- Расскажи мне еще какие-нибудь подробности. Любой день, час... Опиши то, что ты видела, чтобы я мог представить себе все, что там происходило.

***

Я вижу огромный зал с резным деревянным троном, на котором сидишь ты, одетый в какой-то зеленоватый костюм. По обе стороны зала перед тобой стоят придворные и тихо перешептываются - они не могут спокойно относиться к тому, что я на каждом таком дворцовом собрании сижу подле тебя, как подобает только герцогине. Особенно тяжело переживает все происходящее твоя кузина, которая постоянно находится в процессе каких-то новых заговоров и интриг. И даже то, что я сижу всего лишь у подножья твоего трона, а не на равных с тобой, не усмиряет ее ненависти и зависти ко мне.

Другое видение. Я вижу, что мы, обнявшись, стоим в саду.

- Ты согласна прожить так всю жизнь? - спрашиваешь ты.

- Да, - говорю я, - без вас жизнь для меня бессмысленна.

- Но я не могу жениться на тебе, и если у нас родятся дети, то они будут незаконнорожденные.

- Мне все равно, - говорю я, - главное, что вы будете рядом со мной.

Ты улыбаешься и снова задаешь мне вопрос:

- А если бы я все-таки решил на тебе жениться? Ты бы этого хотела?

Я отворачиваюсь и сквозь слезы отвечаю:

- К чему говорить о том, чему никогда не суждено исполниться...

В ответ ты только молча смотришь на меня и думаешь о том, что очень скоро мы поженимся, но прежде времени ты не хочешь делиться со мной этими планами.

Снова вижу замок, большое пиршество и множество народа. Я поднимаю кубок с вином и пью, не подозревая, что напиток отравлен. Там я так и никогда и не узнаю, кто именно из всех моих недоброжелателей хотел моей смерти, но отсюда я ясно вижу, что это твоя кузина. Она так боится упустить свой шанс стать герцогиней, что уже ни перед чем не может остановиться.

Следующее видение переносит меня в мою спальню. Я вижу, что лежу на кровати и умираю. Ты заходишь в комнату и, видя в каком я состоянии, бросаешься ко мне и спрашиваешь:

- Что случилось?

- Меня отравили, - говорю я слабым голосом и закрываю глаза.

Ты некоторое время смотришь на меня, а потом резким движением подхватываешь на руки и куда-то несешь.

Дальше я вижу себя в каком-то очень бедном доме в лесу. Я лежу на кровати покрытой холстом и с трудом пью какой-то пахучий травяной настой из глиняной кружки. Этот дом принадлежит местному знахарю, который живет здесь вдали от города наедине с женой. Видимо, ты отвез меня к нему, как к единственному человеку способному нейтрализовать любой известный в то время яд.

***

- Так значит, я отвез тебя туда, а сам вернулся выполнять свои государственные обязанности? - спросил он.

- Да, ты оставил меня на попечение этих добрых людей, и тайно от всех приезжал проведать меня в этом лесном жилище. Понимаешь, кроме всего прочего ты хотел использовать их уединение для моей безопасности.

- И ты выздоровела?

- Да, практически полностью, хотя некоторое время тебе пришлось всерьез попереживать за мою жизнь.

- А что ты помнишь еще?

***

Перед моими глазами проносится видение одной из наших встреч в лесу, уже после того, как я почти выздоровела. Я вижу тебя одетым в какой-то темный, почти черный костюм. Ты полулежишь на стволе огромного поваленного дерева и смотришь на меня. Я сижу рядом в потрясающем красном платье, которое почему-то сшито совсем не по моде того времени, и наклонив голову, разглядываю твое лицо сквозь занавес своих длинных распущенных волос. Вокруг растут папоротники, высокая трава шелестит на ветру, какие-то цветы пестреют в отдалении... Это странное видение, потому что оно не двигается и не переходит во что-то другое. Оно как остановленная лента кино - красивый кадр, вырванный из длинного сюжета.

***

- А когда ты поправилась, я вернул тебя обратно в замок?

