Через какое-то время машина вдруг резко затормозила. Я услышал, как открылась дверца, кто-то — естественно, рыжий — вышел из машины. Дверца захлопнулась.

— Ну, как дела? — услышал я знакомый голос.

— Все путем, босс, — ответил рыжий.

— В багажнике?

— А где ж ему бьггь?

— Давай сначала эту… — Вновь открылась дверца. Я услышал возмущенные возгласы Баси, а по тому, как машина зашаталась, я понял: чтобы извлечь ее из машины, мальчикам придется потрудиться. Наконец машина (машина, но не Бася) успокоилась. — Держи ее, — приказал кому-то Паша. — А ты, сука, если рот не закроешь… то его закрою тебе я. — Бася замолчала. — Доставай, — снова обратился он к кому-то. — Владик!.. Ты слышишь меня?

— Слышу, Пашенька, слышу. — Я изо всех сил старался сохранить остатки самообладания.

— Ты вот что, Владик… Мы сейчас крышечку-то откроем, но ты будь так любезен, глупостей не натвори… Максимум одного завалишь, а потом ведь мы тебя в клочья порвем… Кроме того, девочка у нас, так что ты подумай сперва, а затем пуляй.

Я достал из-за пояса подаренный мне когда-то Санычем «парабеллум», взял его за ствол и стал ждать, когда откроют багажник. Ждать долго не пришлось. Багажник открыли. В помещении, куда Заноза загнал машину, был полумрак, так что зажмуриваться мне после темного багажника не пришлось.

— Если бы ты знал, Владик, как я рад тебя видеть! — широко и искренне (в этом я не сомневался) улыбнулся Дубак. — Как долго я ждал нашей встречи!.. Ты даже представить себе не можешь. — Паша развел руки, точно хотел меня обнять. — Геныч, помоги гостю выйти из кареты. Хе-хе-хе…

Тот, которого именовали Генычем, наклонился над багажником и, не обращая внимания на пистолет в моей руке, ловко уцепил меня за грудки и одним движением, словно я был авоськой с бананами, выдернул на свет божий.

— Привет, Паша, — пробормотал я, как только оказался на ногах. Бородач молча забрал у меня пистолет. Я осмотрелся. Когда-то в этом помещении располагался какой-то цех. Все, что можно, жители близлежащих домов вынесли, но кое-что из металлолома осталось. Заодно я пересчитал присутствовавших. Всего их вместе с Пашей было девять человек.

— На крюк его, — ни к кому конкретно не обращаясь, отдал он очередной приказ.

Без малейшей проволочки здоровяк, которого, как я понимаю, и называли Мормоном, ловко связал мне руки у кистей. Слава богу, что спереди, — значит, дыба меня не ожидала. Затем кто-то спустил прикрепленный к цепи крюк. Мормон зацепил его за веревку и не очень вежливо вздернул меня кверху. Мои ноги земли не касались. Я поймал устремленный на меня взгляд Баси — ее глаза были полны слез и ужаса. «Где же эти, которые сейчас будут!» — мысленно воскликнул я. Не знаю, каким образом, но только не телепатическим, Паша догадался, о чем я думаю.

— Если ты надеешься на помощь, то зря. Маячок мы сняли. — Он зло ухмыльнулся. — Разденьте его, — приказал он и добавил: — Только верх.

Не знаю как кто, а Мормон команду «раздеть» понимал по-своему — он достал из кармана своего огромного плаща не менее огромный нож и ловко вспорол им мои куртку и рубашку. Теперь в моей голове крутилась только одна мысль: «Как выиграть время?»

Паша сосредоточенно смотрел на меня.

— Как тебе кажется, Владик, о чем я сейчас думаю?

«А хрен его знает, о чем ты, придурок, думаешь».

Вслух же я произнес:

— Не знаю.

— Я думаю… кого из вас первым на тот свет отправить? Тебя или ее?

— А может, придем к консенсусу?

Паша улыбнулся.

— Мне нравится, что ты еще способен шутить. С юмором у тебя всегда нормально было.

— Вопросик есть.

— Ну, давай свой вопросик, — милостиво разрешил Паша.

— Зачем все это?.. Неужели тебе мало крови?! Может, хватит, а?!

— А вот с вами двумя покончу, соберу свои денежки — и в края заморские…

— Думаешь, тебе позволят уйти?

