Аглая вслед за Петром спустилась по нескольким ступенькам в небольшую прямоугольную каюту с шестью иллюминаторами. У стен располагались столик, тумбочка и довольно опрятная койка. Всё это было прикреплено к полу и стенам. Над койкой висела цветная репродукция с картины Айвазовского.

- А я ждал вас, - сказал Пётр, горделиво показывая на банку с тремя розами, стоявшую на тумбочке.

- Спасибо, - Аглая одарила его благодарной улыбкой.

- Я сказал о вас капитану, - продолжал Пётр. - Он просил не будить его, а сразу отправляться в Орлиную бухту. Там самая чистая вода на всём побережье и можно отлично понырять.

Аглая задумалась. Орлиная бухта! Именно там в прошлом году она провела с Вячеславом эти божественные три недели... Как странно всё складывается. Словно сама судьба не хочет, чтобы она о нём забыла. Два дня она проведёт на месте своей любви, и эти дни будут днями воспоминаний, днями горечи и блаженства...

Пётр вышел из каюты. Слышно было, как он возится на палубе с трапом.

- Через десять минут отчаливаем! - донёсся через раскрытые иллюминаторы его звонкий голос.

Аглая присела на койку. Затарахтел мотор, и пол под Аглаей накренился. Яхта начала медленно разворачиваться. Строения причала отползли вбок, и в иллюминаторе, в который смотрела Аглая, открылось безбрежное море с утопающим в рассветной дымке горизонтом.

Лёгкие волны искрились в лучах восходящего солнца. Яхта, набирая скорость, двинулась вдоль городского пляжа, потом дома Черноморска исчезли и потянулся гористый зелёный берег. Проплыли белые виллы, здания санаториев с широкими верандами, крыши посёлков, затем пошли скалы, поросшие редкими кустарниками.

Берега становились всё суровее. На Аглаю начала действовать качка, и она прилегла, забылась сном. Она проснулась, когда яхта стояла в просторной голубой бухте, с двух сторон окружённой отвесными скалами и с одной - покатым, усеянном мелкими камешками берегом. Аглая сразу узнала это место. Это была Орлиная бухта, в которой она ныряла с Вячеславом, а там, на берегу, стояла их палатка...

Она вышла на палубу. Пётр скручивал канат и улыбкой приветствовал её. При этом он кивнул на нос яхты. Обернувшись, Аглая увидела капитана. Он стоял к ней спиной.

Сердце громко стукнуло в её груди. Она схватилась за поручень. Вячеслав! Ему не надо было оборачиваться, чтоб она его узнала!

В следующее мгновение он обернулся и их взгляды встретились.

- Аглая! Это ты! - Его голубые глаза изумлённо расширились. - Когда Пётр сказал мне, что яхту арендовала какая-то женщина, которая хочет заняться подводным плаванием, я сразу подумал о тебе. Но мне почему-то и в голову не могло прийти, что этой женщиной окажешься ты...

- А мне странно видеть тебя в роли капитана... - пробормотала Аглая, всё ещё не в силах оправиться от шока.

- Да, как видишь, командую... Чем только не приходится заниматься... - Он улыбался, не сводя с неё глаз. - Аглая! - Он шагнул ей навстречу.

Она отступила.

Он остановился в замешательстве.

- Ну, как ты прожила этот год? Я бы написал тебе, если бы знал твой московский адрес... Помнишь, ты мне всё обещала дать его, да так и не дала.

- А как я могла успеть его дать, когда ты так быстро удрал?

Он смутился, отвёл взгляд.

- Ускакал, как трусливый заяц, услышав о ребёнке, - продолжала Аглая с горечью.

- Что? - Вячеслав вздрогнул, порывисто приблизился к ней и заглянул ей в глаза. - Ребёнке? Что ты имеешь в виду?

Аглая отвернулась с негодующей усмешкой.

- Ты исчез сразу после того, как я намекнула, что у меня может быть ребёнок!

- Разве?...

- Только не делай вид, что ты всё забыл! - Она посмотрела на него. В её взгляде кипела ненависть. - Так вот, могу тебя успокоить: не было никакого ребёнка. Я это в шутку тогда сказала. Понимаешь? В шутку!

Она снова отвернулась и застыла, обеими руками держась за поручень. Вячеслав встал рядом.

Некоторое время они молчали.

- Хоть убей, не помню, чтобы ты говорила про ребёнка, - наконец тихо вымолвил он.

