Храп Марвина резко затих. Молари повернулся к напарнику и вздрогнул от неожиданности. Крапп, выпрямившись, уставился немигающим взглядом на своего товарища. Его глаза, казалось, от натуги вот-вот выпадут наружу.

- Тьфу ты! - выругался Аарон. - У тебя живот, что ли, прихватило?

Марвин не отвечал, не шевелился и будто бы не дышал. Молари показалось странным поведение приятеля, и он потянулся за рацией. Но Крапп вдруг вцепился в его руку каменной хваткой.

- Ты чего, Марвин? Это же я! - удивленно прошептал старший офицер.

- Прекрати сопротивляться, - спокойным голосом произнес его напарник. - Ты продолжаешь бултыхаться, делая вид, что твоя жизнь в полном порядке. Но на самом деле понимаешь, что твоя увядающая красавица жена спит с молоденькими парнями, пока ты целыми днями проводишь в участке. Твой сын считает тебя посмешищем и стыдится перед друзьями, а твоя дочь служит подстилкой для половины района. Все желают твоей смерти. Я никогда не уважал тебя, равно как и большая часть сотрудников департамента. Ты стар, слаб и никому не нужен!

Молари остолбенел. Сначала слова, сказанные Краппом, показались ему чистой воды безумием. Но потом в душе Аарона зашевелились сомнения. В памяти тут же начали появляться различные неоднозначные моменты: коллеги шепчутся и замолкают, завидев его; Матильда бросает недвусмысленный взгляд на симпатичного почтальона; Лира, любимая дочка, слишком поздно собирается гулять, надев короткую юбку; и главная гордость офицера, четырнадцатилетний Олби, отводит взгляд, когда отец справляется о его делах. Неужели Марвин прав, и вся счастливая жизнь Аарона лишь выдуманный им мираж? А на самом деле - рухлядь, которая тут же обратится в пыль, как только начнешь в ней копаться. Теперь наблюдение за домом больше не занимало его разум - Молари тщетно пытался собрать мысли воедино.

Тишину ночной улицы нарушил громкий крик и глухой удар. Аарон тут же обернулся на звуки, и то, что он увидел, заставило его сердце онеметь. На балкончике дома звонившей леди стоял мужчина со всклоченными волосами. Он посмотрел вниз и, развернувшись, убежал обратно в комнату. Старший офицер пригляделся к крыльцу и обмер - на асфальтированной тропинке перед домом лежала огромная тряпичная кукла.

- Иблис! - абсолютно нормальным тоном вдруг произнес Марвин. - Надо пойти посмотреть, что же там случилось.

После этого Крапп, как ни в чем не бывало, выбрался из машины и побежал по проезжей части. Аарон на негнущихся ногах отправился за ним. Молари не хотелось признавать, но происходящее его откровенно пугало - старшего офицера, многое повидавшего, трясло мелкой дрожью. Можно было бы связаться по рации с департаментом, но он почему-то не подумал об этом. Вместо того чтобы совершить адекватный поступок, Аарон решил бороться с охватившем его страхом. Он, собрав всю волю в кулак, дошел до освещаемой территории и взглянул на выпавший из окна объект. Это была никакая не тряпичная кукла. Конечно же, нет! Это была самая настоящая мертвая женщина - бледная, с вывернутой шей, остекленевшими глазами и струйкой крови в уголке рта.

- Это все из-за тебя, Аарон, - грустно произнес стоящий позади него напарник. - Если бы ты не отвлекся от слежки, то несчастная осталась бы жива.

- Да, осталась бы! - неожиданно сказала женщина, поднимаясь. Ее голова и руки висели под углом, а из груди торчали обломки ребер. Она выплюнула осколки зубов и с болью посмотрела на Молари. - Как же вам можно довериться, офицер? На что же вы тогда вообще способны?

- Ни на что он не способен! - горько процедил Крапп. - На его месте я бы уже давно сделал вот так.

Марвин стремительно достал табельное оружие, снял с предохранителя, приставил себя к подбородку и выстрелил. Аарон не успел даже сделать шаг к напарнику, чтобы остановить его. Смесь из мозгов, крови и фрагментов костей небольшим гейзером вырвалась из макушки Краппа, после чего упала на землю вместе с безжизненным телом.

- Ну вот! - трагично произнесла мертвая женщина, вытирая слезы искореженными руками. - Умер еще один человек, чья жизнь была доверена тебе! Что же ты скажешь теперь его семье?

