– Не переживай за меня, – успокоил его рыжеволосый Ким. – Я свою меру знаю. – Потом проницательно взглянул на Алексея и добавил: – Что-то ты сегодня не в духе. В чем проблема?

– В том, что она считает меня слесарем-сантехником, – сказал Алексей.

– И что?

– А ты не понимаешь?

– Нет. Постой-постой… – Верзила прищурился. – Ну-ка, посмотри мне в глаза! Слушай, уж не влюбился ли ты?

Алексей дернул щекой и небрежно сказал:

– Чепуха.

– В глаза смотри!

– Отстань. Тут нет ничего личного. Просто не люблю водить людей за нос.

– Да ну? – Ким усмехнулся.

– Хватит скалиться, – сказал Алексей.

– Я не скалюсь, я морщусь, – возразил Ким. – От твоего вранья.

– Я не вру. Мне правда противно.

– В Праге ты так не говорил. И в Вене. А в Берлине полтора года назад – помнишь?

– Это было другое.

– Может, другое, а может, и нет. Слушай, может, махнем по стаканчику анестезии? Сразу увидишь мир под нужным углом. Способ-то проверенный.

– Нет. Это без меня. Да, чуть не забыл. – Он вынул из кармана маленький шестизарядный пистолет «вальтер» и положил его на стол.

– С ума сошел?! – воскликнул Ким, быстро сгреб со стола пистолет, сунул его под полу куртки и быстро огляделся. – Какого черта ты делаешь?

– Не хочу таскать его с собой. В квартире все-таки ребенок.

Верзила посмотрел на него подозрительно:

– Ты же говорил, что девчонку отправили к бабушке.

– Да, но она в любой момент может вернуться. А тут я – с пистолетом. В общем, справлюсь без «ствола».

– Уверен?

– Да.

– Ну смотри. Ты сам себе враг.

Алексей посмотрел на Кима виноватым взглядом и вдруг сказал:

– Знаешь, кажется, я и впрямь на нее запал.

– Отлично! – сказал на это Ким. – А ты женись! Она для тебя выгодная партия. Присвоишь себе все ее денежки, а потом дашь деру. Кстати, ты уже выяснил, сколько у нее миллионов?

– Ха-ха, – мрачно сказал Алексей. – Очень смешно.

Ким примирительно улыбнулся:

– Ладно, братское сердце, не обижайся. Хочешь совет? Серьезно.

– Нет, – сказал Алексей и отпил кофе.

– Я все-таки дам – по дружбе. Ты просто заигрался. И не можешь выйти из роли. У артистов такое бывает.

Алексей посмотрел на него поверх чашки с кофе и сказал:

– Я не артист.

– Нет, ты артист, – возразил Ким. – И знаешь почему? Потому что у тебя очень артистичная натура. Не спорь, я это знаю. А знаешь, что в подобных случаях делают артисты?

Алексей не ответил, и Ким продолжил:

– Чтобы выбросить из головы одну роль, они берутся за следующую. Так что заканчивай это дельце поскорее, и мы подкинем тебе следующее.

Верзила протянул руку и положил ее на плечо Алексею. Тот дернул плечом и сбросил конопатую лапу Кима. Ким посмотрел на него удивленно.

– Никогда не видел тебя таким нервным. Ты правда в порядке?

– Не знаю, – честно сказал Алексей. – Не сплю толком уже несколько ночей. Вымотался.

– Высыпайся днем, – посоветовал Ким.

– Не получается.

Ким сочувственно улыбнулся:

– Стареешь, брат. Раньше ты мог не спать по несколько суток. Помнишь, как мы зажигали на Пхукете? Ты тогда еще учил меня кататься на серфе.

– Учил. Но недоучил. Ладно. – Алексей вздохнул и провел ладонями по лицу. – Мне действительно надо выспаться. А через несколько дней все разрешится само собой.

– Так в чем там дело? – спросила Маша. – Почему «стакан» протекает?

– Откуда мне знать? – с досадой проговорил Алексей, споласкивая под краном руки.

– Что значит «откуда»? Ты же слесарь.

– Да, но… – Он стушевался. – У тебя трубы… другой системы. Слушай, Муся, давай не будем ссориться из-за такого пустяка. Я все починю, но потом. А пока можно просто подставить тарелку. Протечка-то небольшая.

Маша сделала над собой усилие и улыбнулась.

– Ты прав. Не будем ссориться из-за ерунды.

