Уорни нехотя встал и направился к двери:

– Сегодня буду погано пень, крошка… А скажи, скажи мне сейчас, я хочу знать немедля – тебя взорвала смерть Астора?

Он вернулся и схватив Викторию за плечи, впился ей в зрачки алчущим взглядом.

– Сумасшедший! – поняла Вика и согласилась "Да".

– Ты чувствовала, как увядает твое сердце, пухнут и разрываются кишки, как вытекает кровь из холодных жил… Горячая, красная, липкая кровь? – Лиффи тряхнул девушку так, что она лязгнула зубами.

– Да.

– Ведь это я убил его. Я – неистовый Лиффи. Магистр "Братства Кровавого рассвета". Убил ради тебя, моя ненасытная белокожая вампиресса! Уорни прильнул губами к её шее, а когда разжал руки, Виктория без чувств рухнула на пол.

Артур явился через минуту, наткнувшись на лежащую у двери девушку.

– Я думал, – что это у тебя незаперто? – замялся Шнайдер, не слишком удивившись.

Уже час он сидел, запершись в своем номере, зная, что внизу поджидает возвращения Виктории Уорни. Вначале он собрался дать отпор негодяю, раз и навсегда убрав его с пути, но потом что-то похожее на зависть стало исподволь разъедать его решимость. Бедная Тони, словно глупая птичка попадалась в сети этого мерзавца, а неведавшая тревог Виктория так запросто избежит опасности. Нет, пусть и она хлебнет от звездной славы. Не все же одни розы, – пора отведать шипов, как справедливо отмечено в интервью.

Мысль, что Уорни разоблачит Викторию, не пугала его: Лиффи безумен и вряд ли зорок. Он плохо видит что-либо, кроме себя. А вот припугнуть может здорово, хорошенький будет урок для крошки!

– Зачем ты впустила его? Что сделал этот мерзавец? – суетился Артур, поднимая полуобнаженную Викторию, и с удовольствием отмечая её распухшие губы и багровое пятно на шее, у сонной артерии.

– Прямо вампир. Иди в ванну, сделай примочки горячей водой. Подожди, я лучше сам. Посиди здесь.

Когда Артур узнал от Виктории подробности визита Уорни, он снова пожалел, что не приостановил эту встречу. Теперь Лиффи станет рассчитывать на возвращение Тони в Братство, а фотографии в его руках представляют серьезную угрозу. Понятно, как убрался на тот свет несчастный Астор. И Шнайдер чуть не завыл от злости, вспомнив свою неудачную попытку пристрелить Лиффи, спасая брак Антонии с лордом. Не успел. А этот гад выложил бедному Астору паскудные фотографии… Мразь.

– Мразь, падаль. Пора убрать его с нашего пути. Ложись спать, детка, и прими-ка таблетку валиума. А то Ингмар решит, что ты всю ночь занималась любовью.

Артур подал таблетку и заботливо укрыл Викторию одеялом.

Этот живописный уголок затерялся в одном из самых фешенебельных районов французской столицы. Владельцы крошечных поместий, расположенных здесь, настолько богаты, что могут позволить себе поддерживать иллюзию провинциальной глуши и сельской простоты в самом центре Парижа. Искусно поддерживаемая "дикость" садов и парков, скрывающихся за высокими оградами, требует усилий опытных садовников, а соблюдение норм – "экологической чистоты" – немалых затрат.

Особняк в стиле заброшенной фермы может иметь соломенную крышу, но это не значит, что его обитатели моются в дубовой бочке, а повар орудует на дровянной печи. Здоровый образ жизни обитателей роскошного оазиса предполагает самый высокий уровень бытового комфорта, заключающийся прежде всего в системе защиты от вредного влияния окружающей среды. Воздух, вода, газонная почва подвергаются строгой очистке, а доброкачественность продуктов питания, попадающих на простой деревянный стол, гарантирована солидным фирменным знаком.

