Мы держались второй день. Бронекатера нависли над пристанью, слева на мысу высадился десант и несколько раз атаковал наши позиции. Потери были большие и стало совершенно очевидно, что поселок мы не удержим.

  -- Нужно уходить сейчас. Потом будет поздно, - говорил Бад.

   Мы сидели в блиндаже, курили и слушали, как снаружи рвутся снаряды.

  -- На воде они нас потопят, остров окружен.

  -- Может быть проскочим?

   Лицо Бада было перемазано в земле, рукав бушлата разорван осколком.

  -- Бухта, в которой мы спрятали баркасы, блокирована. Нас расстреляют, как мишени в тире, - ответил я и потер переносицу. Болела голова, глаза слезились от дыма. Воткнутый в землю факел отчаянно чадил, а света почти не давал.

   Бад затушил папиросу в самодельной пепельнице.

  -- Что ты решил?

   Я развернул карту. Пути отхода я продумал уже давно. Варды перекрыли нам выход к воде, значит надо уводить людей в лес.

  -- Ты взрываешь лесопилки и уводишь первый и третий взвод -- вот сюда, - я показал пальцем на небольшую группу строений помеченных на карте. Судя по заметкам на полях, это был заброшенный поселок лесорубов. До него конечно еще надо было добраться, но зато там можно было оборудовать временную базу.

  -- Пленных отпустить. Я остаюсь и буду прикрывать отход. Все, - я встал, - уходим прямо сейчас.

   Над блиндажом громыхнуло и с перекрытия посыпался песок.

   Я вышел в траншею и огляделся. Стемнело. Крайние дома горели. Здание казармы было разбито и дымилось. Сразу после первого обстрела я приказал вывести из подвала пленных егерей и разместить в одном из блиндажей. Получается, что я спас им жизнь. Со стороны лесистого мыса было тихо. Последняя атака была отбита около часа назад. Я прошел по траншее, свернул направо и оказался на позиции артиллеристов. От расчета осталось три человека. Гат был легко ранен. Он был без фуражки, голова перемотана грязным бинтом. Снаряды давно кончились, поэтому артиллеристы сидели в маленьком блиндаже, курили и ждали приказаний. При моем появлении они встали и отдали честь.

  -- Командира второго взвода не видели? - спросил я.

  -- Никак нет.

  -- Мы уходим. Возьмите оружие, личные вещи и пробирайтесь вдоль домов в сторону леса. Далеко не уходите, дождитесь остальных.

   Десантники стали торопливо собираться.

  -- Значит уходим? - спросил Гат.

   На воде догорал вардовский катер, его медленно сносило к берегу. Остальные не спешили подходить и обстреливали наши позиции издалека.

  -- Да. Делать здесь больше нечего.

  -- По воде не уйти?

  -- Нет.

   Я развернулся и пошел искать командира второго взвода. Моринер-лейтенант Хел, был старше остальных офицеров, успел повоевать, поэтому я решил оставить его прикрывать отход. Молодой не обстрелянный офицер мог испортить все дело, погибнуть сам и погубить людей. Мне нужен был человек расчетливый и хладнокровный. Характер у лейтенанта был скверный, его перевели ко мне из гвардейской морины, почти перед самой операцией, за пьянство и рукоприкладство. Толком познакомиться мы не успели, но послужной список у него был хороший. Полевые командиры мало походили на кисейных барышень, поэтому пьяные геройства лейтенанта меня мало беспокоили, а судя по отзывам, воевать он умел.

   Хела я нашел в траншее. Он сидел на дне окопа и ел.

  -- Здравия желаю, - сказал он с набитым ртом и козырнул. Вставать он не стал и, отдавая честь, ложку из руки не выпустил.

   Я присел рядом и облокотился о стенку окопа.

  -- Мы оставляем позиции. Вы с отделением будете нас прикрывать. Продержитесь один час. Если варды полезут, постреляйте для острастки и отходите.

  -- Геройски умирать не надо? - спросил лейтенант.

   Он отставил в сторону пустую консервную банку и смотрел на меня с нагловатой ухмылкой.

   Я достал из планшетки карту острова, разложил ее на коленях, посветил фонариком и ткнул пальцем в кривую линию.