- Да, но не сразу. Сначала ты решил, что мы должны обвенчаться. Это было для меня как гром среди ясного неба. Я уговаривала тебя подумать и не делать опрометчивых шагов. Но ты уже все решил.

- Наверное, я понял, что люблю тебя слишком сильно, чтобы потерять. И потому решил прекратить всяческие окружающие тебя интриги и сплетни.

- Да, именно так ты и сделал. Кроме того, ты куда-то далеко отослал свою кузину, которую, вероятно, заподозрил в причастности к моему отравлению, и вместе с ней прогнал со своих глаз некоторых ее союзников. И таким образом в очищенный от врагов замок мы вернулись уже мужем и женой.

- Интересно, а как народ реагировал на свою новую герцогиню?

Я засмеялась:

- Тебя волнует реакция масс? Да, ты действительно был правителем этого государства, раз тебя интересуют столь странные вопросы. Но я, к сожалению, не смогу тебе дать на них ответ, поскольку я слишком мало помню из этой жизни.

- А дети у нас там были? Ведь они бы уже могли быть моими законными наследниками? - спросил он, целуя мне руку.

- Да. Я смогла там родить одного сына. И в нем я снова с легкостью узнала моего теперешнего ребенка. Представляешь, я родила его там от тебя. Это так приятно видеть...

- А что ты вспомнила еще?

- Знаешь, практически ничего. Я только увидела, что умерла там довольно-таки рано, когда нашему сыну было не более десяти лет. Отчего-то у меня там перед смертью стало пропадать зрение, и я видела все очень расплывчато и неясно, так как будто смотрела сквозь воду. Возможно, то отравление все-таки сказалось на моем здоровье, а может быть у меня снова нашлись какие-то недоброжелатели, решившие повторить неудачную попытку своих предшественников...

* 23 *

- Странную я тебе рассказала жизнь, - задумчиво произнесла я, вставая с кресла. - С одной стороны, она была так давно, а с другой...

- Что с другой?

- Из нее многое передалось сюда. Даже нет, не так. Она потянула за собой целый шлейф воспоминаний. Готические соборы, манускрипты старинных рукописей, платья в зарослях папоротника, боязнь отравлений... Эти сюжеты возникают в моих мыслях, как только что-то, едва ощутимое, напоминает мне то прошлое.

Он подошел ко мне и встал рядом:

- И в том прошлом мы тоже были вместе...

- Да, - сказала я, обняв его, - как видишь, нас не смогли разлучить ни интриги твоей сестры, ни разница в положении, ни болезни... Удивительно, какую все-таки силу имела наша любовь, что она от раза к разу пробивалась сквозь преграды, подобно росткам бамбука, прорезающим себе путь к солнцу. Это ли не настоящее чувство?

- Это ли не то, что переходит из жизни в жизнь?

- Ты снова о том же, - грустно вздохнула я. - Ничто не должно оставаться неизменным и переходить из жизни в жизнь? Да?

- Да...

- Пусть так. Думай, что это верно. Но я все же еще немного попытаюсь понаблюдать сама. Что-то смущает меня в твоей аксиоме, но мои мысли столь спутаны, что разобраться в них я пока еще не в силах.

Мы постояли некоторое время молча, разглядывая красные сполохи заката, осветившие половину неба. "Красота моих видений соревнуется с великолепием реального мира, - подумала я. - Как странно все же, и как удивительно жить в этих двух мирах одновременно. Мне мало обычной жизни, потому что в ней нет его, но мне не хватает общения с ним, потому что он нереален... Если однажды мне позволят объединить это, буду ли я счастлива? Или от полноты этих чувств мое сердце просто перестанет биться?".

- О чем ты думаешь? - спросил он, остановив поток моих мыслей.

- О нас двоих.

- Расскажи мне ту вторую жизнь.

- Какую?

- Ту, в которой я любил тебя сильнее, чем ты меня.

- Хорошо. Только прежде скажи мне, что будет, когда эти истории закончатся?

- Начнутся новые.

Я засмеялась: