- Отдохнёшь сейчас. А то замучили приезжие за лето... А мне вот рыбы наловить надо. Не выспался, пошёл. Хоть ухи сварим. В честь праздника...
Иван задумался. Дремали поплавки, дрёма окутывала голову рыбака. "И на что жизнь тратится? - медленно тянулись в его голове мысли, подобные невысоким волнам, окатывавшим берег. - Вот в старину люди о еде да простой одежде заботились и всё... Разве я сильно от них отличаюсь? Что, без телевизора или холодильника не проживу?.. Телевизор смотреть некогда, холодильник всё равно всегда пустой. Да, все проблемы - от желаний. Сейчас жильё, мебель, машина и так далее. Раньше - жильё, экипажи, одежда шикарная... Кто-то выдумывает потребности, и всё человечества бьётся в погоне за ними...вот как бьётся этот карасик..."
- Какой ты хороший!.. Так, и там заклевало... Ага, бычочек. Сюда его...
"Что я за проблему решал?.. Да, сколько всего появилось в последнее
16
время: евроремонт, джакузи, струйные принтеры... И всем хочется. И дальше выдумывают, выдумывают... Хотя у многих одно желание - кусок хлеба. Хотя бы взять это Озеро. Раньше, сосед говорит, сюда только с удочками ходили. А потом появились заграничные сетки-путанки, и всю крупную рыбу мигом выловили. То каждый мог иногда наловить на уху, и всем хватало, а то двое-трое всё разом выгребли, и сидишь ради двух рыбёшек часами...
- Ну, давай ещё одну рыбку, и ухожу, - снова обратился Иван к Озеру вслух. - Пора корову выгонять.
Озеро, очевидно, поверило. Рыбак вытащил второго карасика и смотал удочки.
От водоёма к деревне у него был свой путь, более короткий, чем дорога, по которой ездили отдыхающие. Тропинка, едва обозначенная, вела прямо к переулку близ Иванова дома и к его огороду.
"Не роса - пробежался бы, - подумал он, уворачиваясь от мокрых веток. - Хоть и с удочками... И комары б не надоедали... Интересно, инстинкт в них какой-то заложен, что ли, на кровь? Если б я здесь не прошёл, так и сидели бы на траве, потом сдохли. А теперь вот надо допекать мирного человека..."
Пошёл крутой спуск, и размышлять стало опасно. Тропа метров на двадцать резко падала вниз, и голая кое-где глина была влажной и скользкой.
Издалека Иван увидел, что жена его уже открыла сарай и бросала зерно курям. То же делала старуха-соседка, по улице брели первые коровы. Прежний совхозный режим жизни села давно сменился на новый. Теперь часов в семь люди выходили во дворы, доили и отправляли коров в стадо, кормили прочую живность, а потом расходились кто куда: мужики ехали по делам, женщины хлопотали по дому или шли в огороды. Улицы замирали до вечера, лишь изредка подставляя спины под какой-нибудь детский транспорт, а на закате с громким мычанием возвращалось стадо, и снова все кормили свиней, кур, уток, гусей - у кого что было.
Иван вошёл в свой двор.
- Давай прогноз, Егоровна! - обратился он через невысокий забор между дворами. - Дождь будет?
- Ты, никак, сосед, уже с рыбалки?.. И не отдыхаешь, бедолага. Ох,
17
горе-горе. Всё говорит: не будет дождя. Ты сегодня свёклу копай. Стратилат Тепляк, день-тепляк, ветер-тепляк. Стратилат да свекольница Фёкла...
- Спасибо за справку.
- Что?
- Спасибо, говорю, за информацию. С такой соседкой и гидрометцентр не нужен...
Иван выгнал на улицу свою Рябину и тут же, во дворе, выбрав дощечку поровнее, принялся чистить рыбу, чтобы не мусорить в доме. Одна чешуйка долетела до лица и прилипла прямо под глазом. Иван морщился, но не вытирался: руки были грязными.
На крыльце показалась жена. Дарья уже успела одеться "по-праздничному" и держала в руках свою неизменную в течение лет семи-восьми учительскую сумку.
- Ваня, иди завтракай с мальчишками. Проследишь, чтоб без пятнадцати вышли из дома. Я побегу, расставлю парты там, где вчера докрашивала, да приготовлю кое-что к классному часу... Кстати, спасибо: избавил меня на один день от вечного вопроса, что сварить...
- Краска осталась?
- Нет, и так солярку добавляла...
- Трёхкилограммовая банка, и всё ушло?