Алексей вытер руки и повернулся к Маше. Посмотрел ей в глаза и проговорил с нежностью:

– Ты моя прелесть. Иди ко мне!

Повторять дважды не пришлось.

…Через полчаса они лежали в постели, отдыхая. Маша смотрела на маленькую ямочку на подбородке у Алексея и улыбалась.

– Было бы здорово съездить куда-нибудь вместе на новогодние праздники, – сказала она и легонько погладила пальцами его мускулистую грудь.

Алексей улыбнулся:

– Желательно к теплому морю.

– Да. – Маша мечтательно прикрыла глаза. – К морю… Знаешь, я бы так хотела съездить куда-нибудь в теплые края. В Тунис, Египет… Или весной в Испанию и во Францию… Песчаный берег, голубая вода… Хоть раз в жизни… – Маша вздохнула и открыла глаза.

Алексей смотрел на нее удивленно.

– Ты что, правда никогда не была в Испании и во Франции? – недоверчиво проговорил он. – При твоих доходах могла бы просто слетать на уик-энд.

Маша стушевалась.

– Я… не так выразилась. Я хотела сказать, что бываю там только по делам. А так, чтобы отдохнуть, поваляться на солнышке…

– Да, бизнес – дело тяжелое, – согласился Алексей. – Особенно такой крупный, как у тебя. Кстати, ты мне до сих пор не рассказала про свою компанию.

Маша отвела взгляд и пожала плечами:

– А чего про нее говорить? Это скучно.

– Вика говорила, что ты настоящая бизнес-леди. Что ты одержима своим бизнесом, и вообще – трудоголик.

– Ну, я… – Маша запнулась, но тут же нашлась: – Я была такой, пока не встретила тебя. Ты научил меня ценить жизнь! Спасибо тебе за это!

Алексей нежно провел ладонью по Машиной щеке.

– Муся, не стесняйся того, что любишь свою работу. Женщина имеет право вкалывать в свое удовольствие. Я вот тоже люблю свою работу.

Маша недоверчиво приподняла брови:

– Ты любишь возиться с унитазами и бачками?

– Э-э… А что тут такого? Бачки – они… Они очень красивые. У каждого бачка есть своя… своя…

Алексей сбился, но, поскольку Маша продолжала ждать окончания фразы, неуклюже закончил:

– Своя душа.

На лице Маши отобразилось недоумение.

– Душа? У сливного бачка? Мы с тобой точно говорим об одном и том же?

Алексей нахмурился:

– А по-твоему, слесарь не может любить свою работу?

– Не знаю. – Маша неуверенно улыбнулась. – Я бы точно не смогла влюбиться в бачок.

По лицу Алексея пробежала тень досады.

– Да что ты привязалась к этим бачкам?

– Прости, – сказала Маша. И не выдержала, добавила иронично: – Просто говорить про бачки лучше, чем про унитазы.

Алексей вскочил с кровати, повернулся к ней и произнес раздраженно:

– В тебе говорит твой снобизм. И твой кошелек.

– А в тебе – твои классовые комплексы, – парировала Маша. – Кстати, насчет труб и кранов… Ты бы прикрылся.

Алексей опустил взгляд, смутился, схватил с кровати покрывало и быстро намотал его на бедра, прикрывая пах.

– Ладно, закрыли тему, – сказал он. – В спальне стало жарковато. Пойду принесу тебе холодного вина.

Он повернулся, чтобы идти, но Маша сказала:

– Я не хочу вина.

Алексей обернулся.

– Да ладно, – недоверчиво проговорил он. – Это ведь твое любимое.

– Сказала – не хочу.

– Почему?

– Какая разница почему? Настроения нет.

– Даже пару глотков?

Маша сдвинула брови.

– Слушай, чего ты ко мне пристал с этим вином? У меня уже от него изжога.

– От стодолларового «Шардоне»? – удивился Алексей.

Маша фыркнула и сказала:

– Оказывается, ты бываешь невыносим. Спокойной ночи!

Она повернулась на другой бок и затихла. Некоторое время Алексей стоял возле кровати с растерянным видом. Потом что-то с досадой пробормотал и вышел из спальни.

Проснулся он от грохота. Кто-то барабанил по двери ванной. За окном светило солнце, и первое, что почувствовал Алексей, когда пришел в себя, – это свинцовую тяжесть онемевшей руки, на которую он, засыпая, положил голову. Уснул он на полу, у стиральной машины, и от такой «нежной» постели затекла не только рука, но и шея с плечом.