-- Глупая выдумка! -- выпалила Неола.

Класс застыл в недоумении.

-- Отчего же?

-- Не обращая внимания на сказочность, отмечу другие аспекты, -- начала Неола, сделав акцент на последнем слове, которое стало излюбленным в её доказательном лексиконе, -- мотивы всех сторон сомнительны. Зачем этому дурному отцу так поступать с той, которую любит народ? Его должны возненавидеть после такого самодурства. И свергнуть! А потом война! Да все бы лучше переметнулись к этому Хсару, чем умирать за несносного властителя. Ну, это ладно. А Вермея! Плыла по течению до последнего. Выбралась из оков, попёрлась на крышу зачем-то, п-ф-ф! Её что, там аист должен был поджидать, или научиться летать захотела? Глупость! Знала ведь, что никуда оттуда не денется, а всё равно шла! И призвала богов. Почему её не слышал никто из добрых? Потому что отмечали праздник Обновлённого Цикла и не желали отвлекаться? Глупость! Да и потом, Хсар согрел её, откормил, да в итоге вернул красоту. Не Зохору, а Хсару должна быть благодарна ваша Вермея за то, что получила счастье, истребила недругов да осталась, в конце концов, со всем тем, что имела, будучи такой распрекрасной!

Класс охнул, завязались споры, крики, поднялся галдёж. Неола не отрывала взгляда от удивлённого учителя, который не сразу нашёлся, что сказать. Но обретя себя и успокоив зал, он всё же предпринял невнятные потуги оправдать всех героев истории и очернить злодеев, но вышло слабо. За Неолой пришли. Джулия Фокстрот уже стояла в дверях класса и подзывала к себе принцессу. Учитель облегчённо вздохнул, когда дочурка Фрая покинула класс.

-- Что-то стряслось? -- спросила Неола, увидев встревоженную Джулию.

-- Похоже на то. С тобой хотят поговорить.

В прекрасном яблоневом саду, который вот-вот зацветёт, обдавало терпким ароматом подстриженной травы и жжёными поленьями. Последние извели на костёр, который зажигали каждую ночь те возлюбленные, нетерпеливо желавшие провести незабываемые часы под мерцающими звёздами. На белоснежной лакированной скамье, вырубленной из молодого дерева, пристроилась импозантная дама, в крупных солнцезащитных очках, тёмно-синей блузке и средней длины юбки иссиня-чёрного цвета. На её утончённых лодыжках блестели начищенные туфли, а тёмные волосы, сложенные в один аккуратный пучок, напоминали свитое для чрезвычайно разборчивых птиц гнездо.

-- Эта женщина расскажет тебе много всякого дерьма, -- подводя к скамье, шёпотом предупреждала принцессу Джулия, -- не слушай её.

Младшая Фрай кивнула, дескать, не стоит разъяснять, она не маленькая, и направилась на важные переговоры. Усевшись напротив Магнолии Эльверс, Неола скорчила суровую мину.

-- Привет, Неола, -- сдержанно улыбнулась Магнолия. -- А ты выросла.

Принцесса молчала, изучая красивое, острое лицо Эльверс. Девочке нравилась её красота, манеры и приятный низковатый голос, однако покупаться на внешнее обаяние Неола не собиралась.

-- Я не представилась, прости, это не вежливо с моей стороны. Родители назвали меня Магнолией, посчитав, видимо, что я каким-то образом похожа на этот безвкусный, обыкновенный цветок, -- Магнолия театрально закатила глаза и снова улыбнулась, искренне и по-свойски. Джулия тоже изменилась в лице, расслабилась и прониклась лёгкой беседой.

-- Неола, очень приятно, -- протянула она свою маленькую ручонку новой знакомой, -- вы не такая уж грымза.

-- На твоём месте я бы не стала делать выводы о человеке, зная его неполных пять минут, -- блеснув зрачками, предостерегла Эльверс, -- но в данном случае ты всё-таки права. Я не, как ты сказала? Грымза? Точно не она!

Неола покосилась на Джулию, которая тревожно взирала на них, нервно теребя в руках золотую зажигалку. Курить она бросила. Не то, чтобы она приняла волевое решение, просто ей не хотелось. Последние события выбили её из колеи, заставили о многом задуматься. Да и времени перекурить, как-то не выпадало.

-- Зачем вы хотели видеть меня, Магнолия? -- перешла к делу Неола.

-- Правильно! С этикетом покончено, поэтому спрашиваю прямо -- почему ты покинула родной дом?

-- Не знаю. Там грустно, одиноко, всё напоминает об отце.

Неола опустила взгляд, став на мгновенье самым беззащитным и обиженным ребёнком в мире.

