- Что Вы имеете в виду?

   - Он нервничает, нагрубил Муки, отвечает не впопад. Может быть надо было оставить его на корабле?

   - Может быть.

   Сол принялся набивать трубку, а я оглянулся на лейтенанта. Тар сидел на траве и не отрываясь смотрел на дубовую рощу, раскинувшуюся на противоположном берегу. Всего два часа назад его под руки уводил из кают-компании стюард, а сейчас он сидит, как ни в чем не бывало.

   Разыграл меня и капитана, изобразил пьяного, чтобы не общаться? Зачем? Устал от расспросов?

   Я поднялся и направился к лейтенанту. По дороге меня перехватил Хот.

   - Господин супер-лейтенант, разрешите личному составу искупаться.

   Взводный улыбался. Его френч пропотел насквозь и под мышками проступили мокрые пятна. Я хотел, чтобы моряки отдохнули подольше, впереди у нас был еще один долгий и трудный переход. Наверно лейтенант прав и купание -- это то, что поможет людям набраться сил.

   Охранение мы выставили и совсем не обязательно постоянно держать десантников в боевой готовности.

   - Разрешаю купаться повзводно. Оружие держать под рукой.

   - Слушаюсь! - Хот улыбнулся и козырнул.

   Светило солнце, над нашими головами носились какие-то маленькие яркие птицы. Я обошел группу сидящих на траве десантников.

   При моем приближении Тар подобрался. Он не подал вида, что заметил меня, но я увидел, как левая рука лейтенанта скользнула в карман галифе. Контрразведчик нервничал и это наводило на определенные мысли.

   В свое время, в детстве, я научился безошибочно определять назревающий конфликт. В такие дни, в доме, разливалась тревожная тишина и движения мамы становились резкими. Она еще ничего не говорила и не делала, а я уже понимал, что, на всякий случай, пора уходить на улицу. Мне даже не нужно было следить за выражением ее глаз, но по суетливым движениям, изменившейся походке, я научился распознавать надвигающуюся бурю. Родители ругались часто. Денег вечно не хватало. Мы никогда не голодали, хотя иногда на обед подавали такое, что в приличном дворянском доме постеснялись бы положить на тарелку, но, чтобы купить одежду, приходилось занимать или долго откладывать. Мама стеснялась своего старого пальто и стоптанных туфель. Она любила отца и все ему прощала: малооплачиваемую работу, с которой он не хотел уходить, потому что ему нравились сослуживцы, ночную рыбалку, после которой снасти оставались сухими, странных друзей, веселящихся у нас в гостиной. Она терпеливо сносила отсутствие внимания, отцовский эгоизм и скверный характер, но иногда давала волю накопившемуся раздражению. Предчувствуя приближение "шторма", я отправлялся в дровяной сарай, где предавался любимому развлечению, кидал в разложенные поленья, полученный в подарок на день рождения, перочинный ножик.

   С тех пор я почти физически ощущал скопившееся в людях раздражение, и безошибочно улавливал тот момент, когда оно готово было прорваться наружу. Тар отсел подальше, установив между нами определенную дистанцию и всякий, кто ее нарушит, рисковал нарваться на грубость. Я видел, что внутри у лейтенанта все клокочет. Что так разозлило контрразведчика понять было сложно. У каждого из нас наступают трудные моменты. Наверно, многие на моем месте, оставили бы человека в покое и постарались избежать неприятного разговора. Посидит, подумает, попьет воды и придет в себя. Но, во-первых, мне не нравится, когда в подразделении начинаются ссоры и дрязги, а во-вторых нам предстояла совместная операция, возможно бой, и я должен был убедиться в том, что от Тара мне не нужно ждать сюрпризов.

   - Как настроение, господин лейтенант?

   Тар сделал вид, что только сейчас заметил меня и медленно встал.

   - Все в порядке, господин супер-лейтенант.

   Ему явно было не по себе, но он старался не показывать вида. Что его беспокоит? Может быть контрразведчик уже пожалел, что пошел с нами? Или причина не в этом? Возможно он знает то, чего не знаю я. Может быть место куда мы направляемся ему знакомо.

   Я достал карту, сел на траву и сделал приглашающий жест. Тар неохотно опустился рядом.