Что-то в его голосе было такое, что заставило Аглаю задуматься. А может, действительно, дело тут не в её неосторожных словах о ребёнке, а в чём-то другом? Может быть, она слишком строго судит его?

- Почему ты исчез тогда?

- Я вынужден был срочно уехать... - Он замялся.

- Среди ночи? Ничего мне не сказав - и это после всего, что было между нами?

Вячеслав промолчал. Она почувствовала на себе его взгляд.

- Аглая, я виноват, - проговорил он так тихо, что она его едва расслышала.

- Можешь не оправдываться. Не надо.

- Аглая, я знаю, ты мне всё равно не поверишь...

Она горестно кивнула.

- Всё к лучшему. Даже хорошо, что это случилось так скоро. Теперь, по крайней мере, мы оба знаем, что нам нужно друг от друга... - Она посмотрела на него. В её глазах стояли слёзы. - А я-то, дура, думала, что это была любовь!

- Аглая! Не надо!

Его лицо исказила гримаса страдания. Он испустил стон, пальцы его с силой сжали поручень. Он резко обернулся к Петру:

- Ступай в свою каюту и не высовывайся! Нечего тут слушать!

Матрос, не говоря ни слова, скрылся в маленькой рубке на носу.

Вячеслав подошёл к Аглае, попытался коснуться её руки, но она отступила.

- И как же мы будем дальше? - сделав над собой усилие, спросила она официальным тоном. - Яхта арендована на двое суток.

- Но это же прекрасно! Будем нырять как прежде, а жить или здесь, или в палатке на берегу.

- Как прежде не получится.

- Но почему, Аглая, почему?

- Не получится, - она повернулась и ушла в каюту.

Один Бог знает, скольких усилий стоило ей это "не получится". Она была на грани обморока. При взгляде на его голубые глаза, на его губы, шею, грудь, её бросало в дрожь. Ей казалось, что она не удержится. В любую секунду она могла со слезами, с криком кинуться ему на шею. Она рухнула на койку и зарылась лицом в подушку. Её сотрясали рыдания.

Она слышала, как Вячеслав забарабанил кулаком по крыше рубки:

- Петька! Готовь завтрак! Паразит! Пол не мыт, картошка не чищена, на судне бардак! Что тебе здесь, курорт?

После лёгкого завтрака, состоявшего из жареной рыбы с картошкой и кофе, Аглая переоделась для ныряния. От помощи Вячеслава она категорически отказалась. Отказалась она и от того, чтобы он сопровождал её в подводных прогулках. По её требованию он остался на яхте.

Она отплыла вместе с Петром на маленькой весельной шлюпке, и когда шлюпка остановилась посреди бухты, спрыгнула в воду. Вокруг неё сомкнулся зеленоватый туман. В пронизанном солнцем подводном мире мелькали стайки рыб, покачивались медузы, по дну среди колеблющихся водорослей ползали рачки. Тёмным овалом маячило над головой днище шлюпки. По временам Аглая всплывала и отдыхала в ней на расстеленной парусине, болтая с Петром. В эти минуты она намеренно не глядела в сторону яхты. Боковым зрением она видела на палубе Вячеслава. В своей белой рубашке, расстёгнутой на груди, он стоял, опершись о поручень, и не сводил с шлюпки глаз.

Беседуя с Петром, Аглая иногда пыталась перевести разговор на капитана, но Пётр всячески уходил от этой темы. Только однажды он сказал, хитро прищурившись:

- А вы, я вижу, были знакомы с ним раньше?

- Да, к сожалению.

- Почему - к сожалению?

- Долго объяснять.

- Понятно... - Пётр разлёгся рядом с ней, опустив ноги в воду. - А то мне показалось, что он неравнодушен к вам.

- Это только показалось.

- Да и вы любите его!

- С чего ты взял?

- Не знаю... - Пётр поболтал в воде ногами. - Может быть, мне это тоже кажется, но только скоро вы будете мужем и женой.

Щёки Аглаи запылали. Она торопливо натянула на себя маску, готовясь уйти под воду. Она ненавидела себя за слабость, за неумение скрыть свои чувства. Даже этот молодой матрос догадался о её любви! Стиснув зубы, Аглая нырнула. Здесь, на глубине, ей стало легче. Под водой царили безмолвие и покой, целительным бальзамом действовавшие на её душу.