Роуз сидит на узкой кровати, одетый в простую серую тунику и брюки. На шее у него висит круглый кулон. Его обычно безукоризненные волосы не уложены, и его кожа без грима, раскрывает истинный масштаб его старых шрамов. На туалетном столике, рядом с его кроватью, набор дорогих протезов с двумя блестящими белыми клыками, заменяющие зубы, которые были у него так жестоко вырваны, когда он был младенцем.

Его руки покоятся на коленях. Я никогда не видела его без перчаток. На пальцах нет ногтей, и кожа сморщена — результат того, как его мать пыталась утопить его в ванной с кипятком, когда он был младенцем. Насколько другим был бы этот мир, если бы она преуспела.

— Пришли позлорадствовать, Мисс Бьюкенен? — говорит он, не поднимая головы.

— Нет, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал, даже когда я вынимаю нож из кармана.

Его глаза скользят по мне. Они задерживаются на оружии. Похоже, он не удивлен.

— Ааа, — говорит он, — понимаю.

— Ты убил мою сестру, — говорю я, и мой голос, наконец, дает трещину. — Она была твоей дочерью. Как ты мог так поступить с ней?

— Я не знал, что она была моей дочерью, до недавнего времени, — говорит он.

Новости Си-Би-Эн разгласили эту информацию вскоре после ареста Пуриана Роуза, вместе с доказательствами о «Крыльях».

— Это что-нибудь изменило бы? — спрашиваю я, и слезы наворачиваются на глаза. — Вы бы запретили им изнасиловать ее и кромсать на куски, словно скот?

— Нет, — говорит он категорически.

Я моргаю, на мгновение ошеломленная его ответом, а затем меня охватывает ярость. Моя рука сжимается вокруг ножа. Он просто сделал это намного проще. Я шагаю к нему и...

Дверь распахивается и в камеру врывается Эш, в сопровождении двух охранников.

— Натали, остановись! — говорит он, обхватывая своими сильными руками мою талию, и тянет меня назад. Я борюсь с ним, бью руками, пинаю его по ногам. Эш хрипит от боли, но не отпускает.

— Он убил ее, — ору я.

— Натали, прекрати! Ты не хочешь этого делать. — Его руки сжимаются вокруг меня. Двое охранников смотрят друг на друга, не зная, что делать. — Все хорошо, я займусь этим. Вы можете идти.

Они смущаются.

— Это приказ, — рявкает он.

Они послушно выходят из комнаты, закрывая за собой дверь.

— У вашей подруги, мистер Фишер, довольно вспыльчивый характер, — говорит Пуриан Роуз, холодная улыбка расползается по его губам. Он знает, что Эш не позволит мне убить его. От этой мысли я прихожу в неистовую ярость. Это мой последний шанс, чтобы отомстить за смерть Полли!

— Ты обещал мне, Эш! — кричу я. — Ты обещал, что я буду первая, кто доберется до него.

— Натали, ты не убийца, — говорит Эш.

— Я застрелила женщину-ученого в «Десятом», — говорю я, пиная его по голеням.

— То была самооборона, а это убийство, — хрипит Эш, его голос натянут из-за усилия удерживания меня.

— Он этого заслуживает, — кричу я, и слезы текут по моим щекам. — Ты не был там, ты не видел, что они сделали с ней.

Я вспоминаю красную комнату, и застывшее тело Полли, свернувшееся в клубок на металлическом полу.

Они резали ее.

Я помню, синяки на ее бедрах.

Он заслуживает смерти.

Я до сих пор вижу ее пустые серые глаза. Глаза такого же цвета, как и у него.

Он ее отец, шепчет внутренний голос.

Он пытал ее! Он заставил мать выбирать между нами!

И Полли простила ее за это, отвечает голос. Она не держала обиду. Она выбрала прощение.

Я разжимаю нож, и он падает со стуком об пол. Я не трепыхаюсь, и Эш отпускает меня.

Роуз выгибает бровь, смотря на меня.

— Сестра не хотела бы этого, — говорю я. — В отличие от вас, у нее было доброе сердце. Она верила в прощение. Именно так я собираюсь почтить ее память. — Я долго смотрю на Пуриана Роуза и пытаюсь увидеть парня, которым он однажды был. Все могло бы кончиться иначе, если бы он был больше похож на свою дочь. — Я прощаю тебя, Эдмунд.

Его рот слегка дергается.

Раздается стук в дверь, и входит один из охранников.

— Пора, — говорит он.

Я смотрю на часы. Почти полдень. Я последний раз вглядываюсь в человека на кровати. Он смотрит исподлобья, затем переводит взгляд в сторону пустой стены. Его рука сжимает круглый кулон на шее.