-- Уйдя из Трезубца, ты подвергла себя опасности. Я диву даюсь, как могли тебя проморгать все твои сиделки и няньки! Ты должна быть рядом с отцом! Он ещё жив и нуждается в твоей любви как никогда! А ты его бросила!

-- Никого я не бросала! -- обиделась Неола и вскочила со скамьи, собравшись закончить неприятный разговор.

Джулия дёрнулась на встречу Неоле, но была остановлена Календарой Блоус, которая выплыла из тени меж дворовых арок и положила свою ладонь на запястье Фокстрот.

-- Винить тебя в чём-то -- глупейшее и недостойное занятие, вздор, в конце концов! -- громко выпалила Эльверс, будто в сердцах. -- Твои чувства всем ясны и понятны. Уверена, попади я в такую же ситуацию, сделала бы ровно так же. Убежала бы подальше с кем попало и постаралась бы забыться, уповая на чудо, которое произойдёт, но вдалеке от меня. А уже потом я, бедная девочка, узнаю счастливую весть и вернусь на всё готовенькое. Но, увы, уважаемая Неола Фрай, такого не бывает. Страдать и находиться на расстоянии вытянутой руки, а после не ликовать вместе со всеми, но молча проливать счастливые слёзы, восхваляя случай и каких-нибудь богов, а лучше медиков -- вот удел настоящих принцесс, готовых стать королевами, -- Магнолия вещала жарко, с чувством и неподдельной участливостью.

-- Кто вы такая? -- серьёзно, без права ускользнуть поинтересовалась Неола.

-- Наверно, ты знаешь, что твой отец не один ребёнок в семье? Точнее, отец у них один, да ублажит Асмилла его душу, а вот матери разные. В последние годы Самюэль совсем не общался с братом, однако родственные связи так просто не разорвать, сама понимаешь.

-- Понимаю, о ком вы говорите, -- скорчилась Неола, -- и вспомнил о нас только сейчас. Как это похоже на семейку Дарвиков!

Магнолия Эльверс промолчала, не вправе что-либо возразить.

-- Оставьте меня здесь, с моими новыми друзьями, пусть не лучшими, но всё же более близкими родственниками, чем те, которые вспоминают, когда случилась беда, -- Неола кивнула в сторону Джулии, и та, вырвавшись из хватки Блоус, подбежала к скамье, встав рядом с девочкой и почти заслонив её.

-- Не знаю и знать не хочу, чего ты здесь вынюхиваешь, Магнолия, но советую тебе проваливать! -- обозлённо выдала Фокстрот и вперилась гневным взором в Эльверс. Та взмыла со скамьи, ехидно ухмыльнулась Джулии и с надеждой посмотрела на Неолу.

-- Стены этого монастыря для меня родные. Нас учили любить, прощать и понимать. И ещё принимать правильные решения. Отгородившись, ты никогда не станешь той, о которой будут шептаться с надеждой на устах. Не упусти свой шанс. Ты, конечно, понимаешь, о чём я.

Магнолия последний раз сверкнула глазищами, обрамлёнными густыми тёмными тенями, и зацокала по каменной кладке прямиком к автоматизированным воротам, открывающим путь на древний Монастырский тракт.

Церковная столовая пустовала, время обеда прошло, а для ужина ещё рано. Джулия, Неола и наставница монастыря Календара Блоус уселись за квадратный серый стол с яркой скатертью, попросили у поваров сделать им крепкого чаю с шиповником и сначала медлительно и вязко обменивались общими фразами, пока, наконец-то, Блоус не заявила:

-- Наисквернейшая дама.

Она скривилась, словно надкусила живого червяка или кузнечика.

-- Властная и бессовестная. С ней бесполезно спорить. Зря вы затеяли перебранку.

Джулия Фокстрот не ответила, подула на горячий чай, принесённый высокой темнокожей девушкой с длинной волнистой косой, посмотрела на оконный витраж. Её не заботили опасения Календары, потому что с Эльверс Джулия знакома давно, и на что она способна, осведомлена отменно. Их семья дала крепкую трещину после смерти матери. Отец много пил, затем окунулся в бизнес и знать не хотел о том, что творится с его единственной дочерью. В тяжёлые времена, когда Джулия ходила в подростковом возрасте, побеги из домашней тюрьмы стали нормой и обязательным ритуалом, совершавшимся минимум раз в месяц. Нагулявшись вдоволь по кварталам Сент-Валена, Джули садилась на поезд и уезжала далеко в столицу. Дядя Самюэль с удовольствием принимал племянницу и разрешал ей жить в замке столько, сколько Джулия пожелает. Неоала к тому времени уже родилась, неугомонно носилась по обширным коридорам замка и что-то весело напевала. Джули частенько с ней возилась, оставаясь за главную сиделку. Насколько всё же прав был этот "деревяшка", посчитав их сёстрами.