Ира пела, зал слушал, иногда подхватывал припев, пританцовывал. Дора напрочь позабыла про Ксану танцевала со всеми, растворившись в эмоциях толпы. «Трюк Коктейль» играл стилизованные под народные мотивы авторские песни, рассказывал сказочные истории, переходил к жизнеутверждающему кантри, пытался на свой лад повторить известные рок-композиции. Почти два часа без перерыва сердце мигрантки вторило этим ритмам.
Ты принес на плечах метели.
Звезды севера в небе зрели,
Две полярных совы летели –
Путь тебе выбирали смело.
Ты пришел из запретных далей,
Где моря устилали льдины,
Где горят маяки печалей.
Но пришел ты непобедимым.
Эмоции вокруг распускались живыми дурманящими цветами, пульсировали и бились вспышками наслаждения и боли, перехватывали горло, уносили в неведомые края разноцветными птицами, и от этого хотелось самой оторваться от земли, обнять всех и каждого…
Пилигрим. Образ твой люди помнят всюду.
Много лиц и имен ты сменил, чтоб поверить в чудо.
Но запомни, что ты только искра в короне солнца.
Где-то в мире есть дом, где тебе счастье улыбнется.
Эту балладу еще в начале сентября Женя-Джон написал, услышав рассказ о прошлом Ланса:
Ждет тебя еще много странствий
И земель, не открытых ныне.
В необъятном подзвездном царстве
Мы с тобою вдвоем пилигримы.
Первой брошу клубок под ноги.
Первой дверь распахну. Ты следом?
Мы дадим имена дорогам
И заглянем в чужое небо.
Когда все закончилось и публика разошлась, Гоша потянул Дору за рукав куртки:
– Пошли домой, ваша мама уже дважды звонила.
– Паникерша! – проворчала Маха.
Она с удовольствием отправилась бы с ребятами в ночной клуб, а то и вовсе поехала бы с байкерами гонять по городу.
Вон все мечты на мордашке написаны заглавными буквами. Роксаны поблизости не чувствовалось, это радовало.
– Пойдем, – Дорофея помахала ребятам, собиравшим инструменты, и направилась к выходу.
От университетского клуба до дома было неблизко, но такси вызывать не хотелось, и они пошли пешком.
После одиннадцати Барск в этом районе пустел. Редкие машины скользили по черноте асфальта. Прохожих вообще можно было заносить в Красную книгу. Темнота льнула к домам, чьи первые этажи – нежилые, магазинные – были холодны и пусты. Окна верхних этажей еще покрывали лоскуты теплого света. Тощие спички фонарей теплились красноватыми огоньками.
Маша шла под руку с Гошей. Дора брела чуть в стороне, вслушиваясь в мерное дыхание засыпающего города. После концерта кувшин ее эмоций был полон до краев. