Желание подсидеть коллегу - естественно, и вдвойне приятно, если идиот сам дает против себя компромат: теперь кресло под Ващенко, чьим замом являлся звонивший, будет уже не таким крепим. И это можно будет использовать. В перспективе.

Так Сергей Петрович думал еще пару часов назад, после того как ближе под утро у него в кармане пиджака завибрировал мобильный и он ответил - сонно и раздраженно.

Номер был их конторы, но не его департамента, а звонящий был ему шапочно знаком. После короткого приветствия Игорь, так звали его, начал говорить. Услышанное показалось Сергею Петровичу настолько бредовым, что он выключил телефон, сославшись на плохой звук, и начал думать.

А через 5-6 минут Сергей Петрович перезвонил сам.

- Писать меня будешь, - услышал он в трубке голос Игоря.

- Господь с тобой, нет, конечно! - ответил Сергей Петрович, включая диктофон.

-Это ты зря. Больше я тебе звонить не буду. Мне еще многим позвонить надо. Так что уж лучше пиши....

А сейчас, сидя в своем кабинете, куда он приехал сразу после звонка, он старался принять идеальное решение, такое, которое бы не выставило его параноиком и легковерным дураком, но с другой стороны - максимально бы его обезопасило.

Осторожные звонки в Киев и бывшим друзьям по ведомству - в Минск, его немного удивили и напрягли.

Сначала Сергей Петрович решил проверить телефонным звонком - как щупом, чем сейчас они занимаются. Логично было бы предположить, что в 5 утра люди еще спят. Простой способ - звонок старому приятелю, под видом того, что ошибся номером в телефонной книжке, а там, уже по голосу - заспанному и злому убедится, что человек сейчас спит. Или не спит.

Арифметика звонков внушала опасение: из пары десятков 'номеров' не спала едва ли не треть. И совсем не обязательно, что все люди, что-то знали. Важным было иное, - есть какие то обстоятельства, которые вынудили столько народу при чинах и погонах по обе стороны границы встать пораньше. Это могло быть как знание, так и неопределенность, полученная информация, или что еще - какой то общий неучтенный фактор.

И это сильно настораживало.

Повторные же звонки, уже к 'не-спящим' в Киеве и Минске ничего нового не дали: в голосах собеседников чествовалась напряженность и какая то недосказанность.

А это уже пугало.

'Ежик' в пепельнице прибавил в объеме еще немного, прежде чем Сергей Петрович принял РЕШЕНИЕ.

Он не был великим стратегом, да его должность этого и не предусматривала. Но память у Сергея Петровича была хорошая, а его любимым предметов во время прохождения обучения еще лет тридцать тому назад в Академии МВД г. Минска - была история. Даты он ненавидел, но любил 'примерять на себя' разные исторические персонажи.

Из курса 'Военной Истории', когда как они проходили битву при Таненберге в 1914г., он помнил что отозванный из пенсионного забвения престарелый маршал Гинденбург - сонный и располневший человек, целиком положился на работу своего штаба и подчиненных, однако взял на себя ответственность за главное и принципиальное решение, решившее исход битвы. - Историей, человек сидящий в кресле, давно уже не увлекался, но сейчас он чувствовал себя именно что в положении того старого вояки, от которого требовалась приять всего одно решение - но главное и принципиальное... И принять вовремя.

Наконец, решение было принято, - взяв трубку телефона, он набрал простой шестизначный номер

- Алле, пап, это ты? - Раздалось в трубке сонное сопение.

- Да, Ванечка, я. Позови маму.

- (снова сопение в трубке)

- Нет, не твою мачеху, а МОЮ маму.

Свою маму он очень любил, - старушке было уже за 80, но она сохраняла удивительную для ее возраста четкость мысли и жизнелюбие, - что часто характерно для бывших фронтовиков.

Пожилая женщина не стала препираться, когда ее сын сказал брать вещи, детей и новую невестку, вызывать такси и ехать к нему на работу. Прямо сейчас. - За свои 84 года она четко усвоила, что бывают ситуации, когда спросить лучше потом.

