Мы находим всех на балконе пентхауса Патрика. Элайджа опасно сидит на узкой балюстраде, его хвост лениво висит за бортом, а он разглядывает город. Отсюда я могу увидеть знаменитые купольные крыши Золотой Цитадели и рядом осколокообразное здание, котором в настоящее время заседает Правительство Стражей. Миллионы голосов разносят молитву по Центруму, все поклонники Пуриана Роуза. Этот звук рвет мне душу. Нетрудно заметить, как люди становятся опьяненными, как они впадают в транс. Цифровые экраны, встроенные во все небоскребы, они рекламируют церемонию Очищения, которая пройдет через два дня. Два дня. Твою мать! Два дня и все закончится, так или иначе.

Элайджа трет рукой свое уставшее лицо. Он выглядит измученным, и я знаю, что это не просто от недостатка сна. Горе, пережитое им, тоже сказывается. Грусть изнуряет. Я знаю, как он себя чувствует. Я мог бы благополучно доползти до постели и больше никогда не проснуться, учитывая половину шанса на успех нашего плана. Я не хочу постоянно помнить, почему моему сердцу так больно.

В чертах Люсинды чувствуется то же самое, хоть она и свернулась калачиком на одном из мягких сидений балкона и крепко спит, а прохладный ветерок шевелит ее короткие, черные волосы. Гаррик осел в одно из кожаных кресел, схватившись за живот. Бодрствующие взрослые спокойно разговаривают. Иногда, Сигур смотрит в сторону двери, словно ожидая, что вот-вот войдет доктор Крейвен, но операция будет идти несколько часов. Жук прислонился к золотому столбу, куря самокрутку. Я с Эми присоединяюсь к нему.

— Ты не собираешься следить за операцией? — спрашивает он.

— Я видел достаточно крови за один день, — отвечаю я, выхватывая сигарету у него, и делая затяжку, прежде чем отдать ее обратно.

— Что будем делать с Эмиссаром Брэдшоу? — спрашивает Жук. — Люди заметят, что он пропал.

Я смотрю на Эми.

— Я скажу охранникам, что он болен, затем сделаю несколько звонков и отменю его встречи, — говорит она. — Я была у Патрика личным помощником, помимо прочего, это не покажется подозрительным, если я позвоню им.

— Это должно успокоить охрану на несколько дней, — говорит Жук, делая очередную затяжку. — А как именно мы собираемся доставить Эвангелину к Пуриану Роузу и оставить их вместе в одной комнате? — Вопрос застает врасплох всех собравшихся на балконе.

— Как насчет церемонии Очищения? — предлагает генерал Бьюкенен. Легкий ветер проносится по балкону, растрепав его волнистые, белокурые волосы. — Пуриан Роуз должен быть на мероприятии в Роуз Плазе.

— Там полно гвардейцев, — говорит Роуч.

— Патрик отвечал за организацию безопасности. Я могу достать вам документы, — говорит Эми.

Она направляется внутрь и возвращается спустя несколько минут с портативным интерактивным экраном, поставив его на стол рядом с Сигуром. Мы все подходят к нему. На экране карта Роуз Плазы, с мигающими зелеными, желтыми и красными огоньками.

— Зеленые точки на крышах должно быть ПТ. Пулеметные турели, — объясняет генерал Бьюкенен, когда мы все безучастно смотрим на экран. — У нас были такие же в Блэк Сити, чтобы сбивать любых Нординов, которые пытались перелететь через стену. Мы с Гарриком можем убрать их.

Мама Натали указывает в сторону желтых точек. Ее черные волосы зачесаны назад в тугой пучок, подчеркивая ее болезненно-худое лицо.

— Желтые точки должно быть Стражи-гвардейцы, которые будут стоять по всему периметру. Но я подозреваю, что там будет еще отдельный отряд, который смешается с толпой.

— Если что, мы просто можем использовать ПТ, чтобы убрать их, — говорит Гаррик.

— Ты не можешь просто начать стрелять в толпу невинных людей, — возражаю я. — Пуриану Роузу может плевать на их жизни, но мне нет.

Генерал Бьюкенен кивает.

— Я согласен с Эшем. Мы не можем так поступить.

— И да, лучший вариант — использовать маскировку, — говорит Жук. — Мы сольемся с другими гражданами. Там будет куча народа. Гвардейцы не смогут следить за всеми.

