– Чего орешь? Не помрет он, – «успокоила» Марина, встряхнув волосами.
И действительно, Кир, отпихнув повисшую на нем Тину, выплыл наружу. И под гогот кружащихся вокруг валуна подруг вернулся к Наташе. Русалки продолжали своеобразный танец, добавив к движениям не слишком слаженную песенку.
С нами лучше не шути! Всякое видали!
Не такие молодцы через день всплывали!
И вообще: орешь ты зря, будто мы злорадные!
Мы скорей чуть-чуть того… Малость кровожадные!
– Ты как? Ничего не болит? – перекрикивая русалок, вопрошала Наташа. – Переоденься, сними рубашку. Замерзнешь. Заболеешь.
– Все хорошо.
Но, подумав, Кир поднял с земли куртку и ушел за деревья, откуда раздался его недовольный вздох:
– И что теперь делать?
– Ходи голый, – посоветовала Тина. – Подружка не против?
Наташа отрицательно завертела головой. Только этого не хватало!
– Значит, не против, – по-своему рассудила русалка.
– Ну чего глазеешь, Пташка? – Марина прищурилась, став похожей на утонувшую свинью. – Не бойся, жить будет.
– Сам напросился, – нарочито громко поддакнула блондинка.
– Ну-ну, – пыхтел вдали Кир, – смотрите, осушат когда-нибудь ваше болотце.
– Это ты – болотце, – Тина закатила глаза к небу. – А у нас – озеро. И не осушат. Кто? Великие и ужасные духи-хранители?
– Да хотя бы они.
– Ка-а-анешна! – Голоса опять потонули в смехе. – Вот станешь им и суши на здоровье. Кого хочешь. А пока не бурчи.
Наташа переводила взгляд с одной русалки на другую. И неожиданно поняла, что, наверное, те могли бы пользоваться у мужского пола невиданным спросом. Фигура-то у обеих идеальная – песочные часы: грудь округлая, талия есть – даже у безразмерной с виду Марины. Спина прямая настолько, будто кол проглотили. И волосы длинные, красивые – вычесать бы из них всякий сор.
– Ну чего, Пташка? – вспомнила о девочке светловолосая. – О чем думы думаешь?
– Вы меня, пожалуйста, не топите. Я плохо плаваю.
Губы подруг одинаково лукаво изогнулись, но к Наташе русалки не потянулись. Да и та держалась за два метра от воды, чтобы уж наверняка.
Через пять минут вернулся Кир, переодевшийся в непонятно где найденные сухие вещи. На Наташин немой вопрос он ткнул пальцем в рюкзак за плечами.
– Не видела у тебя его, – попыталась припомнить Наташа.
– Плохо смотрела. Я-то знал, что от этих стоит ждать только подлянки.
– Сам виноват, – единогласно отозвались подруги.
– Больше безобразничать не будете? – Впрочем, Кир, не дождавшись ответа, снова уселся на примятом месте. Рядом он разложил мокрую одежду.
Немного подумав, к нему подсела Наташа. Вроде опасности не предвещалось. И дальше разговор потек непринужденнее.
Глава 10
Дружба – что это?
Обратно друзья возвращались поздним вечером, когда на небе разлились фиолетово-черные краски. Полная луна освещала верхушки деревьев. Рядом с ней – будто отколовшийся кусочек ночного светила – горела одинокая звезда.
Прощаясь, русалки зазывали Наташу к себе на болото еще раз, заверяя ее в том, что им всегда приятно пообщаться с умным человеком. И даже тот факт, что «умный человек» весь день, в основном, молчал, не смутил подружек. Понравилась, и все тут! Напоследок подружки кричали вслед уходящим ребятам наспех придуманные стишки, причем некоторые были настолько грубыми, что Наташа покрылась пунцовым румянцем. Зычные голоса стали неразличимы только тогда, когда озеро осталось далеко позади.
Лес то редел, то превращался в непроглядную чащу. Девочка стискивала запястье Кира ногтями, потому как вместо силуэтов деревьев ей мерещились жуткие тени.
– А им нравится быть русалками? – спрашивала она, стуча зубами.
– Как видишь.
– Но… Ты говорил, что для этого нужно утопиться. Добровольно?
– Угу, – зевнув, ответил мальчик.
– Бедные… А чем они питаются?
– Они же мертвые – к чему им? – напомнил Кир, от чего Наташа задрожала.
