Вот в таких условиях управляющий русским Морским министерством адмирал Н. Краббе направил Александру II всеподданнейшую записку с предложением об отправке в США двух крейсерских эскадр для действий на торговых путях Великобритании. Буквально через два дня, 25 июня 1863 года, высочайшее решение было принято. К этому моменту русские корабли, эскадры адмирала С. Лесовского, поодиночке покинув места базирования, уже находились в походном строю в Северном море. Еще один русский корабль спешил к берегам США из Средиземного моря, и к 25 июня уже прошел Гибралтар.
К концу сентября 1863 года все корабли Лесовского (три фрегата, два корвета, один клипер) сосредоточились на рейде Нью-Йорка. Их появление, как будто, стало для американцев полной неожиданностью. На самом деле все было не совсем так. Действительно о походе эскадры заранее ничего не сообщалось, да и формального разрешения США на ее приём Россия не запрашивала. Есть, однако, основания полагать, что Лесовский, еще незадолго до похода работавший в США русским военно-морским агентом (атташе), заблаговременно согласовал все вопросы с американскими властями.
1 октября 1863 года еще одна русская крейсерская эскадра под флагом адмирала А. Попова (три корвета, два клипера) прибыла в Сан-Франциско.
Появление двух русских эскадр у восточных и западных берегов США произвело, как ни банально это звучит, эффект разорвавшейся бомбы. Как и предсказывал капитан-лейтенант Горковенко еще в 1854 году, биржевые котировки в Лондоне пошли вниз, британские газеты резко сбавили тон, а министр иностранных дел Великобритании лорд Рассел заявил об отсутствии у Великобритании намерения воевать с Россией. Война была предотвращена.
К сказанному следует добавить, что прибытие эскадр Лесовского и Попова реально помогло федеральному правительству США одержать победу в Гражданской войне, которую оно вело против мятежных южных штатов, выступавших за конфедеративное устройство страны. Русские крейсера были восторженно встречены американцами. В июле 1864 года, когда обстановка в Царстве Польском стабилизировалась, обе эскадры были отозваны в Россию.
В целом, результат экспедиции превзошел самые смелые ожидания авторов идеи крейсерской войны. Ведь для его достижения России даже не потребовалось начинать крейсерские операции на торговых коммуникациях Великобритании, хватило самого факта присутствия русских крейсеров. Едва ли не впервые в своей истории Россия столь успешно использовала свой военно-морской флот как инструмент внешней политики.
В последующие годы состоялось еще два похода русских крейсеров к берегам США. Один из них был вызван новым осложнением отношений России с Великобританией в связи с упомянутым выше восстанием в Болгарии в 1876 году. С декабря 1876 года по март 1877 года по уже апробированной схеме у восточных и западных берегов США находились две русские крейсерские эскадры, всего 13 вымпелов. В третий и последний раз отряд русских крейсеров из трех вымпелов появился в американских водах в декабре 1878 года. Впрочем, осложнения в отношениях с Великобританией оказались непродолжительными, и через месяц отряд отбыл в Россию.
Корабли специальной постройки
Вдохновленное успехами трех экспедиций к берегам Америки русское Морское министерство продолжило подготовку крейсерских операций. Сделать предстояло много. Имевшиеся в строю по преимуществу деревянные корабли физически и морально устарели, конструктивно были плохо приспособлены к океанским походам. Не случайно из состава эскадры, назначенной во второй поход, в последний момент пришлось исключить один из кораблей (броненосный фрегат «Петропавловск») по причине его низкой мореходности. Для третьего похода в Америку готовых кораблей не нашлось вообще. Выход из положения был в итоге найден, но это был плохой выход: Морское министерство приобрело в США три парохода американской постройки. Наспех переоборудованные и вооруженные на американских верфях Крампа в Филадельфии пароходы были зачислены в боевой состав флота.
