Червь. Как правило, величину яичек определяет не число совокуплений, а число соперников, с которыми приходится конкурировать…
Третин (удивленный). Что?
Червь. Я только говорю, что чем полигамнее самки, тем у самца больше яички… У шимпанзе, например, огромные яйца, а у горилл… хотя они и сами большие… яички маленькие… А все потому, что самки шимпанзе дают направо и налево, а самки горилл — верные…
Третин (агрессивно). Ты… блядь!., на меня намекаешь! На меня?!
Червь (испуганно). Да ни на кого я не намекаю… Только…
Третин. Ладно! Давай проверим! Посмотрим, у кого здесь самые большие яйца!
Все удивленно смотрят на Третина. Он выходит в центр.
Третин. Что, зассали? Ну?.. Кто со мной померяется?
Все неуверенно переглядываются.
Корнель (всем). Успокойтесь! Он ужрался в умат!.. Несет черт знает что!..
Третин. Я вызываю вас на поединок! Кто поднимет перчатку и снимет штаны? (Говоря это, расстегивает брюки, они падают на пол. Он гордо смотрит вокруг.) У вас вообще есть яйца? Будет чем меряться?
Собравшиеся переглядываются. Медленно выходят на середину, расстегивая брюки.
Ставрос (все еще на коленях) Эй, ребята! Вы бы лучше помогли мне линзу найти!
Все встают в круг. Неожиданно гаснет свет. На несколько секунд сцена погружается в полную темноту. Слышна громкая рок-музыка. Через минуту она прекращается так же внезапно, как началась.
Все стоят в кругу со спущенными брюками. Смотрят друг на друга. Свет снова гаснет. Слышна музыка. Через минуту она прекращается так же внезапно, как началась.
В одном углу спят Янис и Третин. На краю стола меряются силой рук Червь и Корнель. Фистах сидит за барабанами и тихонько играет щеточками. В центре на двух стульях сидят Ставрос и Титус. Титус в подавленном состоянии.
Ставрос (утешая). Сынок, не бери в голову! Ты сам слышал! Величина яичек еще ничего не решает…
Титус (грустно). Ты правда грек?
Ставрос. Да… Мой отец удрал в Польшу в конце сороковых… Он был коммунистом…
Титус. Какой он был?
Ставрос (грустно). Не знаю… Он меня оставил в детском доме и отправился строить новый мир…
Титус. А ты был когда-нибудь в Греции?
Ставрос. В начале девяностых прожил там два года… Но как-то… Знаешь, жарковато там… И соленых огурцов нет…
Титус (неуверенно). И я тоже… грек?
Ставрос. Ну конечно! (Обнимая его.) У нас Сократ… Гомер… Фидий… На фиг нам большие яйца!..
Ставрос ласково улыбается. Титус тоже.
Титус (качая головой). Тяжело быть мужиком, отец…
Ставрос. И ты это мне говоришь, сын?..
Фистах громко ударяет в тарелку. Занавес закрывается.
Акт третий
Прошло три месяца.
На сцене только элегантно одетый Третин. В руках у него цветы, завернутые в бумагу. Он смотрит на часы, оглядывается вокруг. Ожидание затягивается, поэтому Третин подходит к столу, чтобы налить себе соку. Он задевает поднос со столовыми приборами, который с грохотом падает на пол. В этот момент дверь открывается, и входит Червь, тоже с цветами. Заметив Третина, подходит к нему. Он, на удивление, «расслаблен».
Червь (крепко пожав руку Третину). Место встречи, а! (Удивленно.) Ты один?
Третин (скривившись от пожатия Червя). Да…
Червь бросает на стол цветы и с интересом смотрит на Третина.
Червь. Ну что? Дернем по одной?
Третин колеблется.
Червь. Ну!.. Так и будем пялиться друг на друга?.. (Наливает водку в стаканы. Один подает Третину, другой берет сам.) За жениха!
Оба выпивают. Закусывают колбасой.
Червь. Как у тебя дела?.. В порядке?..
Третин (уклончиво). Нормально… А у тебя?
Червь (радостно). Отлично!
Оба садятся. Заметно, что каждый хочет что-то еще сказать, но разговор не клеится. Третин стучит пальцами по столу и смотрит в потолок. Червь подходит к музыкальным инструментам. Напевая «Свадебный марш» Мендельсона, в такт выстукивает ритм на барабане. Открывается дверь, входит Корнель, в руках у него большая коробка с подарком. Он ставит ее на пол. Осматривается.
Корнель (здороваясь с Третином и Червем, удивленно). Никого нет?
Червь (по-прежнему расслабленный). Мы здесь.
Корнель. Ты знаешь, о чем я… Где жених?
Червь (иронично). Может, испугался?
Корнель. Да ты что… Он?!
Из-за двери доносятся мужские голоса.
Корнель. О, вот и он…
Ставрос (Янису). Хорошо, что туалет уже отремонтирован… А то бегать через этот долбаный дворик…
Ставрос и Янис замечают остальных. Ставрос осматривается.
Ставрос (Корнелю, удивленно). Ты один? Ты же должен был вместе с ним приехать…
Корнель (Ставросу и Янису). Я?.. Это вы должны были его забрать!
Янис. Мы? Мы здесь должны были за всем проследить!..
Червь (Третину, забавляясь). А я что говорил? Испугался!..
Ставрос (Червю). Это если б его фамилия была Миськевич! Он ничего не боится! Моя кровь!
Третин. А должен бы…
Янис. Чего?..
Ставрос с вызовом смотрит на Третина.
Третин. Я вчера читал в газете… (Делает многозначительную паузу.) Из анонимных анкет, заполненных женщинами, следует, что отцами десяти процентов детей являются не мужья, а совершенно другие мужчины!..
Янис (обеспокоенный). Что вы имеете в виду?
Третин. Да ничего я не имею в виду… Я просто подумал, что если он тоже это прочитал, то мог испугаться…
Ставрос. Третин! Не надо отыгрываться за собственные неудачи, хорошо?
Третин. Какие неудачи?
Ставрос. Мы все знаем какие.
Третин. Мы с женой давно все выяснили… Этот факт для нас уже не имеет значения…
Ставрос. Тогда почему она сама не пришла, а только вас прислала с этим диктофоном, а? (С сомнением.) Не имеет значения… А с Фистахом она не захотела встречаться…
Третин молчит.
Червь. К сожалению, господа, правда жестока: муж, как правило, не является для жены лучшим из мужчин, потому что… по статистике… шансы найти того единственного, самого лучшего, ничтожны… Ценность мужа в том, что он моногамен и моет посуду… Но почему женщина должна ценить его гены?
Третин, заинтересовавшись, снова садится. Все остальные смотрят на ЧЕРВЯ с изумлением.