Не из-за русалок, просто недоброе слово в почти полной тишине звучало вдвойне жутко. Животные с птицами помалкивали. Будто затаились. И только ветер задувал за ворот, насвистывал в ушах безрадостный мотив.
– Как думаешь, они не скучают?
– Вряд ли, – Кир хмыкнул. – У них куча развлечений – под озером есть проход, ведущий к большой реке. Там много собеседников: водяной, другие русалки, кикиморы. Последние, конечно, особым дружелюбием не отличаются, но девчонки их с удовольствием гоняют. Просто наши Тина с Мариной этот туннель специально закрывают камнями – нравится им одиночество.
– Вы давно знакомы? – почесав подбородок, продолжила Наташа. Слово «наши» ей почему-то не понравилось, но как-то неосознанно. Кольнула иголочка в груди, и не более того.
Кир призадумался.
– По-моему, с Мариной – всю мою жизнь. Той уже под двести. Тина утопилась недавно – года четыре назад.
У Наташи промелькнула мысль: может, потому Марина и толще? Разбухла от длительного пребывания в воде, если такое возможно. Правда, неестественную худобу Тины это не объясняло.
– А почему Тина убила себя?
Марина свою историю рассказала днем. Ей было проще: она с самого начала верила в мифы о русалках и пошла к реке целенаправленно. После, по ее словам, долго измывалась над водяным, который отказывался принимать в дружные речные ряды новенького члена.
– Только ей не признавайся, что я тебе ее тайну открыл. Тина своего поступка стыдится. А дело простое: поддалась на уговоры Маринки, – и, не дожидаясь вопроса, объяснил: – Пришла поплакаться в лес, когда ее жених бросил. Села у озера, а там наша… красотка. Заболтала Тину, дескать, и жизнь человеческая бесполезна, и русалкой быть интереснее. Ну, та с горя и согласилась.
– Ой, ужас какой. Как Марине не стыдно?
– Каждый выживает, как может. Марине было скучно одной, а Тина ей понравилась. Да и ладно, живет себе, плескается. По-моему, ей нравится.
– Слушай, а то, что они меня приглашали… Если я приду… Меня не…
– Не, тебя им трогать незачем, – заверил Кир. – Раз позвали – значит, от чистого сердца. Главное – без меня не ходи, а то заблудишься.
Наташа горячо заверила, что одна никуда не пойдет. С Киром и интереснее, и безопаснее.
Лес кончился. Свет от фар промелькнувшего автомобиля на секунду ослепил Наташу. Показалось шоссе, длинной змеей разделившее лес на две половины. По нему и пошли к деревне. Девочка не замолкала, а Кир отвечал охотно и весело. Они незаметно сблизились, и если совсем недавно Наташа его стеснялась, то теперь сама хватала парня за руку, если чего-то боялась. И подтрунивала над ним изредка, какой-то он был непросвещенный. Блокбастеров не смотрел, нашумевших сериалов не видел. Ну да Кир и не обижался.
Наташа словно нашла «своего» человека. Таким раньше был Дима, но сейчас общение с ним давалось нелегко. Конечно, стыдно – заменила одного друга другим. Но разве сердцу прикажешь? Кир понятнее, живее, честнее, его не надо делить с Ирой Смеловой или кем-то другим. И он очень удачно подвернулся под руку.
Друзья – они такие. Сваливаются на голову, забыв спросить разрешения. С одноклассницами Наташа вела себя ровно, но без особого доверия. Ограничивалась общением в школе, секретами не делилась и гулять не ходила. В Камелево же у нее было аж два друга, да еще каких. Самых-самых.
В деревне практически все спали. Желтоватым приглушенным светом горело всего три-четыре окна на всю улицу. Попалась одна компания, которая сидела в беседке и слушала музыку. Наташа прошла мимо, сжавшись от страха. Боялась, что среди гомонящих мальчишек окажется Дима. И как ему объяснить, что она делает в половине одиннадцатого вечера с едва знакомым парнем? Это для Наташи Кир стал другом, а для Димы так и остался «ненормальным».
Но обошлось без неприятных встреч.
Прощание получилось скомканным и немногословным. Наташа закрыла за собой входную дверь и, аккуратно отодвинув от окна веранды занавеску, увидела стоящего у калитки друга. Почему же он не ушел?! Вдруг что-то забыл или хотел сказать?
