- Потому что мне твои деяния аукаются, - ответила Люда - Лапу убери.

- Мешает - убирай.

Она насупилась, как ежик застигнутый врасплох.

- Хочешь сказать, преподы на тебя наезжают из-за меня? - произнес я недоверчиво, перебирая пальцами брелоки на застежках.

- Я не вижу другого объяснения, - уже успокоившимся голосом проговорила Лопух. - Ситуация - тупее не придумаешь.

Я опять заметил фигуру мелкой подруги Люды уже в компании с другой. И они все так же направлялись в нашу сторону. Пришлось опять отгонять их жестами. Они остановились, перекинулись парой фраз, постояли еще немного и пошли обратно. Тут-то девушка и заметила их передвижение:

- Поля!

На крик обернулась та, что повыше, и, сделав какое-то неопределенное движение рукой, поспешила ретироваться. Лопушок повернулась обратно, и краска залила ее лицо.

- Ну зачем ты приперся, а? - обреченно вздохнула она и опустила голову на руки.

И тут я вспомнил, из-за чего приехал на самом деле, а после, связав все увиденное и услышанное в единое целое, нашел стратегию, по которой можно действовать без страха проигрыша.

- Как я и сказал, у меня есть к тебе дело. Выслушай сначала, - вставил, увидев, как она набирает воздуха для ответа. - У тебя есть проблема с преподавателями, которую я могу решить. А у меня есть проблема с сопровождающей на один официальный вечер, которую можешь решить ты.

- У тебя что, нет подружки? - все же выдала она, моргнув мокрыми ресницами.

- С нашей вчерашней встречи - нет.

Кристина устроила сцену, как только мы под вечер пришли ко мне домой, и не захотела даже слушать о нашей договоренности. Я ее и раньше предупреждал, а теперь и вовсе принял окончательное решение, от которого девушка была, мягко говоря, не в себе. Столько "красивых" слов в свой адрес в последний раз я слышал еще от Лопушка. Но если та делала это порционно и оттого более изощренно, то эта неуравновешенная обрушила на меня все сплошным потоком, а после рыдала на лестничной площадке и просила простить ее, дополняя все признаниями. Хватило брюнетки на полчаса, после чего она ушла, повторив подобную процедуру в телефонном режиме.

- Неужели поругались? - делано заволновалась Людмила, хлопнув в ладоши. - Ну надо же!

- Это уже не твое дело.

- А раз не мое дело, так какого ты сюда явился? - с наездом произнесла она и скрестила руки на груди.

Я закатил глаза и вздохнул, словно Лопух ребенок, до которого не доходит элементарное.

- Повторяю для особо одаренных: два, ну максимум два с половиной часа завтра вечером походишь рядом со мной, взамен на твою не омраченную существованием оценок жизнь в университете, - чуть не добавил "до скончания веков". - Услуга за услугу.

- А чего ты никого другого не нашел?

На этот вопрос у меня уже был припасен ответ:

- У меня нет знакомых девушек, с которыми я нормально общаюсь.

- Так познакомься, - выдала она. - И ты хочешь сказать, со мной ты нормально общаешься?

- На знакомства времени нет. А относительно последнего - мы же еще не убили друг друга, не так ли?

Она сжала губы в линию и начала отстукивать пальцами по скамье понятную только ей мелодию. Некоторое время мы просидели только под этот стук, не нарушаемый речью. Я прервал молчание:

- Тем более, с тобой я могу расквитаться прямо сейчас, а от остальных каких запросов ждать я не знаю.

- Сейчас? - она повернула голову, заинтересованно на меня уставившись.

- А что мне мешает?

Она опять отвернулась и задумалась. На несколько секунд перевела свой взгляд в сторону универа и вновь рассматривала асфальт под ногами, словно там был нарисован лабиринт, который ей предстояло пройти.

- Все равно это будет выглядеть странно, если мы с тобой пойдем вместе, - наконец-то выдала Люда.

- Там тебя никто не узнает. И чего ты боишься? Твои родители ни о чем ведь не догадались до сих пор?

Девушка вздохнула и бросила взгляд на здание университета. В ее рюкзаке что-то зажужжало, заставив меня отдернуть руку, на что Лопух довольно хмыкнула и достала телефон. Но едва она посмотрела на дисплей, как тут же нахмурилась и опять покраснела. Я наклонился через рюкзак и прочитал вслух:

- "Я же говорила".

