Пример тому — Смоленское кладбище в Твери, находившееся рядом с одноименной церковью (см. план-схему).

Основную площадь кладбища занимали погребения православных христиан: по обычаю православные хоронили своих родных вблизи церквей и монастырей. Захоронения мусульман и иудеев находились за проселочной дорогой, ведущей на кожзавод, которая являлась как бы разделительной полосой между участками кладбища. Мусульманский участок был окружен забором. В 1916 году к существующему участку, с восточной его стороны, был прирезан дополнительный, площадью в 50 кв. саженей (около 105 кв.м).

К концу 30-х годов Смоленское кладбище заполняется, и для мусульманских захоронений выделяются новые участки в районах поселка Первомайский и деревни Дмитрово-Черкассы.

В 30-е годы появился еще один участок захоронения мусульман — около деревни Лукино. Захоронение было начато татарами из Пензы, которые приехали на торфяные разработки и поселились в деревнях Аввакумово и Лукино.

В начале 60-х годов Смоленскую церковь снесли, и на месте кладбища началось строительство школы (ныне средняя школа №22), административных зданий Калининского района и асфальтовой дороги на Москву.

К концу 60-х годов не остается ничего, что напоминало бы о Смоленском кладбище. Часть захоронений была перенесена в район поселка Первомайский. Основная же часть так и осталась под фундаментом и под «ногами». Власти не утруждали себя долгом памяти, и, по рассказам очевидцев строительства, кости покойных просто вывозились на свалку.

В настоящее время существуют два участка для захоронения мусульман: кладбище в деревне Дмитрово-Черкассы и кладбище близ деревни Лукино, в 12 километрах к северу от Твери.

Во второй половине XVIII века на территории Российской империи начинается активное строительство мечетей и увеличивается число мусульманских приходов. Это связано с восшествием на престол в 1762 году Екатерины II и последующим изменением правительственной политики в отношении инородцев вообще и мусульман — в частности.

При Екатерине II снимается запрет на строительство культовых зданий и ликвидируется печально известная Новокрещенская контора в Казани, занимавшаяся насильственным крещением мусульман.

На этот период приходится возведение известных казанских мечетей: Апанаевской (1768 г.) и Марджани (1771 г.), нового здания Ханской мечети в Касимове (1768 г.), двухминаретной мечети в Татарской слободе Яицкого городка (1768 г.), мечети в городе Николаеве Новороссийской губернии (1768 г.) — для пленных турок, решивших здесь остаться. Большую роль в легализации Ислама в России сыграл Указ «О терпимости всех вероисповеданий...»[30] от 17 июля 1773 года, который запретил принудительную христианизацию и ограничил — а кое-где и устранил — влияние православного духовенства на дела мусульман.

И, наконец, в 1788 году был обнародован Указ «Об учреждении Оренбургского магометанского духовного собрания»[31], открытие которого состоялось через год в Уфе. (По первоначальному замыслу оно должно было находиться в Оренбурге, отсюда и название.) Этот высший мусульманский орган России почти без изменения просуществовал до революции. В ведение духовного собрания были отнесены все мусульманские приходы России, за исключением приходов Таврической губернии в Крыму.

Духовное собрание утверждало в должности приходских имамов, ахунов, а также осуществляло надзор за соблюдением исламских обрядов, работой медресе и строительством мечетей.

В 1810 году, во время правления императора Александра I, при Министерстве внутренних дел был создан Департамент духовных дел иностранных вероисповеданий. Он регулировал отношения государства с конфессиями и осуществлял негласный контроль над ними, в том числе над самой крупной религиозной общиной — мусульманской. Муфтии назначались Министерством внутренних дел, а не избирались, как того требует мусульманское законоположение. Поэтому не приходится говорить, что мусульманское духовенство в то время было независимо от властей. Однако, несмотря на это, число приходов ведомства Оренбургского магометанского духовного собрания к 1889 году составило 4254, а к 1916 году увеличилось до 6081.

Строительство мечетей в городах Центральной России в конце XIX–начале XX века было обусловлено социально-экономическими причинами, главная из которых — концентрация татарского населения в промышленных районах. Это совпало с эпохой либерализации в политической жизни и с последовавшим в связи с этим ростом национального самосознания татарского народа. Именно в это время были построены мечети во Владимире, Вологде, Костроме, Нижнем Новгороде, Ярославле и других городах.

Архивные документы, сохранившиеся в Государственном архиве Тверской области (ГАТО), позволили автору восстановить подробную хронику строительства Тверской мечети и показать, какие трудности пришлось преодолеть мусульманской общине, чтобы возвести свое культовое здание.

ХРОНИКА СТРОИТЕЛЬСТВА МЕЧЕТИ

17 апреля 1906 года в Тверское губернское правление (далее — ТГП) поступило прошение от доверенного мусульманской общины Фатиха Ибрагимовича Алышева, который просил утвердить проект и разрешить постройку мечети в городе Твери.

Кроме проекта, состоявшего из пояснительной записки, чертежей и подписки гражданского архитектора, Алышев представил «приговор Тверской общины магометан о необходимости постройки мечети, удостоверение полков и фабрик о количестве лиц магометанского вероисповедания, отношение управы об отводе земли и о неимении препятствия к постройке».[32]

Купец из Петербурга, владелец буфетов и ресторанов на Николаевской железной дороге Ф.И. Алышев обязался «взять на себя, под свою имущественную ответственность, постройку мечети в г. Твери».[33]

Это официальная версия.

По другим же источникам деньги на строительство мечети передал потомок касимовских царей, тверской мулла Хусаин Сейд-Бурханов (подробнее об этом см. в главе III).

Из прошения видно, что к этому времени вся документация была подготовлена и нужные бумаги собраны. По ходатайству проживавших в Твери мусульман городская управа 12 августа 1905 года выделила под строительство мечети участок земли в конце Миллионной улицы, напротив Земской больницы, в количестве 150 кв. саженей, или около 315 кв.м.[34]

Автором проекта и ответственным по строительству был гражданский инженер строительного отделения Тверского губернского правления Б.Г. Поляк. Он произвел осмотр и исследование грунта на месте строительства, изготовил чертеж и план мечети в 2-х экземплярах.

Со своей стороны, тверской мулла Хусаин Сейд-Бурханов послал запросы командирам расквартированных в Твери 8-го Гренадерского и 1-го Драгунского полков. В них он просил выяснить, сколько лиц магометанского вероисповедания находится в вверенных им частях. Таковых оказалось 73 человека.

Были также разосланы письма в товарищества Тверская и Рождественская мануфактуры, братьев Коняевых и завод Ивана Залогина. Мусульман там насчитали 150 человек. В списке, предоставленном в ТГП 5 июня 1906 года, насчитывается более 200 фамилий, 1/3 которых не упоминается среди служащих и рабочих.[35]

Таким образом, можно утверждать, что к строительству мечети имели непосредственное отношение около 300 мусульман, живших в то время в городе.

В архиве в деле «По прошению...» хранится любопытный документ, о котором нельзя не упомянуть. Это письмо губернатора Н.Г. фон Бюнтинга к архиепископу Тверскому и Кашинскому Алексию.