Я вручил ему нож и стальные наконечники для стрел, а также маленькое зеркальце, которое поразило ссвиса больше всего. В продолжение всего ужина — теперь мы знали, что теллусийская дичь съедобна, и ели без опаски — он не выпускал зеркало из рук.

Ссвисы очень внимательны к своим женам и вообще проявляют о них заботу, даже удивительную для такого примитивного уровня развития. «Женщины» — ссвиски меньше ростом, более коренасты, и кожа у них светлее, чем у «мужчин». Мне показалось, что Взлик и дочь вождя, Ссуай, знают друг друга более чем хорошо, и это меня искренне порадовало. Если Взлик после смерти своего «тестя» станет вождем племени, наш союз должен упрочиться.

Мы пробыли у ссвисов восемь дней. Я подолгу разговаривал с Взликом, расспрашивая обо всем, о чем не успел спросить раньше.

Постепенно я уяснил себе устройство их общества. В отличие от слвипов, черных ссвисов, коричневые ссвисы придерживаются единобрачия. В племени четыре рода с родовыми вождями; роды объединяются только в случае войны или для большой охоты. Всего племя насчитывает около восьми тысяч ссвисов, включая «женщин» и детей. Племя входит в союз, насчитывающий еще десять племен, однако все они собираются вместе лишь в случае особой опасности. Основное занятие ссвисов — охота, но они занимаются также примитивным «земледелием», которое заключается в том, что они разбрасывают семена и собирают урожай два раза в год. Они умеют коптить мясо и могут таким образом делать запас впрок.

Со всех сторон, кроме северной, племя ссвисов окружают их исконные враги — черные слвипы. Далеко на юге обитают другие племена красных ссвисов. Легенды говорят, что когда-то там была их прародина.

Ссвисы относятся к разряду яйценосных. Самки откладывают в год по два яйца величиной со страусиное. Через тридцать дней из насиженного яйца появляется совершенно сформированный маленький ссвис, который сразу может питаться самостоятельно.

Родственные связи за пределами семьи у ссвисов практически отсутствуют. Живут ссвисы очень долго, по сто-сто десять земных лет, если только не погибают раньше на войне, что, впрочем, случается довольно редко. Как правило, все они отличаются беззаветной храбростью. В то же время ссвисы слишком воинственны. Они свято соблюдают верность союзникам и убивают врагов не из ненависти, а только потому, что это враг. Воровство среди ссвисов — вещь совершенно неизвестная. По отношению к врагам — другое дело! Здесь они мастера. С точки зрения интеллекта ссвисы почти ничем не уступают людям и по сравнению с людьми обладают поразительной восприимчивостью. Но прошу меня извинить, я рассказываю о том, что вы давно уже знаете, ибо со временем ссвисы настолько вошли в нашу повседневную жизнь, что сегодня многие из них стали рабочими, а некоторые даже математиками.

На обратном пути от ссвисов мы завернули в Порт-Леон. «Конкеран» только что вернулся из последнего рейса с грузом черепицы и кирпича. Он привез также средний телескоп диаметром сто восемьдесят сантиметров и последних жителей деревни. С ними были мой дядя и Менар.

Прошло более двенадцати месяцев по земному времени. Если мерить старой мерой, мы жили на Теллусе уже пятый год. Менар подсчитал, что это должно соответствовать трем теллусийским годам.

Кобальт-Сити постепенно преображался. Теперь он походил на оживленный поселок городского типа, окруженный полями, на которых колосились пшеница и скин — местный злак ссвисов. В поселке было две с половиной тысячи жителей, своя электростанция, маленькая клиника, где Массакр готовил будущих врачей, и даже зародыш университета, где я преподавал пять часов в неделю. Земные травы все больше вытесняли в окрестностях теллусийскую растительность, и на ближайших холмах паслись тучные стада.

Мы добывали различные металлы и уголь, полностью удовлетворяя свои нужды: железнодорожная ветка длиной пятьдесят пять километров соединила нас с Алюминиевым холмом, на котором сорок человек работали в карьере, поставляя заводу бокситы. В Порт-Леоне насчитывалось шестьсот жителей. Одержимый мечтой о дальнейших исследованиях, я заложил там верфь, на которой достраивался более быстроходный корабль, чем наш «Конкеран». Инженеры прилагали все усилия, чтобы с помощью сохранившейся техники изготовить побольше новых совершенных станков.

