Наверное, это и происходило сейчас. Ребенок внутри меня был счастлив, потому что больше не тонул. Он наконец-то поплыл, и теперь не мог перестать смеяться. И я все-таки решил, что он хоть и немного, но сумасшедший.

В сон больше не клонило, я включил свой ноут и потащил его в спальню, чтобы подсоединить к колонкам. Это была моя личная вечерняя традиция перед работой. Раньше, конечно, время ее смещалось на утро и поздний вечер, но обстоятельства изменили ситуацию. И в этих изменениях был неоспоримый плюс - перестал доставать идиот снизу. Скорее всего, его просто не бывало дома, иначе этот лох спокойно не сидел бы. Да здравствует время любимых групп!

Подпевая в силу своих возможностей, кое как убрал в комнате. Пришлось даже посуду на кухне помыть после себя (видел бы меня отец). Немного потаскал гантели, сделал жим. Пора сходить в бассейн, иначе начну терять форму, а мне этого не хочется. Да и вообще, давно я плавал лично для себя, чтобы наслаждаться ощущением невесомости.

Достал из шкафа упакованный костюм, заказанный мною в одном из городских бутиков фирменной одежды. Отдавал им предпочтение прежде всего потому, что у этих магазинов были собственные мастерские, в которых понравившиеся вещи идеально подгонялись по клиенту. Мой костюм пришлось немного ушить на талии, надеюсь, они сделали верные мерки. Если Люда будет в синем, то в принципе темно-серая тройка (Динка бы сказала - цвета мокрого асфальта) должна неплохо смотреться. Главное, не надевать эти яркие туфли.

Я, конечно, не был знатоком моды, но чувство стиля и элементарно сочетаемости цветов и фактур у меня присутствовало. Недаром прошли усилия матери - это ее инициатива, помочь нам с правильным выбором одежды. Только кажется, что одежда - всего лишь деталь, которая на человека и его образ совсем не влияет. На самом деле от нее зависят и самооценка, и искренность, а ко всему еще и настроение.

Я чувствовал, что именно сегодня мне пойдет рубашка светло-серая, с серебренными нитями, которые переливались, когда на них попадали лучи света. А почему мне так казалось, объяснить не мог. И серебристые запонки с камнями, подаренные заботливой матерью, оказались очень кстати.

Время перевалило за шесть, когда я решил, что мне пора собираться.

Позвонила Динка, вереща о каком-то красавчике Боре, который сам ее отвезет и вообще покажет себя с лучшей стороны. И что этот Боря ни огня, ни родителей не боится. Я ее поздравил, по факту не въехав вообще, где она его откопала, и поспешил попрощаться.

Солнце предательски пряталось за тучи, когда мое авто выезжало с парковки жилого дома. На улице отчего-то было душно и практически нечем дышать, пришлось снять пиджак с жилетом и приспустить галстук. Заехал в ближайший мини-маркет за минералкой - пить хотелось неимоверно.

Кажется, время решило сыграть не в мою пользу. Я немного опаздывал, но если Лопух уже готова, мы все равно успеем к семи. А если прибавить скорости, то и раньше приедем. Отец не любил, когда я опаздывал на обычный семейный ужин, что уж говорить обо всех этих официальных вечерах и светских приемах.

Но когда я подъехал к знакомому общежитию, меня еще никто не ждал. Я то думал, что девушка будет сидеть на скамье у входа и перебирать складки платья, а посмотрев на авто, нахмурится и строго посмотрит. Но скамья пустовала, и не было ни намека на то, что это здание вообще обжито.

Я несколько минут посидел, надеясь что Люда, увидев меня в окно, спустится. Нетерпеливо постучал по рулю, пару раз даже посигналил, но результатом было только то, что какая-то седая женщина выглянула в дверной проем и, проорав что-то невразумительное, угрожающе помахала мне сжатым кулаком.

Вытащил коммуникатор для того, чтобы набрать смс, но решил, что позвонить будет эффективнее. И как назло эта вредная Лопушок взяла трубку только после девятого гудка.

- Да иду я сейчас!

- Слушай, я уже минут десять сижу...

- Сейчас, Раневский!

Я замолчал, приоткрыв рот от удивления. Здрасте-пожалуйста, не помню я причин, из-за которых на меня можно наезжать. Что это ее укусило?

