"Младшая матрешка", размахивая руками, как военный регулировщик, буквально за пять минут запарковала шарабан компаньонов. Поверьте на слово, что это было не так легко, как припарковать "Smart Fortwo" в малозаселенном спальном районе. Следует учитывать, что не один Брамс, взаимодействующий со своей "матрешкой", был занят таким важным делом - таких пар было несколько - это раз, и корячились они в непосредственной близости друг от друга - это два, и в-третьих - радиус поворота кареты, даже самой маленькой, не меньше, чем у седельного тягача, или междугороднего автобуса, так что поставить карету в указанное место, с допуском плюс-минус полметра, являлось задачей не то чтобы нетривиальной, но достаточно непростой.
Однако, удача улыбнулась компаньонам, а точнее говоря - Брамсу и "младшей матрешке". После удачного завершения процесса, парковщик дал компаньонам четкие указания по их дальнейшим действиям: первое - пройти в калитку, расположенную рядом с воротами; второе - занять очередь на подъем; третье - прибыв на конечную остановку "Дворец", не выходить из "маршрутки" без разрешения водителя.
"Как из самолета!" - усмехнулся про себя Денис.
Следуя этим инструкциям, они выполнили первый пункт - прошли через калитку, и сразу же почувствовали себя номинантами на Оскар, идущими по красной дорожке... или по гаревой... или тартановой... короче - черт его знает по какой дорожке бегают эти номинанты - в этом вопросе и Шэф, и Денис разбирались слабо, но именно на ней компаньоны себя и почувствовали. В конечном итоге пришло ощущение, что, пожалуй, все же - на красной. Короче говоря, цвет не суть важен, главное, что они почувствовали себя номинантами на Оскар и точка! Приличная очередь - человек двадцать, разряженная в пух и прах, прекратила оживленные разговоры, которые вела до этого, замолчала, и с интересом уставилась на компаньонов.
Причин такого внимания было несколько и самой главной была несомненная популярность Дениса после дуэли с Титом Арденом. Выстоять, а потом еще и победить противника с зачарованным мечом - это дорогого стоило. Примерно, как мухачу нокаутировать Кличко. Ну-у... может не мухачу, а средневесу, но все равно - победа была эпическая. Если оперировать привычным нам историческим материалом, то таких побед в истории человечества было раз, два, да и обчелся. А если хорошенько подумать, то и вовсе одна: Давида над Голиафом, а больше, пожалуй, и не припомнить.
Второй причиной была жесткая трепка, которую компаньоны задали Дожу Эмидусу Флаксу, во время проведения операции по принуждению того к справедливости, и о которой знал "весь Бакар". Это не говоря уже о том, что во время острой фазы конфронтации они изничтожили его боевого мага Тиона Антана, его Каменного Душителя и четырех сторонних боевых магов, работавших на аутсорсинге. Все эти деяния заставляли относиться к северным варварам, по крайней мере, с уважением.
Третей причиной была одежда. Как ни крути, но рубашки, брюки и мокасины из летнего полевого комплекта Отдельного Отряда Специального Назначения "Морской Змей", отличались от самых лучших образцов продукции местных предприятий легкой промышленности. Причем в лучшую сторону. Так что, поглазеть местным было на что.
Была и четвертая причина и заключалась она в том, что компаньоны были молодыми, симпатичными ребятам, да еще без всякого намека на смазливость, а вовсе наоборот - с ярко выраженной мужской харизмой, типа той, которой обладает Эдгард Запашный. Интереса добавлял еще тот факт, что были они иностранцами, с таинственного, страшного и волнующего воображение юных барышень Севера. Девушки всегда падки на иностранцев - это медицинский факт, и ничего с этим не поделаешь. Поэтому, не было ничего удивительного в том, Шэф с Денисом удостоились целого шквала кокетливых взглядов и улыбок со стороны женской половины очереди. Какие чувства испытывала к ним мужская половина было непонятно, потому что она их никак не выражала - держалась индифферентно.
Очередная "матрешка", причем явно третья по счету в колоде, так как была еще меньше "парковщика", расторопно появилась подле компаньонов и разъяснила им, что попасть наверх можно двумя путями, а именно: дождаться очередную "маршрутку", курсировавшую по линии: "Подошва Мшистого Холма - Дворец Генерал-губернатора", или же подняться пешком по довольно крутой - градусов шестьдесят, лестнице.
