– После этого корабль сквозь шторм и дикий ветер стрелой помчался вперед. Спустя время я понял, что оказался возле родных берегов и при этом не чувствовал больше боли и усталости. Было странное ощущение, будто я вмиг сумел исцелиться. Единственное, что не давало мне покоя, – странное оцепенение. Словно все уже произошло, а я знал, что ничего не изменишь.

Уло снова заскулил, но тут же умолк.

– Единственным живым существом, встретившим меня, был он.

Пальцы чуть сжали густую шерсть зверя и тут же погладили.

– Никого… ни слуг, ни гостивших в замке южан, ни… Сигрид. Обойдя весь замок, я отыскал два склепа. В моем… да, там ты сможешь увидеть тело, принадлежавшее Сиргену Бессмертнику. Представляешь, Оларс, как это – смотреть на себя мертвого? – На губах скремта появилась кривая усмешка. – Склеп Сигрид оказался пуст. Не знаю, сколько времени я так провел… Много… Хуже всего было то, что я не мог добровольно покинуть замок. Мне не требовались пища и сон. После этого несложно было догадаться, что Хозяин Штормов каким-то образом сделал меня скремтом. Потом явился и он сам. Сказал, что, пока я не отслужу положенный заклятием срок, буду привязан к замку. Сигрид он забрал с собой, и мне не стоит даже надеяться увидеть ее еще раз…

Да, хоть и сильно заклятие, но нельзя сделать так, чтобы тебе служили вечно.

Он замолчал, потом внимательно посмотрел на меня:

– У тебя свои счеты с Хозяином Штормов?

Вопрос как удар хлыстом.

– Если ты знаешь мое имя, то должен знать и остальное.

Он ухмыльнулся:

– Два месяца назад он приходил снова, – хриплый голос стал низким и глухим. – Сказал, что мне осталось сослужить последнюю службу.

– Он даже перенес сюда твой замок? – покачал я головой. Кажется, неприятности куда ближе, чем я думал.

– Да. И дал последнее задание. Сказал, если я выполню его, то буду свободен.

– И какое же?

Впрочем, я и так знаю, но молчать почему-то не получается.

– Убить… – Тишина, резкий вдох. – Убить Оларса Забытого.

– Но тогда почему не убил?

Сирген хмыкнул:

– Зачем, господин Глемт, убивать того, кто способен уничтожить моего врага?

Всего лишь слова, а кажется, что сердце пронзили ножом. Хорошо хоть я сумел сдержать глупый вопрос, так и рвущийся с губ. Посмотрев в серые глаза, я понял, что в них нет ни следа насмешки.

Не говоря ни слова, Сирген дернул шнуровку на рубахе и достал круглый медальон на цепочке.

– Сигрид знала толк в оберегах. Только не успела полностью его доделать, Хозяин Штормов пришел раньше.

Медальон покачнулся в воздухе, цепочка соскользнула с шеи мужчины.

– Смотри, йенгангер. Смотри внимательнее, что раньше могли ваши предки. – В его голосе не было ни тени превосходства – только боль и горечь об утраченном.

Медальон подплыл ко мне, сам лег на раскрытую ладонь. Черное серебро севера, в центре изображена голова волка, вокруг нее вьются тонкие стебельки колючего бессмертника. Я почувствовал, как начало покалывать кожу. Все же держать оберег, принадлежащий другому человеку, – это… Нет, не опасно, но нужно не забывать про осторожность.

– Благодаря этой вещи Хозяин Штормов не смог полностью меня подчинить.

Медальон резко поднялся с моей ладони и, оставляя в воздухе серебристые искры, понесся к Сиргену.

– Ты потребовал древнюю клятву. И в этот же миг я почувствовал, что оберег стал горячим, будто твои слова разбудили спрятанную в нем магию. Тогда я понял, что это – возможность освободиться.

Звучит невероятно, но… Будь скремт скован заклятием Хозяина Штормов, он не смог бы произнести клятву. Я попытался сообразить, что к чему. Все это слишком странно. И в то же время все взвешенно и правильно. В таких вещах не обманывают – это просто невозможно сделать. К тому же ложь я бы почувствовал. Доставшееся от бабушки чутье безотказно работает, когда речь идет о заклятиях и клятвах. (В остальное время эта зараза предпочитает сладко спать.)

– Так почему Ярни? – спросил я.

