В адмиралтействе мне выписали пропуск и отправили в канцелярию на третий этаж. Я с трудом удерживался от того, чтобы отдавать честь встречным офицерам. Ощущать себя штатским было не привычно. Я просидел в очереди два часа. Получив документы у худого, болезненного вида, интенданта, я принялся перебирать бумаги. В глаза мне бросилась слово "пенсия" вписанное от руки.

  -- Извините, я не очень понял на счет пенсии.

   Интендант поднял взгляд от папки с документами и посмотрел на меня.

  -- Там же все написано. За выдающиеся заслуги перед отечеством Вам назначается пенсия в размере половины оклада.

   Я поперхнулся и уставился в бумагу. Никогда раньше я не слышал о том, чтобы уволенным в запас офицерам назначали пенсии. Одно дело, если ты адмирал или хотя бы капитан, с академией за плечами и совсем другое, когда тебя призвали в армию во время войны.

   Видя мое искреннее удивление, интендант проверил документы еще раз.

  -- Все правильно, никаких ошибок. Еще вопросы есть?

  -- Нет.

  -- Следующий! - крикнул интендант так неожиданно, что я вздрогнул.

   Все еще ничего не понимая, я вышел в приемную, перечитал бумаги, потом аккуратно сложил их и убрал в карман. Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Я боялся, что за все мои прегрешения адмирал Мец отправит меня, если не на эшафот, то в ссылку, а получается он меня наградил. Я оформил пропуск и вышел на площадь. Мои дела закончены, теперь можно отправляться в компанию "Лур, и сыновья" и брать билет на остров Хос. Одноместная каюта первого класса с умывальной кабиной и туалетом обошлась мне всего в тридцать монет со скидкой. Люди не любят плавать зимой. Холодно, штормит, поэтому в дальнюю дорогу отправляются в основном по делам или по необходимости. Судно уходило через два дня, так что мне еще предстояло придумать, как убить свободное время. После пароходной компании я вернулся в пансион. В холле у самого входа сидел посетитель и читал газету. Я не обратил на него никакого внимания и прошел к конторке хозяина. После того, как я переоделся и оставил горничной щедрые чаевые, он проникся ко мне большим уважением. Я сообщил, что собираюсь задержаться еще на два дня, внес оплату и договорился, чтобы утром мне приносили в комнату завтрак.

  -- К Вам посетитель, - сказал хозяин пансиона и указал на мужчину с газетой.

  -- В самом деле? - удивился я и обернулся.

   Маленький капитан разведчик убрал газету и встал.

   - Добрый день, Бур.

   - Добрый, как Вы меня нашли? - не очень вежливо спросил я.

   - Секрет, - ответил капитан и широко улыбнулся.

   Когда мы оказались в моей комнате, капитан с интересом огляделся, достал из кармана и поставил на книжный столик стеклянную фляжку с дорогим коньяком, повесил пальто и шляпу на вешалку, и уселся в кресло.

   Я сел напротив на стул.

   Мы попросили горничную принести кофе и бутерброды. Пообедать я не успел и собирался сразу из пансиона отправиться в ресторан. Появление гостя нарушило все мои планы.

  -- Здравствуйте, - еще раз сказал капитан, - рад Вас видеть.

  -- Взаимно, - осторожно ответил я.

   Не могу сказать, что я был рад визиту. Моя служба закончилась, адмиралтейство претензий ко мне не имело, а обсуждать операцию с кем бы то ни было мне категорически запрещено.

  -- Вы слишком напряжены, Бур. Успокойтесь, я Вас не съем, - примирительным тоном сказал капитан, - все закончилось, но остались белые пятна, которые я хотел бы прояснить.

  -- Я не имею права обсуждать подробности операции.

  -- Да бросьте, - капитан встал, без спроса открыл сервант и достал две рюмки, - давайте лучше выпьем.

  -- Давайте.

   Он разлил коньяк, и мы выпили.

  -- Так как, расскажите мне кое-что? - спросил он.

  -- Я даже не знаю, как Вас зовут.

   Капитан встал и церемонно поклонился.

  -- Капитан Рок. Вчера отправлен в запас с нищенской пенсией и почетной грамотой за верную службу.

   Я разлил коньяк и поднял рюмку.

  -- Поздравляю с удачным завершением карьеры. Со вчерашнего дня я тоже в отставке.