Одним словом, Россия остро нуждалась в новых хорошо вооруженных крейсерах с высокой мореходностью и дальностью плаванья, способных, действуя вдали от своих баз, как одолеть крейсера противника, так и уклониться от боя с его тяжелыми кораблями. В целом, таким образом, требовался совершенно новый тип крейсера. Согласно принятой в 1882 году 20-летней Программе кораблестроения, к 1902 году крейсерский флот России должен был насчитывать 30 кораблей, в том числе 21 «корветского» ранга (бронепалубных) и 9 «фрегатского» ранга (броненосных). Техническое задание для последних предусматривало 8-дюймовую артиллерию главного калибра и броневой пояс по ватерлинии. В связи с быстрым совершенствованием корабельных силовых установок, конкретных параметров скорости полного хода и дальности плавания новых крейсеров Программа не задавала. По умолчанию считалось, что в скорости они могли немного уступать крейсерам потенциального противника, а по дальности плавания должны были их превосходить. При этом, однако, конструкция новых крейсеров должна была позволять им поддерживать высокую скорость хода на океанской волне при сильном волнении. Это требование Программы было далеко не лишним, ибо при сильном волнении скорость бронированных кораблей конца XIX века, как правило, резко падала, порой в два с лишним раза от заявленной.
Первыми броненосными крейсерами, вступившими в строй после 1882 года, стали «Адмирал Нахимов» (1885 г.) и «Память Азова» (1888 г.).
Прототипом «Нахимова» был английский броненосный крейсер «Уорспайт». В итоге получился корабль, мало приспособленный для океанских крейсерских операций. Его восемь 8-дюймовых башенных орудий по скорострельности уступали таким же орудиям на палубных установках, а 6-дюймовые орудия размещались в бортовых батареях низко над водой и не могли стрелять даже при не очень сильном волнении. Дальность около 4 тысяч морских миль тоже была явно недостаточна для океанского крейсера. Длина «Нахимова» едва превышала 100 метров и была меньше, чем длина среднестатистической океанской волны (103 метра). В силу этого приличная по тем временам максимальная скорость почти в 17 узлов падала при сильном волнении, а низкий надводный борт сказывался на мореходных качествах. В целом, броненосный крейсер «Адмирал Нахимова» был скорее уменьшенной копией броненосца, предназначенной для эскадренного боя.
Напротив, крейсер «Память Азова» отличался неплохими мореходными качествами, имел многочисленную, в основном палубную артиллерию, достаточную скорость полного хода (16 узлов), и был бы подлинным океанским крейсером, если бы не совершенно неудовлетворительная дальность плавания в 3,5 тысячи морских миль.
Таким образом, оба корабля, хотя и в разной степени, не соответствовали требованиям Программы 1882 года. Первым кораблем, который им соответствовал вполне, стал броненосный крейсер «Рюрик», заложенный в 1890 году. Проект корабля был создан корабельным инженером Н. Родионовым, а потом доработан корабельным инженером Н. Кутейниковым. История сооружения этого корабля оказалась трудной. В целях обеспечения его высокой скорости на океанской волне, Родионов взял за основу обводы и размерения трансатлантических лайнеров, к тому времени пересекавших океан со средней скоростью в 18-19 узлов. Их длина составляла порядка 130-150 метров, а показатель «удлиненности», то есть отношение длины корпуса к ширине, достигал 8,5, а то и 9. Между тем, «удлиненность» боевых кораблей в те времена не превышала 6,7 для бронепалубных крейсеров и 5,3 - для броненосных. Считалось, что бронированный корабль большей «удлиненности» будет конструктивно непрочным, поскольку тяжелая броневая защита распределялась у него по всему корпусу. С учетом принятых «по науке» предельных значений «удлиненности», океанский броненосный крейсер пришлось бы сделать или слишком коротким, или слишком широким. В обоих случаях это не могло не сказаться на его скорости, мореходности и маневренности. Родионов же заложил в свой проект длину в 131 метр при «удлиненности» в 6,88. Как часто бывает, профессиональные споры быстро переросли в разборки с переходом на личности. Шли они долго. В итоге доработки длина корабля уменьшилась до 126 метров, а показатель «удлиненности» до 6,3. После этого сооружение «Рюрика» пошло быстро. И было прервано лишь однажды, в ожидании поставки заказанных во Франции 6-дюймовых орудий Кане, превосходивших русские скорострельностью.