- А ты думаешь. У меня ж большой кабинет, а с учеников денег только на одну банку собрала. Все так, не я одна.
- А я надеялся: полы в доме покрасим...Вам зарплату не дают, а вы ремонтируете за свой счёт...
Последнюю фразу Иван произносил сам себе: Дарья уже вышла на улицу. Раздражение настолько овладело им - даже маленький ремонт отменялся, а Иван очень любил чистоту и порядок, - что он вместо рыбы полоснул ножом себе по пальцу. Замотав руку платком и укоряя себя в жадности, он понёс рыбёшек в дом.
Торопить сыновей в школу не пришлось: они уже одевались, отталкивая
18
друг друга от зеркала. Старший, девятиклассник Юра, напустил на себя серьёзный вид и показывал, что осматривается так, "для порядка", но всё лицо его светилось удовольствием. Младший, Паша, с сегодняшнего дня ученик шестого класса, экспериментировал с новой рубашкой и причёской в своей части зеркала и брату не уступал. Иван радостно посмотрел на сыновей: "Ну вот, теперь вижу: правильно сделал, что копал молодую картошку. Перепортил много, зато пацаны в школу идут во всём новом. Вон как воображают. Юрке уже надо перед девчонками хорошо выглядеть. Если от машины останутся деньги, всё пустим им и Даше на зимнюю одежду... Правда, и стройматериал нужен..."
- Пап, ты уже рыбы наловил? Что так мало? А ты сколько удочек брал?.. Две? Я бы пять взял да как натягал по утряне...
- Вот завтра и сходишь. Бери портфель, - ткнул Юра младшего в плечо.
Тот быстро изобразил стойку каратиста и серьёзно пригрозил:
- Тебе всыпать бобов, лох?
- Отстань.
- Ладно, из школы вернёмся, всыплю. Напомнишь.
Сыновья ушли, а Иван вдруг вспомнил первое сентября, когда он вёл Юру в первый класс, и подумал о том, как быстро и бестолково бежит время. Потом включил радио, которое почему-то ничего не сказало, и сел завтракать. Пойти бы в школу, на линейку, посмотреть, как выглядят, как держат себя его дети среди одноклассников. Как-то так сложилось, что их жизнь всё больше идёт стороной от его, Ивановой жизни, для которой, впрочем, это слово не очень-то и подходит: так, сплошные хозяйственные заботы. В молодости мечтал, что будет с детьми и заниматься спортом, и куда-то ездить, хотя бы купаться, учить их обращаться с инструментом, вместе работать по дому, в саду, даже играть. Но так, как хотелось, никогда не было. Всё эпизодически, урывками. И из всего возможного совместного времяпрепровождения чаще всего они всей семьёй работают в огороде. Куда там играть с мальчишками в футбол или купаться: поговорить некогда. Хлопоты, хлопоты... Ради них, ради детей. И получается, в ущерб их, детей, общению, конечно же, необходимому, с отцом.
А стоит ли убивать всё время на эти материальные заботы? Сарай, огород,
19
сарай, огород... Детей да жену видеть только во время торопливого обеда и перед сном, когда уже слипаются глаза и ни о чём не хочется разговаривать. Может, правильнее потратить день не на обрабатывание какой-нибудь грядки, а на то, чтобы поиграть с сыновьями в шашки, просто поболтать об их школьных делах?.. Расспросить жену об её учениках, уроках?.. А то как бизнесмен какой-то: всё время в делах, а с семьёй только на новогодних праздниках. Трудишься вроде бы ради семьи и в то же время лишаешь семью себя и себя - семьи. Равноценный ли это обмен: общения с родными людьми на деньги?..
Иван удивился, что от мыслей перестал есть. Но возвращение к еде не остановило размышлений.
Подумалось, что времени у человека даже за всю жизнь не так уж и много. И тратить его надо на самое важное. Но в чём оно заключается это самое важное, которому и следует посвящать жизнь?.. И есть ли вообще выбор, когда он, например, если не поработает, то в прямом смысле лишит семью куска хлеба?.. Человек по своей сути почти всё время вынужден тратить на обслуживание тела: на пищу, одежду, жильё... У богатого ещё есть варианты: построить новый дом в два этажа или в три, а здесь, в глубинах жизни, всё по минимуму, всё самое необходимое. Хотя где он, этот минимум? Отец вон с его братом ходили в школу по очереди: одни валенки на двоих были, а теперь его пацанам на уроки одна обувь нужна, на физкультуру другая... Да, кабы не семья, отмерял бы себе самую нижнюю планку - и начхать на весь мир, который всегда будет гнаться за чем-то новым...
