Поэтому, когда снова Ская за ненадобностью на помост выставили, даже не удивился. Тоже понимал - он сам договор нарушил. Кто же такое прощает?
А сейчас, здесь, на совершенно неизвестной ранее, за все его звездные путешествия, Галатее, всё слишком уж странно получалось.
Сам господин предложил контракт нарушить. И так хотелось согласиться, но... Слишком хорошо Скай знал, что бывает за нарушение договора. Рисковать больше не мог.
А поиграть в вольного, действительно, хотелось. Пусть и понарошку. Пусть не взаправду.
Комментарий к Договоренности
ну такое... сложная глава.
ЗЫ продолжение во вторник)) Выходные)))
Всех, для кого актуально, с наступающим праздником, Светлым Воскресеньем Христовым.
========== Хорошее ==========
А дни становились все длиннее и жарче. Эрик вместе со Скаем, если не нужно было ехать в клинику, если не было неотложных дел, все время проводили на том самом маленьком уединенном пляже за утесами. Поначалу Скай чувствовал себя рядом с Эриком скованно - с большим бы желанием, действительно, побыл бы сам у моря и под небом. Но оказалось, что хозяин... нет, уже не хозяин, уже просто Эрик, совсем не мешал. Наоборот. С ним было и интереснее, и... Не знал каким словом можно описать то, что в душе у Ская происходило.
Когда Эрик предложил не называть его "хозяином" в ответ-то, конечно, кивнул соглашаясь. Куда ж было не соглашаться. У господ любая придурь может быть. Сказал бы хоть императором звал бы, хоть вообще молчал месяц. У раба ж дело маленькое - выполняй. Но сам после понял, что это не придурь и не прихоть. Эрик по-настоящему хотел, чтоб Скай себя чувствовал человеком. Не прислугой, не рабом. Человеком. И смотрел Эрик на Ская не как тогда, когда купил, и даже не как в первые дни, когда кроме ненависти и презрения в темных глазах ничего и не видно было. По-другому смотрел. Даже радужка глаз, почти черная, как черный бархат открытого космоса, сиять стала тысячами отблесков.
Красивым хозяин становился. Не важно было, что с лицом. Не замечал уже Скай шрамов, хоть и присутствовали они пока на коже, но Скай только глаза видел, а больше ничего и не надо было.
Хотелось быть благодарным. Хотелось сделать все, что угодно. Хотелось, чтобы вечерами, когда Скай обнимал Эрика, поддерживая и успокаивая, можно было не раскрывать объятия после, а остаться и быть рядом.
И мысли такие уже бредом не казались. Ведь если Эрик, как и обещал, отдаст вольную, то можно будет попробовать. Пусть не сейчас, пусть после - рядом быть не рабом и прислугой, а человеком. Вот чего Скаю хотелось.
Поэтому все дни вдвоем с Эриком, наполненные солнцем и запахом теплого зеленого моря, уже не напрягали, а наоборот. Больше и больше заставляли смотреть на господина как на того, кто мог... Кто к жизни Ская вернул. И быть с ним рядом не из страха, а из желания.
И вроде бы все шло так, как хотелось. И в этот раз Скай наконец-то мог получить то, о чем мечтал. Мечта стала более реальной, чем даже представлялось. Но...
Даже раскаленное полуденое солнце не могло холод из души у Ская прогнать. И страх. Страх поселился там, наверное, навечно. Боялся Скай и того, что ему сейчас хорошо, и дней этих чистых и солнечных, боялся и Эрика, доброго и справедливого, и того, что мечта вот совсем рядом - боялся. До дрожи. До ужаса по ночам. Понимал - закончится скоро "хорошо". Всегда так было. Ни разу еще судьба со Скаем по-другому не поступила, какие бы подарки до этого не обещала.
Слишком переживал по этому поводу поначалу. Особенно после того, как пытался научиться говорить хозяину просто "Эрик". Губы сами произнести не могли без привычной добавки "господин". Хотя казалось бы, что в этом такого? Но... сколько лет жить по навсегда вбитым правилам, что заставить себя перестроиться сразу трудно было.
И когда браслет снимали - тоже переживал.
Эрик на следующий день после предложения, сначала сам попробовал браслет снять. Но замок не поддавался ни в какую - ни так открыть не получалось, ни по коду чипа, ни уже просто поддев кухонным ножом защелку - то ли заржавел, то ли заплавился. Хоть бери и руку режь, чтоб избавиться.
А когда попытки ни к чему не привели, Скай от досады разреветься готов был. Потому, что думал, надоест Эрику возиться, и он так все и оставит. Браслет же старым слишком был - и с выбитым номером, и с имперским клеймом - самая дешевая замена ошейнику. Любой человек сразу бы понял, кто такой Скай. Скрыть бы не получилось. В вольного играть бы не получилось. Браслет еще Терри на свои деньги покупал. А сколько денег могло быть у восемнадцатилетнего мальчишки, который на тот момент даже ходить сам не мог? Но тогда для Ская даже такое "украшение" самым дорогим подарком показалось. Самым ценным. Особенным. Потому что там в имении никто больше похвастаться даже таким вот, грубым и строгим напульсником не мог. Почти свободой.
Скаю завидовали так, как не завидовали никому до этого. Тут же дело было не в новом платье или неожиданном выходном, или подарке от хозяина - горсти конфет или, пусть даже, бутылке дешевого вина. Тут другое было. Когда Ская с голой шеей увидели, в новой рубахе да с браслетом, каждый от мала до велика понял, что шанс у него есть вольным стать. Пусть даже и через постель с малолетним хозяином. Какая разница, что делать, если после ждет невероятная награда. А Скай - дурак. Гордился, нос задирал. Не знал же еще, что скоро не то, что нечем гордиться будет, а наоборот...
Поэтому сейчас все испортить точно не хотел. И боялся, как бы судьба не посчитала, что достаточно уже подарков отсыпала. Передышка-то получилась больше, чем даже надеяться мог.
И когда браслет с первого разу не снялся - уже тогда подумал, что все - хорошее заканчивается. И Эрик не захочет возиться. Но... На следующий день с самого утра Эрик Ская в кар усадил и в город отвез в рабскую лавку. А там уже и специалист был, который старые украшения снимал, и хозяин лавки для выбора несколько современных красивых, совершенно непохожих на стандартный напульсник, коммуникаторов принес.
- Выбирай сам, - предложил Эрик, на богатство показывая. - Любой. На цену не смотри. Значения не имеет.
А Скай знал, что имеет значение цена. Пусть и не на браслет, а вообще в жизни, на все своя цена имеется. Поэтому и выбирал не вычурный, с отделкой из серебра или платины, со светодиодами и драгоценными камнями - хоть наверное и хотелось - коммуникаторы красоты неописуемой были. А попроще - такой, как у мальчишек в школе или такой, какой с первой зарплаты покупают. Неброский.
Эрик даже удивился подобному выбору. Видел, как глаза Ская сияли, когда он наборной, с изумрудами и малахитовыми вставками рассматривал. Но оплатил тот, что Скай таки выбрал. Не вмешивался в желание. Пусть привыкает.