– Приказ Хозяина, чтобы заманить тебя сюда. – Скремт криво усмехнулся. – Как видишь, его расчет оказался правильным. Хотя мне пришлось многое узнать о тебе, чтоб суметь подобраться.

Мне нечего было ответить. Разве что стало дико досадно. Да, кинулся восстанавливать справедливость, как мальчишка. С другой стороны, сидеть сложа руки я бы не смог.

– Мне… действительно, жаль, – неожиданно произнес Сирген.

Я хмыкнул. Конечно, жаль. Но собственная свобода дороже чужой жизни.

– Ты бы и меня убил?

– Ты оказался умнее, несмотря на то что сглупил вначале.

Хороший ответ. Конечно, убил бы. То, что мы сидим тут, случайность. После смерти человек прекращает ценить жизнь… других. Но теперь я хотя бы понимаю, почему скремт бросился на человека.

– Хозяин Штормов открыл на тебя охоту, Оларс, – неожиданно произнес он.

– Да, но это не новость, – пожал я плечами.

– Нет, – Сирген покачал головой. – То, что случилось раньше, было лишь подготовкой. После твоих деяний и учебы на юге он почуял опасность. Ты слишком хорошо справляешься с делами. Слишком много теней мертвых сердец бьется вместе с твоим. Будь ты жив, уничтожить последнего Глемта было бы не так сложно. А мертвый ему неопасен. Но ты на грани. Первое время он даже верил, что уничтожил весь твой род, но потом понял, что ошибся. Я слышал, как он слал проклятия старшим поколениям твоей семьи, особенно Ингве. Знаешь, Оларс, для меня ты не меньшая загадка, чем для него. Как ты выжил?

Я выдержал долгую паузу, прежде чем произнести:

– Семейный рецепт бессмертия. Только срабатывает… через раз.

Скремт чуть пожал плечами. Он прекрасно понимал, что откровенничать я не буду. Так же как и лгать.

– Что ж, твое право.

– Кто из вас нанимал Хишакха?

Даже после рассказанного я не верил, что человек будет служить скремту. Нет связи между живым и мертвым. За службу положено платить, а как взять или дать плату, знают либо очень могущественные маги либо Посредники. Будь Хишакх тем или другим, так просто не попался бы. Да и ловушку для меня устроил бы получше.

– Хозяин Штормов, – хмыкнул Сирген. – Южанин оказался слишком прытким и очень быстро надоел ему. Поэтому его бросили тебе навстречу. Хозяин хотел посмотреть, чего ты стоишь, и заодно избавиться от торговца.

– А почему у него был твой кинжал?

Скремт наклонился и вытащил оружие из сапога. Хм, сколько же их? Один у меня, второй в комнатушке, где лежит Ярни, третий где-то в лесу. Это уже четвертый.

– Подарок Гунфридра, – спокойно проговорил он, будто дар преподнес не Морской Владыка, а деревенский староста. – Четыре кинжала, выкованные его подводными слугами. Возможно, Гунфридр и впрямь отец нам с Сигрид, но это только предположение. Хозяин Штормов хотел завладеть этим сокровищем, но ничего не вышло.

Еще бы. Морской Владыка с давних времен с ним не ладит. Но оба они слишком сильны, поэтому один не может победить другого до сих пор.

– Но как кинжал оказался у Хишакха? И почему не причинил вреда мне?

Сирген нахмурился:

– В старые времена Бессмертники никогда не воевали с Глемтами. Хишакх же… Я сам не понимаю, как ему удалось украсть клинок. Иногда он очень неплохо соображал.

– Перед смертью торговец сказал, что убить меня – твой приказ.

Брови скремта удивленно поползли вверх.

– И ты поверил? Скремт не может заставить человека служить ему.

– Не поверил, – ответил я, – поэтому и оказался здесь.

– Вот уж не думал, что Хишакх окажется столь преданным слугой, – неожиданно расхохотался он. – Правда, вот господина себе выбрал не того.

– Поэтому ты решил предать его раньше, чем он тебя? – не удержался я.

Смех прекратился, взгляд резко стал холоднее и острее стали Гунфридровых кинжалов. Скремт даже подался вперед.

– Я не выбирал его, йенгангер, – в голосе появились угрожающие шипящие нотки, – единственное, чего я хочу, – увидеть, как эта тварь сдохнет в муках.