— А что это за красные огоньки на схеме? — спрашиваю я.

— Это личная охрана Пуриана Роуза, — отвечает Эми.

— Вот они могут стать нашей главной проблемой, — говорю я. — Они могут опознать нас, когда мы выйдем на сцену.

— Это рискованно, приятель, но у нас не так уж много других вариантов, — говорит Жук. — Все, что нам нужно сделать, это доставить Эвангелину к Пуриану Роузу, прежде чем они остановят ее.

— У тебя это звучит так просто, — протяжно говорю я, и он ухмыляется.

Мы обсуждаем наш план на ближайшие несколько часов, прорабатываем детали, хотя все это время я думаю об Эвангелине и операции. Все рассчитывают на ее успех.

— Этого не достаточно, чтобы заставить Пуриана Роуза объявить о прекращении огня, нам придется настроить страну повернуться против власти правительства Стражей и так чтобы они не поставили еще одного из тех придурков у власти, — говорит Роуч, поглядывая на Эмиссара Бьюкенен, которая игнорирует намек.

— Мы расскажем им о «Крыльях», — говорю я. — Но мы должны предъявить доказательства СМИ. Кому можно доверять?

Эмиссар Бьюкенен вздыхает, смягчаясь.

— У меня есть контакты в новостном центре Си-Би-Эн. Мы можем довериться им.

Балконные двери раздвигаются, и все замолкают. Мое сердце выскакивает из груди. В дверях появляются Дей и Натали. Их одежда покрыта кровью Эвангелины, их волосы блестят от пота.

— Как все прошло? — спрашиваю я.

Натали слегка кивает.

— Похоже, все прошло хорошо, но Иоланда сказала, что ближайшие двадцать четыре часа будут решающими. Организм Эвангелины все еще может отвергнуть его.

— Я могу ее увидеть? — спрашивает Элайджа.

Натали кивает.

— Она в сознании.

Элайджа покидает балкон и Натали поворачивается ко мне.

— Кто-то влюбился, — говорит озорно она.

Меня гложет ревность при мысли об Элайдже и Эвангелине, но я силой отодвигаю ее в сторону, зная, что ревновать глупо. Я не претендую на Эвангелину. Кроме того, я предпочел бы, что Элайджа сосредоточил свое внимание на ней, чем на Натали.

Остальные заходят внутрь. Я следую за Натали в нашу спальню и опускаюсь на кровать, пока она по-быстрому принимает душ. Я закрываю глаза, как мне кажется на секунду, но когда я открываю их, за окном уже стемнело. Натали нет в комнате.

Я тру глаза, а затем отправляюсь на ее поиски, и нахожу ее в библиотеке с родителями. Это овальная комната, стены которой снизу доверху скрыты под книгами. Генерал Бьюкенен стоит у открытого окна, куря сигарету, а Натали с мамой сидят в красных кожаных креслах рядом с камином из белого мрамора. На столе между ними файл Полли, фотографии разбросаны по всему столу из красного дерева. Натали оборачивается, почувствовав меня. Она машет мне, и я сажусь рядом с ней.

— Как можно было погрязнуть во всем этом? Но Полли была как Пуриан Роуз, да? — спрашивает Натали у мамы. — У нее было что-то от Дарклинга и Люпина?

Эмиссар Бьюкенен слабо кивает. Искры танцуют в ее бледно-голубых глазах от огня, горящего в камине.

— Мы поняли это на первом УЗИ. Доктор Крейвен не мог найти сердцебиение, и я подумала... — Она сокрушенно вздыхает. — Но затем он увидел ее клыки.

— Что? — глухо спрашивает Натали.

— Они растут в период внутриутробного развития в первые несколько недель после зачатия, — объясняет Эмиссар Бьюкенен. — Стало очевидным, что она не нормальный человек.

Я вздрагиванию при слове. Нормальная. Отец Натали смотрит в окно, одну руку засунув в карман, а другой, держа сигарету.

— Крейвен сделал еще несколько тестов после того, как она родилась, и подтвердил, кем она была, — продолжает Эмиссар Бьюкенен. — К счастью, благодаря тому, что она была преимущественно человеком, мы смогли заставить ее забыть, что она не одна из нас с помощью нескольких операций усовершенствований.

— Усовершенствований? — спрашивает Натали.

— Вы стерилизовали ее, — говорю я.

Эмиссар Бьюкенен кивает.