стороны, к исследованию, критике и разработке оснований суждений

и действий, к рефлексии, абстрагированию, обобщению, выявлению

сути противоречий и нахождению скрытых общих платформ для

позиций, которые кажутся несовместимыми, с другой стороны,

созданию привлекательных образов будущего.

Как видим, сущностные черты философии вполне релевантны

актуальным вызовам наступившей эпохи турбулентности с угрозами

«разбитого будущего».

Следует отметить и те стороны философии, которые обычно

вызывают недоверие к ней. Вспомним классическую античную

дихотомию «мнение» и «знание». В современном мире на обладание

достоверным, проверяемым знанием авторитетно и аргументировано

претендует наука. Как бы критично к этому философы ни относились,

но наличие устойчивого и широкого консенсуса среди ученых

в отношении многих научных открытий, положений, законов, теорий,

а также эффективное приложение научных знаний во множестве

230

областей не подлежат сомнению. Очевидно также, что ничего

похожего на консенсус в философии не существует (если только она

не находится под идеологическим прессингом). Более того, сама

невозможность получения истин «раз и навсегда доказанных»,

вероятно, относится к сущностным чертам философии. Верно

отмечает Джон Лакс в статье « Будущее философии»:

«Нет ни одного философского суждения, с которым соглашаются

профессиональные мыслители, и весьма маловероятно, что в обозримое

время такое суждение появится […] Для каждого тезиса имеются какие-

то подкрепляющие его аргументы, но каждый открыт для критики, и

никакой из них не может быть утвержден как окончательный»

[Lachs, 2004].

Значит ли это, что философия обречена довольствоваться лишь

сферой «мнения» и перестать претендовать не только на приоритетное,

но и вообще на какое-либо познание? Такой жесткий подход и

попытки его практического опровержения могут оказаться весьма

продуктивными, но вряд ли многие философы готовы поставить под

вопрос свои главные святыни. Более мягкий подход состоит

в установлении большой промежуточной сферы обоснованных

суждений. Пусть для философии недостижимо достоверное и

общепринятое «знание», но она претендует на большее, чем

обыденное, безответственное и субъективное «мнение».

Итак, философия производит обоснованные суждения, пусть не

абсолютно и не окончательно обоснованные. Однако, в отличие от

прошлых утопических идеальных проектов общественного устройства

(начиная с самого Платона) требуемые глобальные проекты и системы

правил взаимодействия, границы применения разных правил и

основания этих правил и границ вовсе не претендуют на абсолютность

и вечность. В этом плане способность философии производить

обоснованные суждения вполне достаточна. Кроме того, философия

обладает безусловными преимуществами над религией и идеологией

в том, что не боится возражений, приветствует споры, мастерски

выявляет скрытые, глубинные предпосылки и основания суждений.

Сложнее отношение философии с науками. Здесь философия

выигрывает за счет способности разрабатывать, критиковать,

обосновывать ценностные, нормативные суждения (см. выше), но

проигрывает в понимании конкретики областей и характера

взаимодействия между людьми, технологиями и природным

окружением. Союз с науками необходим, поскольку получаемые ими

нетривиальные обобщения, суждения о сущем, об опыте применения

разных систем правил и последствиях препятствуют соскальзыванию

философских рассуждений в схоластику, позволяют философии

усматривать новые различения и конкретизировать нормативные

выводы из ценностных оснований.

231

Специалист по эволюционной биологии Остин Хугс в статье

« Недомыслие сциентизма» отмечает, что наиболее общие и

абстрактные вопросы не могут быть решены без философии, но сама

она обязана поддерживать контакт с науками:

«Как ученый я никогда не буду отрицать, что научные открытия могут

иметь важные последствия для метафизики, гносеологии и этики и что

все заинтересованные в этих темах должен быть грамотными в научном

плане. Но утверждение, что наука и только наука в одиночку может

ответить на давние вопросы в этих областях, порождает бесчисленное

множество проблем» [Hughes, 2012, с.50].

Направления философского прорыва

Рассмотрим с этих позиций признаки наступающего

«золотого века» философии по Б. Франсесу.

«ЗНАНИЯ В ОТДЕЛЬНЫХ ЭМПИРИЧЕСКИХ И ФОРМАЛЬНЫХ НАУКАХ, ИХ

ФИЛОСОФСКОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ»; «СТРЕМЛЕНИЕ К ЯСНОСТИ». Следует

ожидать бурного подъема актуальности проблематики связи должного

и сущего, ценностных конфликтов, идеальных принципов и

практической целесообразности.

Полученную в научных исследованиях эмпирику следует систематически сопоставлять с

новыми правилами и стандартами; увязывать между собой звенья этой

сложной цепочки: от выявленного дискомфорта через постановку

проблем и их решений в виде систем ценностей, принципов и правил

— до практического воплощения и мониторинга результатов и

последствий63.

Иными словами, необходим тройственный альянс философов/методологов,

ученых/экспертов (от культурологов,

экономистов, правоведов до экологов, архитекторов-градостроителей)

и законодателей/социальных проектировщиков.

Нужны будут исследования и разработки в области аксиологии и

этики, а также в области философии истории, поскольку важно

охватить масштаб происходящего в большой истории,

в макросоциологии, и без этого сегодня уже нельзя серьезно

обсуждать крупные социальные проблемы и выдвигать глобальные

проекты64.

Новую актуальность обретают исследования в философии науки,

логике, аналитической философии, в частности, решение проблем

когерентности между системами правил, способы дедуктивного

развертывания нормативных принципов при включении

63 Полезный обзор современных концепций правил и уточнение этого понятия

см.: [Тамбовцев, 2014].

64 О глобальных проектах см.: [Касавин, 2015, с. 53-54].

232

дескриптивных утверждений, полученных в эмпирических

исследованиях [Хинтикка, 2011].

«Рост числа профессионально подготовленных философов и рост коммуникации между ними, легкий доступ к классической и современной литературе»; принят групповой подход в философии, распространена терпимость к разнообразию мнений». Следует обратить внимание, с одной стороны, на взрывообразный рост активности (и соответствующих затрат)

в экспертной сфере, с другой стороны, на зияющие разрывы

в коммуникации. Уже сейчас при правительствах и парламентах

работают или создаются аналитические центры, выдающие

рекомендации для решений и законопроектов. Независимо от них

ученые ведут свои эмпирические исследования, нередко

руководствуясь лишь традициями и собственными интересами.

Формированием новых систем правил занимаются национальные

парламенты и международные организации, причем эффекты

введения новых правил редко оцениваются систематично и строго.

Независимо от этих институтов философы продолжают свои штудии

в «башне из слоновой кости».

При этом философия, благодаря своей уникальной способности

свободно и критично работать с языками, понятийными аппаратами,

категориями и ценностями, обладает весомыми конкурентными

преимуществами не только в качестве медиатора, налаживающего