Молари почувствовал, будто внутри него все онемело. Легкие, сердце, печень, кишечник и остальные внутренние органы переставали функционировать и отмирали друг за другом. В голове Аарона билась мысль: "Быть того не может! Быть того не может!".

- Может! - прозвучал тихий голос. - Это то, что вы, почтенный, называете "Кошмарным Мороком".

Перед офицером будто бы из пустоты материализовался высокий человек в наглухо застегнутом плаще. Лицо пришельца было спрятано под слабо фосфоресцирующей маской светло-зеленого цвета. В темноте казалось, что на Молари смотрит мутант, прилетевший с другой планеты. А может, так оно и было. Аарон взмок настолько, что впору было выжимать форму. Его кидало то в жар, то в холод.

- Он и в самом деле умер! - в голосе незнакомца проскользнули нотки сожаления. - Слишком рано. Сам прекратил свои мучения...я недоволен! Мой Голод до сих пор не утолен. Возможно, вы меня порадуете, старший офицер Аарон Молари? Или мне, наверное, стоит наведаться к вашей семье?

Аарон тяжело дышал, обливаясь потом. Как только он услышал о Кошмарном Мороке, в его сознании прояснилось. Скорее всего, здесь имел место гипноз или что-то в этом духе. Ничего такого, с чем бы ни справился офицер департамента. Молари достал свой пистолет и дважды выстрелил в говорящего.

Фигура покачнулась, став несуразно хрупкой и жалкой в один момент. В области груди и живота набухли бордовые пятна. С огромным трудом, из последних сил человек в маске сдернул ее с лица.

- Папочка! - зазвенел дорогой для Аарона голос дочери. - Зачем же ты так со мной?

Его Лира - Кошмарный Морок?! Это невероятно!

Пистолет выпал из руки старшего офицера. Девушка между тем опустилась на колени и засмеялась.

- Все, что ты видишь сейчас - иллюзия. Галлюцинация, от которой никуда не спрятаться, пока я не утолю свой Голод, - сказало существо с внешностью младшей Молари ее же голосом. После чего тело упало на мостовую и превратилось в кровавую кашу. Аарон не выдержал и согнулся пополам, высвобождая не до конца переваренный ужин. Его трясло от страха и накатывающего безумства.

- Хочешь, я расскажу, что будет дальше? - раздался голос Кошмарного Морока, как только Молари поднялся. - Сейчас ты подберешь оружие и выстрелишь себе в лоб. Думаю, этот вариант развития событий устроит нас обоих. Потом я представлю ситуацию таким образом, будто вы с напарником отбивались от местных отморозков и с честью погибли в перестрелке. Иначе тебя ждет сумасшествие. Все подумают, что ты вышел из себя и убил своего товарища. Фамилия Молари покроется позором, а тебя ждет психологический госпиталь и существование погрязшего в собственном дерьме овоща. Что ты выбираешь?

Несчастный офицер, дрожа, нагнулся за пистолетом.

- Пообещай, что ты не тронешь мою семью, - по щекам Аарона текли слезы.

- Стреляй уже, - безразлично проговорил Кошмарный Морок.

- П...п...пообещай!

- Ты же не хранишь дома папку?

- Н...нет! Она в моем столе в департаменте...

- Тогда отправляйся на тот свет спокойно, - махнул рукой незнакомец.

Молари поднес оружие к лицу. Его лоб покрылся испариной. Офицер закрыл глаза и представил своих родных - счастливых, находящихся в безопасности. Их образ дал ему сил довершить начатое.

Когда эхо выстрела стихло, Страх тяжело вздохнул.

- Ну вот. Первый раз - самый тяжелый!

- По-моему, ты был великолепен, - одобряюще произнесла Аманда, наблюдающая за действием со стороны. Именно она звонила в департамент и изображала мертвую женщину. - Твой Дар лучший из всех, о которых я слышала когда-либо.

- Это искусство! - по голосу Клейтона было слышно, что он доволен. - Но и твой Дар весьма хорош. Как, ты говоришь, это называется?

- Выплеск потаенной негативной энергии и мыслей, связанных с расстройством по поводу чужого благополучия. Сопровождается тяжелой депрессией и неконтролируемой агрессией по отношению к объекту, вызвавшему данное состояние.