Она умерла еще по дороге в Палир. Тай понял это, как только Шэль подошла и положила руку ему на плечо. Молча, потому что в небольшом лексиконе черной демоницы не было подходящих слов. Здесь вообще сложно было подобрать что-то цензурное и емкое одновременно.

Хитрость не мог найти себе места. Его уже не волновало, что он провалил свою главную миссию. Не беспокоил Тая и тот факт, что Власть попросту уничтожит незадачливого учителя при первой же возможности. Хуже всего было то, что он не уберег доверенную ему жизнь, так и не успевшую толком начаться.

А внизу тем временем развернула свои широкие улицы величественная столица Палира. Местные жители считали Эрит одним из самых чудесных городов Даммара, но это не было простым проявлением патриотизма. Ограниченная неприступными горами с одной стороны и океаном - с другой, эта страна оставляла глубокий след в сердце каждого гостя. Многие приезжие задерживались здесь надолго - кто на несколько лет, а кто и на всю жизнь. Города трудолюбивые жители востока возводили прямо в джунглях, причудливо переплетая человеческую работу с натуральной природной красотой. Населенные пункты Палира в большинстве своем были не слишком крупными. Исключение составлял Эрит и еще несколько городов рядом со столицей. Самой главной гордостью страны значилась архитектура разной степени древности: дворец императрицы, храмы, городские центры, рынки и многочисленные фонтаны - все это насчитывало более двух тысяч лет. Восточные строители умели делать на века. Конечно, здания подвергались постоянным реставрациям снаружи, а внутри некоторых из них был сделан современный ремонт, но благородного духа старины они не теряли.

Население Палира наполовину состояло из приезжих. В этой стране царили открытые нравы, потому что у власти стояли инициированные из мотивационного парламента, занявшие сторону оппозиции, а императрица была представительским лицом. Двери самого восточного государства были открыты для всех законопослушных граждан. Здесь жители манарийской общины свободно сосуществовали вместе с хладолюбивыми фростарионцами, чудом попавшими в этот тропический рай. А уж ильдениканцев, лотарианцев и представителей прочих западных стран здесь было не сосчитать.

В период золотого времени исчезли понятия "раса" и "национальность". Осталась лишь принадлежность, которая определялась по кровному родству или по территории рождения, если же ребенок был зачат между людьми разных принадлежностей. Вот таттаренарцев в Палире было совсем мало - только несколько семей, сбежавших из-под ужасающего гнета. Весь мир вообще удивлялся, как на одном материке могли уже более сотни лет, минувших с последнего военного конфликта, мирно сосуществовать ортодоксальный Таттаренар с его пустынями и свободолюбивый цветущий Палир. Местные считали, что дело здесь было в менталитете. Не окружение формировало массовое сознание, а массовое сознание палирцев своей единой направленностью материализовало вокруг себя все эти восхитительные водопады, зеленые равнины и ярчайшие тропические леса.

Вскоре столица осталась позади, а самолет направился дальше, в одно маленькое, но любопытное юстиорское поселение. Там черных демонов Мэй ждал глава общины, почтенный Саладон, прозванный Абсолютом Мудростью. Он входил в состав представителей мотивационного парламента Палира, но править предпочитал на своей небольшой территории.

Тай спустился по трапу, неся на руках бездыханное тело Эйвери. За ним шла, кротко опустив голову, его сестра. Они пересекли летную полосу и отправились к месту, где их уже встречала делегация юстиорцев. Хитрость бережно опустил мертвую девушку на землю и поднялся, сохраняя мрачный вид.

- Здравствуй, Саладон. Я прошу прощения за то, что побеспокоил тебя. Нам уже не нужна помощь. Ни твоя, ни чья либо еще.

- Почему? - опустив приветствие, надменно спросил Мудрость.

- Потому что моя проблема заключалась в том, что я не мог привести свою подопечную в сознание. А сейчас это сделать невозможно, - терпеливо объяснил Тай.

- Твоя проблема заключается в том, что ты невежа и паникер, - Саладон повернулся к группе крепких слуг, стоящих позади. - Отнесите девушку в мой дом.