   Мы чокнулись и выпили.

  -- Ладно, - сказал капитан, видя, что я не спешу изливать душу, - понимаю, что с Вас взяли расписку о неразглашении. С меня тоже взяли. Давайте я начну первым выдавать страшные тайны.

   Я молча кивнул.

  -- Начнем по порядку. Все, что я Вам говорил, правда. Я действительно расследовал исчезновение адъютанта адмирала Толя. Он пропал в тот самый день, когда Красный дракон вошел в порт. Тело так и не нашли, поэтому я предположил, что его сожгли в топке, тем более, что на это указывали некоторые незначительные детали. Я арестовал двух младших офицеров, которых последними видели с пропавшим и допрашивал их двое суток. В тот момент, когда один из них поплыл и уже готов был начать давать показания, у меня забрали дело и передали в контрразведку.

   В дверь постучали. Я впустил горничную с подносом, которая расставила на столе чашки, кофейник, приборы и накрытую салфеткой тарелку. Капитан откинулся на спинку кресла и с интересом разглядывал девушку.

  -- Спасибо, - я дал ей мелочь и закрыл дверь.

  -- Красотка, - сказал капитан, - надо будет мне тоже пожить пару дней в каком-нибудь пансионе, пообщаться с обслуживающим персоналом.

   Я не поддержал разговор о женщинах и разведчику пришлось вернуться к экспедиции Толя.

  -- Я пробовал наводить справки, но мне дали понять, что дело закрыто и лучше оставаться в стороне. Потом началась война и стало не до того. Признаться, я уже думать забыл об этом деле, пока меня не вызвал к себе адмирал Мец.

   Слушая капитана, я снял с тарелки салфетку и налил кофе. Есть хотелось ужасно, у меня даже заурчало в животе.

  -- Давайте поедим, - предложил я, - а поговорим потом.

   Не знаю, где провел свое утро капитан, но на еду он накинулся с завидным аппетитом. Когда бутерброды закончились и кофейник опустел, разведчик продолжил свой рассказ.

  -- Адмирал хотел отправить на Дикий остров целую эскадру, крейсеры, десантные суда и три морины во главе с офицерами, которые участвовали в первой экспедиции. Но такие вопросы в одиночку не решают. Высший совет ему отказал и предложил отправить одну морину, Вашу. Никто не понял почему. Мец был в бешенстве, но ничего не мог с этим поделать. Мне приказали изучить Вашу кандидатуру.

   Капитан, сделал паузу, чтобы достать из пачки папиросу и закурить. Я последовал его примеру. При виде моей сигары он поморщился, но ничего не сказал.

  -- Ваш покровитель адмирал Крол умер, но кто-то очень активно Вас двигал. Сначала я подумал, что дело в Вас, и только потом узнал, что в вашей морине был глубоко законспирированный агент контрразведки. Меня использовали в темную, подозреваю, что и Вас тоже.

   Капитан замолчал, прошелся по комнате, и встал у окна, спиной ко мне.

  -- Вам интересно? - спросил он, не оборачиваясь.

  -- Да.

   Окна выходили в маленький сад. Наверно летом и весной, постояльцы любили пить кофе на улице. Сейчас, без снега, сад выглядел уныло, деревья стояли голые и черные.

  -- Вы видели адмирала Толя. Что он Вам сказал? - спросил капитан.

  -- Про пропавшего адъютанта ничего.

  -- Да черт с ним, с этим адъютантом, - запальчиво воскликнул разведчик, - зачем Толю вообще понадобилась эта экспедиция?

   Я не стал больше раздумывать. Если капитан провокатор, то вообще не надо было приглашать его домой. Я тоже хотел во всем разобраться. Возможно вместе у нас, что-нибудь получится.

  -- Толь мечтал о собственном государстве, он все время говорил о том, что создает великую армию и не собирается возвращаться.

  -- Это он сам Вам сказал?

  -- Да.

  -- Он так и сказал, что не хочет возвращаться?

   Я немного подумал.

  -- Не совсем. Я объяснил, что он может вернуться домой, а я останусь охранять форт. Толь разозлился и сказал, что для его возвращения одного десантного судна будет мало. Я еще подумал, что он накопил столько барахла, что для его перевозки понадобиться целая эскадра.