Когда этот Крэч должен был появиться?

   -- Да уж все сроки прошли. Если бы я тебя не ждал, давно дома был бы.

   -- Отец что на этот счёт говорил?

   -- Сказал: жди Крэча и Тэйда.

   -- И?

   -- И домой.

   -- Ясно. Вышли, значит, сроки.

   -- Угу.

   -- Ещё подождём или домой поедем?

   -- Пару дней, думаю, подождать надо. Как считаешь?

   -- Давай подождём. Глядишь, караван попутный из Тун-Ариза подойдёт.

   -- Будет -- хорошо, не будет -- так пойдём. В Узун для начала. Там поглядим.

   -- Вдвоём? А цоррба не боишься?

   -- Хабуа тебя настращал?

   -- Он.

   -- Не боюсь, с нами же будет мой славный пееро.

   Вир приподнял мордочку и тихо присвистнул. То ли соглашаясь: "Да-да, вы можете полностью на меня положиться". То ли, наоборот, возражая: "Ты что, Саима, с дуба ненароком рухнул? Головой надо сильно болеть что бы втроём по горам шастать".

   -- Ты что, испугался? Согласен -- переход долгий и не самый безопасный, и поэтому надо основательно подготовиться. И, вообще, давай-ка завтра это обсудим, -- Саима сладко зевнул. -- Не порть вечер. Барг, верно, только-только новый бочонок откупорил, а ты мне всякой ерундой голову забиваешь, -- он повёл над кружкой носом, всем своим видом давая понять, что всё уже решил и за себя и за друга, а по сему считает разговор законченным.

   Тэйд встал:

   -- Я тогда спать пошёл.

   -- Всё в порядке? -- в косеньких от вайру глазах Саимы мелькнуло искреннее беспокойство.

   Тэйд подмигнул, подтверждая: всё, мол, в порядке (он был убедителен, будто и сам в это верил). Однако губы его предательски скривились, что могло означать только одно: всё, брат в порядке, да не всё.

   Саима кивнул понимающе:

   -- Не нравишься ты мне что-то. Пойдём-ка провожу тебя.

   Уже в коридоре, когда они скрылись от людских глаз, Тэйд прислонился к стене -- вымученную улыбку сменила гримаса боли.

   -- Так я и знал, -- подхватил его Саима.

   Засуетилась проходившая мимо служанка Нара. Спросила с беспокойством:

   -- С ним всё в порядке, Саима?

   -- Да, -- успокоил её онталар, -- иди. Хотя подожди, воды нам принеси, хлеба немного и сыра козьего.

   -- Хорошо. Воды умываться или пить?

   -- И той, и той принеси и ещё бутыль вайру... Большую. Не открытую.

   -- Сей момент, сиурт Саима, -- в кокетливом реверансе присела Нара, но, встретившись с Тэйдом глазами, осеклась и закашлялась: -- Возьмите, а то темно, -- она протянула Саиме подсвечник на три свечи.

   В комнате было прохладно. Тэйд скинул камзол и, не говоря ни слова, опустился на кровать. Саима плотно затворил за собою дверь, подошёл к открытому настежь окну.

   -- Давно началось?

   -- Третий день.

   -- Третий?! Что ж ты молчал? Совсем сдурел?

   Тэйд виновато пожал плечами, сморщившись при этом от боли.

   -- Может, снять твои железяки ненадолго? -- Саима указал на вериги, опутывавшие грудь, плечи и шею Тэйда: шипованные цепочки и зацепы. Линии кровавых пятен крест-накрест опоясывали тонкий ситчик его нижней рубахи.