Лопушок дернулась от моего голоса и испуганно спрятала телефон в карман.

- Ты чего лезешь? - напыжилась она, защищаясь.

- Что говорила? - меня терзало смутное подозрение, что это смс было связано непосредственно с моим пребыванием здесь.

- Что одно несчастье притягивает другое, - она ткнула пальцем мне в плечо, заставляя отстраниться, и мысленно я согласился с полной логичностью ее ответа. - Не думаю, что это хорошая идея с завтрашним вечером.

- А с преподавателями как, неплохая идейка? - решил надавить я.

Она вздохнула, потерла глаза ладонью, да так и оставила их прикрытыми, не отстраняя пальцы. С полминуты сидела, не двигаясь, только размеренно дыша, а после глухо выдавила:

- Ладно, - и открыла глаза. - У вас же там все цивильно?

- Можешь не сомневаться, - подтвердил я, мысленно одобряя свою стратегию, и начал подниматься с места. - А теперь пойдем.

- Куда? - она растерянно посмотрела на меня, задрав подбородок.

- Возвращать тебе расположение преподов, - я поднял ее рюкзак за лямки и зашагал в сторону главного корпуса вуза, в котором больше не учился, но который знал, как свои пять пальцев.

***

Я ходила вперед-назад перед большой дубовой дверью и все думала, и думала, и думала. Поводов для размышления было уйма. Самый поверхностный - Раневский не выходил уже минут двадцать. То ли решение моей проблемы оказалось не такое легкое, как он думал, то ли он просто соскучился по нашему ректору. Кстати, да. Он даже не думая направился сразу к самому влиятельному лицу, хотя я и говорила, что можно зайти на кафедру и переговорить с преподавательским составом. Но тот в ответ только рукой махнул, фыркая на предложение. Видимо, он привык свои дела решать именно так, с вышестоящими лицами.

Еще больше меня одолевали мысли о сложившейся ситуации в целом. Не просто "О, Господи, зачем я во все это ввязалась?!", а именно полноценные размышления о том, что же изменилось в наших отношения настолько, что мы теперь обмениваемся услугами, как хорошие знакомые. Это же Раневский. И я. Как такое могло случиться? Достаточно вспомнить наши перепалки и стычки в прошлом году. А узнай об этом кто-то, кто знаком с нашей ситуацией, он бы просто не поверил. Серьезно, плюнул бы в пол, бросил резкое: "Бред!" и ушел не оборачиваясь. Как мы к этому пришли?

И то, что мне, зареванной мадам, было даже не стыдно показаться перед ним в таком виде, а после выдвинуть обвинения. С которыми он не спорил, кстати говоря, и сам предложил решить все проблемы. А я согласилась. Потому что была доведена едва ли не до отчаяния. Ну, до слез так точно. Ему всего-то стоило вовремя появиться, и вот, все уже решено, я стою у кабинета в ожидании, а завтра иду с Раневским на какой-то там вечер.

А то, что он решил, будто я наиболее подходящий вариант для его сопровождения на этот прием... Даже не знаю, как доходчиво объяснить, но кажется, теперь Федор считает меня равной себе, при том, что видел и моих родителей, и отчий дом, и меня не в самом лучшем виде. И, возможно, еще раз говорю, возможно, он начинает мне доверять и относиться как к другу.

Вот тут-то в голове и всплывают слова Поли о том, что "если сам придет..." и тому подобное, но в этой отдельно взятой ситуации подобные заявления не то что необоснованные, а попросту абсурдные. Знай я Раневского хуже, то подумала бы, что он юлит. Ну не может быть, чтобы такой заметный парень не нашел с кем пойти на какое-то там мероприятие. Но на деле он найдет себе разве что клубную девицу, что будет пищать ему на ухо от восторга весь вечер.

Как я поняла по его реакции, с этой Кристиной все слишком сложно, чтобы оставалась возможность. А я... А чем, собственно, я хуже Кристины? Все-таки меня он знает дольше, чем ее, притом намного. Да и не удивительно, что у него больше нет знакомых девушек, с которыми бы он состоял в нормальных отношениях. Не в его характере водить дружбу с противоположным полом, он там кое-что другое водит. А со мной это даже не дружба, так, ситуативная взаимопомощь, произошедшая из обоюдной неприязни.