   - Мы идем в квадрат..., возможно Вы знаете, что там находится. Посмотрите, пожалуйста.

   Лейтенант внимательно осмотрел карту.

   - Там есть деревня.

   - Большая?

   - Да.

   - Есть укрепления, частокол?

   - Есть.

   - Там может разместиться много солдат?

   - Возможно.

   - Да что с Вами такое, Тар, - вспылил я, - мы идем, морской черт знает куда, а я из Вас клещами добываю информацию. Если что-нибудь знаете, скажите.

   Контрразведчик в упор посмотрел на меня.

   - Что Вы от меня хотите, Бур? Мы сбежали из основного лагеря неделю назад и последние дни я просидел взаперти. Я не знаю, что нас там ждет. Раньше была деревня, теперь не знаю. Уверен, что Вы осведомлены лучше меня.

   Последняя фраза мне не понравилась. Складывалось такое ощущение, что контрразведчик опять меня в чем-то подозревает. От него пахло алкоголем, но пьяным Тар не был.

   - Я хочу понимать куда веду людей. Я иду вслепую, помогите мне.

   - Я не могу Вам помочь, я ничего не знаю. Могу только догадываться,

   Лейтенант замолчал, достал папиросу, чиркнул спичкой и нервно закурил.

   - Уверен, что впереди нас не ждет ничего хорошего.

   Лейтенант замолчал и опять запустил руку в карман. Что у него там, второй револьвер? Кого он боится, неужели меня?

   - Послушайте, Тар. Я понимаю, что Вы не простой десантный офицер. У Вас свое начальство и свои задачи, но сейчас я вынужден приказывать Вам. Мы давно знакомы и раньше у нас никогда не возникало разногласий. Давайте объединимся хотя бы на сутки, пока все здесь не закончим и не вернемся на корабль. У нас сводная группа, собранная из разных подразделений, и я совсем не уверен в ее боеспособности. Мне нужна дисциплина.

   Тар кашлянул и вытащил руку. На ладони лежал маленький револьвер. В свое время мне его подарили друзья, а после пленения, когда я лежал связанный в темнице адмирала Толя, кто-то его забрал.

   - Кажется это Ваш? Я нашел его в штабе, после смерти Толя. Я не знаю, что нас ждет, но иду с Вами.

   Вы можете мне верить, по крайней мере в том, что я не предам Вас и не побегу, если начнется заварушка.

   - Слово офицера?

   - Слово.

   Тар протянул мне револьвер. Я аккуратно взял оружие.

   - У Вас случайно в кармане моего карабина не завалялось?

   Вместе с револьвером у меня украли трофейный Краф. Мощное редкое оружие, которое во время войны делалось по спецзаказу для вардовской знати.

   Тар ухмыльнулся.

   - Чего нет, того нет.

   Наш разговор с лейтенантом ничего не прояснил, скорее наоборот. Тар никому не доверял, но дал понять, что намерен выполнить свой долг, не взирая не на что. В душе остался не приятный осадок.

   Я дал людям отдохнуть полчаса, и мы отправились дальше. На месте стоянки купальщики взбаламутили воду, поэтому перед уходом, я отошел немного вверх по реке и набрал полную флягу. Из-за жары все время хотелось пить. Чтобы избежать солнечного удара, я положил под фуражку, смоченный в реке, платок.

   Мы шли полями, у самой кромки леса, чтобы в случае нападения сразу укрыться среди деревьев.

   - Вы не думаете, что дикари прячутся в лесу и могут неожиданно напасть? - спросил я Муки.

   Егерь-лейтенант неутомимо шагал рядом и был казалось вполне доволен жизнью. Он жевал травинку, а иногда начинал напевать, какой-то незнакомый мотив.

   - Нам стоит опасаться всадников, через лес они не поедут. А несколько смельчаков, которые возможно прячутся в кустах, вряд ли рискнут напасть на такой большой отряд.

   - По здешним меркам мы большой отряд?

   - Нет. Но поблизости всего несколько маленьких деревень. На десяток усталых солдат крестьяне еще могли бы напасть, но на нас вряд ли. Они теперь хорошо знают, что такое огнестрельное оружие.