Если вам нравилось съесть здесь кусок сероватого хлеба из ржаного зерна с душистой сыпучей корочкой, можете не сомневаться, что поля, произрастившие эти злаки, не ведали химических удобрений. Фермер пользовался дождевальной системой с надежными фильтрами или водами артезианского колодца, а урожай был превращен в муку чуть ли не вручную. О коровах, дающих молочные продукты к такому столу, беспокоиться не приходится – за состоянием их кормов и здоровьем следят не хуже, чем за роженицами в муниципльных клиниках.

Живущие здесь могут быть уверены, что получают все самое лучшее, не упрекая себя в бессмысленной расточительности. В конце концов, качество жизни почти впрямую связано с ее продолжительностью, а главное – с удовольствием от завоеванного долголетия. Это мало заботило молодого человека, подрастившего к живой изгороди живого плюща в белом "порше" последней модели.

Восемнадцатилетнему красавцу, обладавшему всеми приметами здоровья и силы, жизнь, как и с неба свалившееся благополучие, казались, естественно, бесполезными.

Электронная система бесшумно распахнула ворота, машина въехала на территорию парка, сохранившего несмотря на февраль, яркую зелень газонов с естественно небрежными как на альпийских склонах островками срезанных бело-розовых цикламенов.

– Чарли, есть интересные сообщения для меня? – юноша взял с подноса вынесенного из дома смуглокожим слугой бокал минеральной воды и залпом осушил его.

– Перехватили с ребятами пиццу в Латинском квартале после второй пары. – Длинные, изборожденные морщинами, будто давно мумифицированное лицо Чарли изобразило страдание.

– Господин обещал ничего не есть в этих страшных местах. Я только потому не посылаю в обеденное время повара к Храму науки, что надеялся на Ваше благоразумие… В газетах пишут ужасные вещи про бактерии и вирусы.

– Меня интересуют звонки и факсы, доложи все по порядку, пока я буду переодеваться – молодой человек, сдергивая на ходу футболку с эмблемой Сорбонны и пренебрегая гравиевой дорожкой, направился через газон к теннисному корту. За ним все ещё с серебряным подносом в руках, хранящим пустой бокал и салфетку, трусцой двигался Чарли.

Стоя в позе смиренной угодливости у двери душевой кабины и пытаясь перекричать журчанье струй, слуга доложил о полученных деловых телефонограммах и о том, что мсье Дюпаж просит назначить ему встречу.

– Почему сразу не сказал? Дурацкая манера откладывать самое интересное напоследок! – молодой человек, переодетый для игры, со свистом рубанул воздух ракеткой под носом слуги.

– Мне казалось, что приглашение на заседание консультативного совета и доклад военного министра важнее _ робко оправдывался тот.

– Достал меня этот военный министр. Можно подумать, что в Югославии воюем мы, а не голубые береты – игрок встал у стенки, подавая мячи ровными, ритмичными ударами.

– Дюпажу сообщи, что я жду его ровно в девятнадцать.

Тот, кого он называл Чарли,послушно заторопился к дому, старательно обходя каменные глыбы и "натурально" разросшиеся цветники. Отойдя метров на десять он обернулся, что-то вспомнив, но так и застыл, любуясь ловким теннисистом. Что и говорить, таким наследником мог гордиться любой престол.

Бейлиму Дали Шаху в сентябре исполнялось восемнадцать. Он был силен, сообразителен и весел. С тех пор, как российский мальчонка Максим стал наследником древней династии баснословно богатой восточной страны, прошло пять лет. Многое изменилось в его отношениях с миром и немало воды утекло в прозрачном ручейке, журчащем под усыпальницей его матери. Труднее всего было смириться с потерями. Не может быть, ну просто невозможно, чтобы папа-Леша – бесстрашный, ловкий "джигит" оказался погребенным на далеком кладбище, а его рыженькая сестра стала жертвой нелепой травмы. Еще пять лет назад принцу сообщили, что Виктория так и не оправилась от удара, полученного при перелете из Москвы. Ужасно… То существо с бритой головой, которое Максим увидел кклинике Динстлера, совсем не было похоже на Вику… Куда же уходит все, казавшееся столь прочным, незыблемым, вечным двенадцатилетнему мальчишке? И откуда взялось перепавшее ему в какой-то сложной лоторее сказочное счастье?