  -- Я буду ждать Вас вот здесь, на холме. Если варды пойдут за Вами, мы их встретим.

  -- Значит не бросите нас?

   Возле бруствера разорвался снаряд и нас засыпало землей.

  -- Когда прижмут, оставляйте позиции и уходите. Морина будет пробираться вот сюда, - я стряхнул песок с карты и показал место.

  -- Слушаюсь, - Хел отдал честь.

  -- Отберите людей понадежнее, я сейчас вернусь за остальными.

   Два взрыва прогремели один за другим, дрогнула земля, это лесопилки взлетели на воздух. Горящие склады освещали поселок и небольшой участок берега.

   Я вернулся в блиндаж. Воткнутый прямо в землю факел почти погас. На пустых патронных ящиках лежал мой ранец и трофейная двустволка с патронташем. Я взял вещи и вышел.

   Бад с основной группой уже ушел. Заброшенный поселок не самое надежное укрытие, но оставаться в осеннем лесу без крыши над головой верное самоубийство, тем более что у нас были раненые. До места назначения они дойдут за несколько часов. Оставаясь прикрывать отход, я дал им небольшую фору по времени. Конечно, если варды прочешут лес, то нас непременно найдут, но не думаю, что они решатся на поиски ночью. Остров большой, мест где можно укрыться много. Скорее всего нас начнут искать не раньше завтрашнего утра.

   Я расположил людей на вершине холма, сразу за дорогой. Место было хорошее, склон со стороны леса пологий, со стороны деревни крутой. Я собирался дождаться Хела и, в случае чего, прикрыть его отход. Гат и артиллеристы остались со мной.

   Карабины пушкарям не полагались, расчет вооружен револьверами, так что толку от них было мало, но прогонять их я не стал.

   Похолодало, ветер усилился. Время тянулось очень медленно и скоро я начал замерзать. Гат сидел рядом в небольшой ложбинке. Он нахохлился, закутался в башлык, а руки спрятал в карманы.

  -- Холодно, - пожаловался он.

  -- Как Ваша голова? - спросил я.

  -- Болит.

   Катера перестали обстреливать берег и наступила зловещая тишина.

  -- Что это они, - спросил, какой-то десантник, - неужели отошли?

  -- Снаряды кончились, а может быть берегут, видят, что мы не отвечаем, - ответил Гат.

   Я вглядывался в темноту. Отсюда наших укреплений было не видно, здание ратуши закрывало пристань и, хотя я был уверен в том, что катера еще не причалили и не высадили десант, ощущение надвигающейся беды стало острее. Неожиданно со стороны поселка раздались одиночные выстрелы и в освещенном пространстве мелькнули темные фигуры. Несколько человек бежали прямо на нас, вот один развернулся и выстрелил назад из карабина.

  -- Приготовиться, - сказал я.

   Бомбардиры рядом со мной зашевелились и подползли поближе.

   В подзорную трубу стало видно, что по главной улице убегают моринеры, но преследователи пока скрывались в темноте.

   Я сполз вниз, достал из кармана часы и посветил фонариком. Хел продержался сорок семь минут, вполне достаточно для того, чтобы морина успела забраться поглубже в лес. Я с тоской посмотрел на голые стволы деревьев и подумал, что пробираться через бурелом в полной темноте, таща на себе тяжелое снаряжение будет не просто.

   Стрельба усилилась, где-то в районе пристани грохнула граната. Я вернулся на вершину и огляделся. Складывалась такое ощущение, что отряд Хела разделился на две группы, одна удерживала берег, другая отступала к лесу. Прямо на нас бежали три человека, они не стали забираться по крутому откосу, а побежали вдоль холма в сторону ближайших кустов.

  -- Рядовой, - я дернул за рукав десантника, - иди перехвати их.

   Моряк кивнул и побежал вниз.

   Нам оставалось только ждать, помочь отступающему отделению мы не могли.

   В свете горящих построек заметались темные фигуры, опять послышались выстрелы, только на этот раз из револьвера, громыхнула граната, и мы увидели двоих, офицера и рядового, который тащил на себе разряженную бомбарду. Офицер на ходу развернулся и выстрелил из револьвера три раза в темноту.