- Лучше плохо ехать, чем хорошо идти, - высказал довольно спорную сентенцию главком, нашедшую, однако, живой отклик в сердцах личного состава.
- Тем более, что можно и посидеть, пока маршрутка не придет, - выразил полное согласие с позицией руководства Денис. Он кивнул на садовые скамейки, которыми была оборудована "остановка". - И вообще - мы не альпинисты, блин!
В результате этой короткой, но плодотворной дискуссии, компаньоны выработали консолидированное мнение, что ноги у них не казенные, да и сами они не обезьяны, чтобы скакать наверх по отвесным лестницам. Лучше воспользоваться общественным транспортом и не выпендриваться - обилия пешеходов чего-то не наблюдалось, а по правде говоря, не было ни одного.
Ждать первую "маршрутку" вообще не пришлось - она подошла к остановке одновременно с компаньонами, но на нее они не попали - места не хватило. Из себя это транспортное средство представляло собой что-то вроде земной одноконной "линейки" - где пассажиры размещались спиной друг к другу, боком относительно направления движения. Количество посадочных мест было шестнадцать - по восемь с каждой стороны, так что на следующую "маршрутку" они всяко попадали. Дожидаться ее пришлось недолго - минут пять. Посадка пассажиров прошла быстро и дисциплинировано - локтями никто не толкался и без очереди не лез.
"Воспитание конечно чувствуется... - рассудительно подумал Денис, поднимаясь в "салон". - Граф, он и в бане граф... в смысле в очереди. Но! Закинь их к нам и заставь штурмовать электричку вместе с озверевшими дачниками, как бы они себя тогда повели? Вопрос..."
"Так же, как дачники, или остались бы на платформе! - ухмыльнулся внутренний голос. - Да и вообще, - принялся умничать он: - Бытие определяет сознание!" - Немного поколебавшись, Денис с ним согласился и на этом короткая, но плодотворная, дискуссия была завершена.
Как так получилось осталось для Дениса загадкой. Перед ним, на откидную ступеньку "маршрутки", забирался какой-то старый хрыч, сам он поднимался в "салон" перед любимым руководителем, который следовал непосредственно за ним сзади, однако, после того, как он уселся на довольно узком и жестком сидении - что вроде деревянной скамьи в старых электричках, оказалось, что рядом с ним, справа и слева, сидят две прелестные барышни, а вовсе не верховный главнокомандующий и вышеупомянутый хрыч, которые по всем законам логики, физики и гостеприимства должны были стать его непосредственными соседями. Несмотря на удивление, Денис из-за этой замены нисколько не расстроился, а вовсе даже наоборот.
Сначала он ощутил волнующее кровь прикосновение справа - когда к твоей ноге прижимается упругое женское бедро, настоящий мужчина всегда ощущает душевный подъем и радостное волнение... если он конечно настоящий мужчина, а не толерантный европеец. Причем, что характерно, всегда, даже в переполненном транспорте, можно понять, специально к тебе прижимаются, или же это неумолимая сила инерции связала в одно целое тощенького студиоза и жирную... пардон - полную, даму, или же наоборот - толстого джентльмена и худенькую секретаршу. Так вот, Денис однозначно почувствовал, что прижимаются к нему специально. Через короткое мгновение он ощутил аналогичное прикосновение слева.
Из-за обостренного чувства справедливости, присущего ему с самого раннего детства, сначала Денис повернулся направо - раз "правая" девушка первой предприняла попытку обратить на себя его внимание, значит первой она его и получит! Увиденная картина Дениса нисколько не разочаровала - его взгляду предстала прелестная голубоглазая барышня с густыми каштановыми волосами, убранными в какую-то вычурную высокую прическу, подчеркивавшую лебединую шею незнакомки. Однако не волосы были главным элементом картины. Первое, что бросилось в глаза, при взгляде на девушку, это было милое, юное личико и ее высокая, красивая грудь, так и норовившая выпрыгнуть из декольте, глубокого до чрезвычайности. Причем отдать предпочтение груди, или лицу, было очень трудно - взгляд цеплялся и за то, и за другое, и никак не хотел отцепляться.