— А кто спрашивать будет? Хм… — пренебрежительно хмыкнул он. — Ты сейчас, друг мой, не обо мне, а о себе думай… Ведь просто так я тебе умереть не дам. — В голосе Дубака появились нотки, не предвещавшие нам с Басей ничего хорошего. — Легкой смерти не жди… Сначала я тебе маленько больно сделаю… Потом, пока ты будешь мучиться физически, я потерзаю твою душу — дамочку поразвлекаю… Потом снова тебя… Потом снова дамочку… — Теперь он говорил хрипло, глаза его болезненно блестели, щеки покрылись нездоровым румянцем…

— Ты, Паша, больной, тебе лечиться надо, — выдавил я из себя.

— Все, хватит, поговорили, — прохрипел он.

— Почему же? Мне спешить некуда — могу еще поболтать… Хочешь, я тебе свою автобиографию расскажу… со всеми подробностями?

Он не хотел. Пожирая меня ненавидящим взглядом, он стал медленно подходить ко мне.

— Мормон, лезвие, — не отводя от меня взгляда, проговорил он. Тот молча сунул свою лапу в карман плаща и извлек из него пачку лезвий. — Знаешь, что я с тобой делать буду? — дрожащим от возбуждения голосом спросил Паша. Я промолчал. — Мо-олчи-иш-шь… па-адл-ла-а, — зловеще прошипел он. — Ты же у нас умный… был, — зачем-то добавил он. Я ведь пока еще есть. — Значит, знаешь, что такое «тысяча порезов».

«Етги твою через коромысло!» — мысленно выругался я, хотя самое время было приступать к молитве. Да, я знал, что такое «тысяча порезов» — это старая китайская пытка: тонким лезвием человеку делают многочисленные надрезы… Боль невыносимая, но самое плохое то, что кровь вытекает по капельке, а не сразу, и кто его знает, сколько пройдет времени, прежде чем человек умрет.

Паша подошел ко мне и сделал первый надрез немного выше левого соска. Я чуть не взвыл.

— Ну как? — садистски улыбаясь, спросил он.

— У-ух… — только и ответил я.

— Я так понимаю твой ответ, что тебе понравилось.

— По-ошше-ел ты… — сквозь зубы процедил я.

— Грубишь?! — Он медленными движениями, выдерживая паузы, сделал еще несколько надрезов. Я сжал зубы, стараясь не стонать. Теплые капельки крови смешивались на моем теле с выступившим холодным потом.

— Я-a… тебя… Па-ашш-а… лично пристрелю, — последние слова я, собрав силы, выговорил четко и внятно. Паша улыбнулся. Он был бледен, точно сама смерть.

— Отдохни немного, — прошептал он, наклонясь почти к самому моему уху, и подошел к Басе. — Ну что, тварь спидная?..

— Я здоровая, а тварь… ты… — зло ответила Бася.

Лица Пашиного я не видел, так как он стоял ко мне спиной, но могу поклясться, что он удивился.

— Откуда знаешь?

— Этот сказал. — Девушка скосила глаза в сторону рыжего.

— Зря сказал… — каким-то безразличным тоном проговорил Паша и… неожиданно резанул Занозу лезвием по шее. Кровь из перерезанной артерии брызнула фонтаном. Рыжий схватился руками за горло, пьггаясь остановить кровь, но все его усилия были напрасны. Захрипев, он свалился на грязный пол цеха. — Зря сказа/i, — равнодушно повторил Паша, и больше рыжий для него не существовал. — Ну, если знаешь, что не больная, тем лучше… — здоровенькой помирать грустнее небось?

— А я помирать пока не собираюсь. — В голосе Баси неожиданно послышались радостные нотки.

Как оказалось, это уловил не только я. Паша разжал пальцы, лезвие упало на пол, и вдруг, выхватив пистолет, он одним прыжком оказался за спиной у Баси, приставив пистолет к ее голове. Хотя еще никого нигде не было видно, Пашин звериный инстинкт сказал ему об опасности.

— Всем на пол! — эхом прокатилось по пустынному помещению. — Руки за голову! — В помещение ворвалась толпа одетых в камуфляж и маски, вооруженных автоматами людей. Среди них мелькали и мои ребята. Все, кто до этого находился в помещении, оказались окруженными плотным кольцом. — Оружие на пол! Сами мордами вниз! Дубак, отпусти девушку! — на одном дыхании проговорил голос.

Все бросили оружие и легли. Все… кроме Паши.

— Мне терять нечего… кто шелохнется… девке конец… — громко сказал он.

Я почувствовал прикосновение чьих-то рук. Это были Князь и Горыныч. Меня аккуратно сняли с крюка и перерезали веревку. Кровообращение восстановилось, и я ощутил покалывание в кистях. Постепенно к пальцам возвращалась подвижность. Чтобы ускорить процесс, я стал усиленно их сжимать и массировать.