Каждые двадцать дней по уже наезженной дороге к Нефтяному источнику отправлялись два нефтевоза. До скважины было неблизко — восемьсот километров. Впрочем, она быстро истощалась, и я знал, что скоро можно будет отозвать шестьдесят человек, которые ее обслуживали. Но меня это нисколько не волновало: у нас в запасе были десятки тонн бензина и мазута, а самое главное — я открыл новый нефтеносный район всего в сотне километров от города.

Короче говоря, все шло так, что, если бы не случайные встречи со ссвисами на улицах, да не два солнца и три луны в небе, можно было бы подумать, будто мы вернулись на Землю. Именно в это время произошло самое значительное событие после нашего прибытия на Теллус.

В тот вечер я засиделся в своем кабинете на первом этаже нашего маленького дома: нужно было разобрать заметки и привести в порядок наспех набросанные черновики геологических карт. Уже поздно ночью я вызвал по радио мастера нефтяных вышек, дал ему задание на завтрашний день и поднялся наверх, позабыв выключить стоявший в углу приемник. Проспал я примерно полчаса, когда меня разбудила Мартина:

— Послушай, внизу кто-то разговаривает!

— Должно быть, это на улице…

Я подошел к окну, распахнул его, прислушался. Снаружи было темно и тихо. Город спал. В окнах не было ни огонька. Только прожектор на сторожевой вышке описывал медленные круги, выхватывая из мрака дом за домом.

— Тебе, наверное, почудилось, — проговорил я, укладываясь обратно в постель.

— Послушай, вот опять!..

Я прислушался: действительно, снизу доносились какие-то звуки.

— Ерунда! — пробормотал я уж в полусне и спокойно объяснил полузабытыми земными словами:

— Просто я забыл выключить радио…

И тут сон мой как рукой сняло.

— Черт побери, кто может вызывать в такой час?

Кубарем скатился я по лестнице и бросился к приемнику. Лампы горели, но эфир молчал. Через окно я видел небо, усеянное звездами; луна, должно быть, уже зашла. И вдруг из динамика прозвучал голос, говоривший по-английски:

— Говорит ЮА, Вызывает Нью-Вашингтон! Говорит ЮА. Вызывает Нью-Вашингтон!

Тишина. И опять:

— Говорит ЮА!

Звук был очень чистый. Видимо, передающая станция находилась где-то поблизости.

— Слушай! — снова сказала мне Мартина.

Я замер, затаив дыхание. Что-то тихо жужжало вдалеке.

— Неужели самолет?

Я подбежал к окну. Крохотный огонек медленно полз среди звезд. Метнувшись к аппарату, я начал лихорадочно крутить ручки настройки, пытаясь найти волну, на которой шла передача.

— ЮА, ЮА, кто вы? — кричал я в передатчик на ломаном английском языке. — Кто вы?

Наконец нужная волна найдена.

— ЮА, кто вы? Говорит Новая Франция!

Я услышал приглушенный возглас и ответ на великолепном французском языке:

— Говорит самолет ЮА. Где вы находитесь?

— Прямо под вами. Следите, я зажгу снаружи свет.

Теперь самолет кружился над нашими головами.

— Вижу ваши огни. Ночью сесть невозможно, мы прилетим потом. Сколько вас и кто вы?

— Около четырех тысяч, все французы. А вас?

— В самолете семь, в Нью-Вашингтоне — одиннадцать тысяч американцев, французов, канадцев и норвежцев. Оставайтесь на той же волне. Мы будем вас вызывать.

— Давно вы в полете?

— Десять часов. Мы вылетали на разведку. Днем вернемся к вам, а сейчас идем на юг. Не вызывайте нас, но пусть все время кто-нибудь дежурит у приемника. Сейчас будем вызывать Нью-Вашингтон. Искренне рады, что мы здесь не одни. До скорого!

И голос снова перешел на позывные.

— Говорит ЮА!

Вскоре начался двусторонний разговор по-английски, который я плохо понимал. По-видимому, пилот сообщал о нас.