Кравчий Сергей Петрович был не только умным, но еще и осторожным человеком. Сказанное ему этим странным параноиком Игорем не могло быть правдой. Этого не могло быть правдой, потому что этого не могло быть...

И все-таки! Все-таки, Сергей Петрович, как человек осторожный решил прикрыть себя и своих близких со всех направлений. И этим пока ограничиться, - никому более звонить он не стал.

Его кабинет, - кабинет начальника Департамента Хозяйственного обеспечения Службы Безопасности по области, состоял из приемной и 'жилого' помещения с парой диванов, санузлом и минимум прочей мебели.

Завезя к себе на работу двух сыновей погодков от первого брака - мальчиков 12 и 13 лет - Ваню с Павликом, а также маму, и молодую беременную жену, Сергей Петрович начал реализовывать остальные части задуманного. Сначала он забежал в секретариат и в экстренном порядке оформил себе 2-х дневный отпуск, затем назначил исполняющим обязанности своего Зама. После этого он отпустил свою секретаршу Анютку Годенко домой на пару дней, предварительно наказав ей закупить в магазине кой какие диетические продукты для жены и завезти их ему на работу.

Мать, жена и дети были размещены в 'жилой' комнате. В своей семейной жизни 'Главный завхоз' Службы Безопасности был обычным тираном. Поэтому сделать им внушение на тему 'не шуметь и не светить' до завтрашнего дня - ему удалось довольно быстро.

После совершения всех этих незамысловатых манипуляций, он заперся в своем кабинете, и просто стал ждать, наблюдать, оценивать и делать выводы...

'Когда паника спасительна' ... где то после 20.03.2007г.

Корабли 'Титаник' и 'Луизитания' были почти что близнецами-братьями. Количество пассажиров, год постройки, количество спасшихся и погибших - стоят практически рядом друг с другом, почти совпадают и годы крушения, и даже район гибели. И капитаны там оставались на своем посту до самого конца...

Но разница все-таки есть: 'Титаник' тонул несколько часов, а 'Луизитания' - 18 минут. А спаслось же примерно одинаковое количество пассажиров.

Возможно, это произошло и потому, что взрыва торпеды в корпусе 'Луизитании' был куда как убедительнее, чем легкий скребок айсберга.

А возможно дело было еще и разнице поведений капитанов: на 'Титанике' нужно было сохранять спокойствие, вести себя как англичане, пропуская вперед женщин и детей, а на 'Луизитани' капитан сразу и недвусмысленно рекомендовал всем и вся спасться.

И 18-минутная программа спасения на 'Луизитании', которая проводилась под негласным лозунгом 'спасайся - кто может' оказалась куда как эффективнее слов капитана Смита - 'сохраняйте спокойствие...сначала женщины и дети'.

Своевременная паника и осознание наступления катастрофы - могут спасти куда больше, чем стоическое спокойствие в духе 'успокойся дорогая, это все нервы'.

День первого дня беды в Днепре прошел, как и во всех городах мира без особой паники. И в этом была своя, неповторимая трагедия.

Те же Москва и Питер оказались под мощными ударами вируса еще ночью, и уже с утра 'обратившиеся' - бывшие люди, собаки и крысы - стали подтверждением 'панических слухов', которые успел пустить по телефону умирающий биолог Дегтярев, о новой форме 'некротического бешенства', передающегося через укус инфицированного.

Там тихий исход начался с самого утра, понемногу: кто - то решил срочно съездить на дачу, кто-то понял, что соскучился по маме в заволжской деревушке, а кто-то просто успел увидеть ИХ, и понял что идея 'сохранять спокойствие' - не самая лучшая. И потому громадный поток машин не успел достигнуть той критической точки, за которой следует паралич, частично рассосавшись в течении первого дня катастрофы, который еще был обычным рабочим днем.

В других городах дела обстояли по-другому, не лучше и не хуже, а именно что по-другому.

В русскоязычном миллионере Днепропетровске, осознание того, что пришла БЕДА и нужно валить из города, начало приходить к людям по мере разгорания эпидемии, но с опозданием на 7-8 часов от 'московского времени'. То есть вечером и ночью.