- Оставь ее в покое! - возмутился Хитрость, наблюдая за действиями мужчин. - Нам нужно возвращаться обратно!

- Сколько времени прошло с тех пор, как она умерла? - невозмутимо спросил глава общины.

- Около часа, - пробормотал Хитрость и тут же воскликнул. - Но какое тебе дело?! Ты не сможешь оживить ее!

- Я - нет, - Мудрость двинулся вслед за своими людьми. Не оборачиваясь, он крикнул. - Вы останетесь здесь или пойдете с нами?

Брату и сестре ничего больше не оставалась, кроме как воспользоваться этим небрежно брошенным приглашением. Вскоре они оказались в типичном юстиорском поселении, состоящим из россыпи одноэтажных бунгало разного размера, уютно расположившихся в лесу. Самое большое и наиболее искусно выполненное жилище принадлежало Саладону. Слуги внесли тело Эйвери внутрь, за ними зашли и все остальные.

В просторном помещении царила темнота. Однако Тай смог заметить копошение по углам, которое началась, как только Мудрость зашел в дом. Это его безропотные помощницы кинулись зажигать лампады и курильницы. Две юстиорки притащили плетеную подстилку, на которую мужчины уложили Эви.

- Что ты собираешься с ней делать? - Хитрость был сильно взволнован. Он не слишком доверял своему коллеге.

- Теперь это не твоя забота, черный демон. Сядь куда-нибудь и не мешай.

Тай Мэй не стал спорить. Он решил, что сможет остановить старого юстиорца, если тот вознамерится надругаться над телом. Но Саладон к подстилке даже не подошел. Вместо этого он вышел из бунгало в сопровождении всех своих людей. Брат и сестра остались одни.

Дым от висящих повсюду курильниц превращался в причудливые радужные фигуры - то в людей и животных, то в замысловатые узоры. Хитрость протер глаза, но наваждение не уходило. В чашах, кроме фимиама, должно быть лежало что-то необычное. В наиболее освещенном углу дома стоял небольшой алтарь, в центре которого находилась аватара тысячерукого и огнеокого божества Юстиора. На этот раз яростный Пандухааатман воплощался в виде старца с бородой-лопатой. Его тень, казалось, качалась на стене в безумном танце, приковывая к себя взгляд Тая.

- Помощь? - встревоженный голосок Шэль разорвал священную тишину, выведя Хитрость из состояния транса. Его сверхсознательная сестра была невосприимчива к подобного рода явлениям, но и путешествовать в чужое сознание она не могла.

- Я не знаю, тон. Может быть, у них принято хоронить недоинициированных каким-то особым способом. Но ты не переживай - мы не оставим ее здесь.

Вскоре вернулся Саладон. На этот раз с ним пришел молодой мужчина, принадлежность которого Тай не смог определить сразу. Но новоприбывший точно не был юстиорцем или палирцем.

- Познакомься с моим учеником, черноокий, - произнес Мудрость, сделав интонационное ударение на притяжательном местоимении, как бы подчеркивая: "Вот мой ученик. Живой и здоровый. А твой-то где, а? Где твой-то?".

- Меня зовут Жизнь, - подопечный Саладона подошел к Таю и, широко улыбаясь, протянул крепкую ладонь. От него исходила спокойная энергия уверенного в себе человека. Он определенно понравился Хитрости. - Я отказался от имени, когда оставил свое прошлое. Ты, почтенный, можешь звать меня как-нибудь на свой вкус.

- А меня зовут Тай Мэй, я Хитрость. Это моя сестра, Шэль. Она Надежда.

Палирка вышла вперед, кокетливо протягивая миниатюрную ручку Жизни. Он уважительно встал на колени и приложился к ней губами, закрыв глаза. Увидев это, Тай понял, что Мудрость рассказал ученику об истинном положении брата и сестры, потому что, несмотря на то, что быть одним из представителей мотивационного парламента Палира весьма почетно, этот ранг обычно не требовал подобных церемоний.

- Помощь? - взволнованно спросила Шэль у своего нового знакомого.