Без лишних слов, я беру Эша за руку, и мы выходим из камеры. Дей, Жук и остальные ждут нас в холле. Все мрачные. Мы выходим на улицу и присоединяемся к собравшейся толпе. Воздух наэлектризован, когда мы занимаем свои места рядом со сценой. Пальцы Эша сжимают мои. Я перевожу взгляд на него. Его сверкающие черные глаза сфокусированы на кресте перед нами, губы стянуты в белую линию. Я знаю, что он думает только о собственном распятии несколько месяцев назад. Его взгляд перемещается в сторону меня, и я ободряюще сжимаю его руку.

Толпа вдруг взрывается шиканьем и насмешками, а я оборачиваюсь. Пуриана Роуза доводит до сцены группа гвардейцев, его руки связанны спереди, подбородок вызывающе вздернут. Он перехватывает мой взгляд, когда поднимается на сцену. Нет никакого раскаяния в них. Только страх. Он поворачивается лицом к кресту.

* * *

Пуриан Роуз умер ровно в 12:08. Казнь была быстрой, его смерть милосердно скорой. Все кончено. Я отворачиваюсь от креста, когда снимают его обгоревший труп, и смотрю на Эша. Выражение его лица пустое, не читаемое.

— Что мы будем теперь делать? — спрашиваю я.

Эш смотрит на меня.

— Мы поедем домой, в Блэк Сити.

Глава 36

НАТАЛИ

СПУСТЯ НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ мы уже на роскошном Минипорте и летим обратно в БЛЭК СИТИ вместе с моими родителями, доктором Крейвеном, Дей, Жуком, Эвангелиной и Элайджей. Роуч, Сигур, Люсинда и Иоланда остались в Центруме справляться с делами коалиции во время нашего отсутствия. Голова Эвангелины покоится на коленях Элайджи. Она, молча, проплакала всю дорогу, переживая потерю биения ее сердца и Кровной Половинки во второй раз в жизни, но даже так, она держится лучше, чем я думала. Я подозреваю, что Элайджа как-то причастен к этому. Они были близки последние две недели. Еще совсем недавно я бы ни за что не смогла бы представить вместе Бастета и Дарклинга-полукровку, но глядя на них сейчас, я понимаю, что они подходят друг к другу. Элайджа мягко улыбается, глядя на нее сверху вниз, поглаживая ее черные волосы.

Наш план состоит в том, чтобы создать новый региональный офис в Блэк Сити, использовав старую штаб-квартиру Стражей. Команда строителей уже была отправлена на место, чтобы начать ремонтные работы. Мои родители останутся на несколько недель, чтобы следить за осуществлением проекта, а затем возвратятся в Центрум, в то время как мы остаемся в городе. Как только мы будем готовы, мы отправим сообщение семье Дей — Майклу, Самрине и ЭмДжею — которые сейчас находятся в Северных Территориях. Мне будет трудно без родителей, но я понимаю, что они нужны в Центруме, а я не хочу жить там. Я хочу строить свою жизнь с Эшем в Блэк Сити. Я беру его за руку и улыбаюсь ему. Он потирает пальцем голубой бриллиант моего обручального кольца.

Минипорт пикирует над развалинами Блэк Сити, следуя вдоль Пограничной Стены, которая делит город, как бетонный позвоночник. Мы летим так низко, что можно разглядеть ободранные плакаты на стене — фотографии Феникса, мальчика, который восстал из пепла.

Все Шлаковые здания вокруг нас светятся, как угольки в костре. Гигантские цифровые экраны, которые некогда украшали крыши сейчас стоят разбитые, мощеные улицы покрыты толстым слоем пепла. Черные спирали дыма уходят в серое небо. Я кошусь на Дей и Жука, которые сидят напротив меня. Они улыбаются, и я знаю, что они чувствуют.

Наконец-то мы дома.

Пилот сажает самолет на Унылой улице, рядом с бывшей штаб-квартирой Стражей, где я жила с матерью. Это элегантное здание из белого мрамора, по крайней мере, было таковым. Часть западного крыла начала разрушаться и поддерживается лесами, но строители заверили нас, что жить здесь безопасно. Мы все заходим внутрь. Все выглядит знакомым и в тоже время необычным. Я думаю это потому, что там нет никаких марширующих гвардейцев или министра Стражей снующего повсюду, чтобы пообщаться с моей матерью. Это место всегда пылало тяжелой активностью. Или может это потому, что Полли и Марты здесь нет, а без них все кажется по-другому.