И как только я оклемался до состояния, когда можно дать годный отпор, телефон пискнул об отключении абонента. Старая входная дверь общежития приоткрылась со страшным скрипом, привлекая мое внимание. И когда я увидел выходящую на улицу девушку, то ощутил, как у меня защекотало под диафрагмой. Словно порывом ветра накрыло чувство, будто я вижу ее в первый раз. Хотя, возможно, так все и было.

А ветер и в самом деле усиливался, заставляя двигаться легкую синюю ткань в своем странном и непонятном танце. Она оплетала ноги, вырисовывая силуэт, пока раздраженный тревожный взгляд осматривал мой автомобиль с больным любопытством. Люда потянулась к локонам, которые именуются небрежными, при том, что делают их минимум полтора часа, но отвела руку, понимая, что в принципе бесполезно что-то поправлять, пока не спрячешься от ветра. Постояла некоторое время на крыльце, не решаясь подойти.

Я открыл дверцу, медленно вышел из машины и повернулся к девушке лицом. Лопух все так же недоверчиво всматривалась в мое лицо, прищурив светлые глаза, а после сделала шаг вперед. Чем ближе она была, тем непривычнее было чувство внутри. Дошло до того, что когда Люда подошла, я ей улыбнулся самой глупой из всех имеющихся в моем арсенале улыбкой. Ребенок был готов захохотать, и его безумие передалось мне взрослому.

Так что не удивительно, что в ее встречном взгляде выражалось сомнение в моей адекватности.

- Не пугай меня своей кровожадной улыбкой.

- Неужели я такой страшный? - спросил, продолжая улыбаться.

Она замерла прямо напротив, выглядывая из-за машины, и окинула меня оценивающим взглядом.

- Нарываешься на комплимент? - слегка прищурилась девушка, и наконец-то в ее взгляде мелькнули искорки, при этом само лицо выражало крайнюю степень серьезности. И до того она была теплой в этот момент, непривычно игривой, что когда улыбка сошла с моего лица, я все еще всматривался в знакомые черты.

- Если есть на что нарываться, то почему бы и нет? - произнес, приподняв подбородок.

- О Господи, замолчи! - фыркнула Люда, закатив глаза, и самостоятельно села в авто, не забыв звучно хлопнуть дверцей.

Н-да, если перемены и произошли, то, скорее всего, только внешние. А по сути тот же человек. И набор тараканов не изменился.

- Будешь так хлопать - побежишь пешочком, - заглянул в салон я и тут же получил ответ:

- Побегу в другую сторону.

Пришлось недовольно скривиться, хотя, по правде говоря, особого недовольства я не чувствовал. Меня даже не раздражало такое поведение, хотя еще некоторое время назад, готов поспорить, я бы ответил более колко и резко.

Со двора общежития мы выезжали молча. Я включил музыку и убавил громкость, чтобы в случае чего, можно было нормально говорить. Хотя никаких предпосылок к разговорам по душам у нас и не было.

Мы немного опаздывали. Не то, чтобы очень, но уже. Отец наверняка посматривает на часы, объясняясь с хозяевами дома. О, Господи, только бы не смотрел так осуждающе, как он это делает обычно. Иначе Лопушок просто испугается. Да что о ней говорить, если я сам его после такого взгляда боюсь.

Не скажу, что мой отец такой уж страшный человек. Вполне адекватный, здравомыслящий, ответственный, решительный, целенаправленный, но, понятное дело, многолетняя власть наложила свой отпечаток на мужском характере. Есть в нем и тревожность, и резкость. А еще есть в нем то качество, которое в кругу нашей семьи мы наблюдали лишь изредка - вспыльчивость. Но он не был в эти моменты взбудораженным или агрессивным. Скорее, вся его злость умещалась в таком взгляде, после которого становилось тяжело вдохнуть, не говоря о том, чтобы что-то сказать.

- Если что, - прервал молчание я, осторожно посматривая на отвернувшуюся к окну девушку, - не обращай внимания на моего отца. Точнее, не бойся его.

Люда медленно повернула голову и смерила меня подозрительным взглядом, но ничего не сказала. Да и что тут говорить. Одно лишнее слово, и я запугаю ее до смерти. Вон и так у нее руки вздрагивают. Надеюсь, это только от качества наших дорог, не более.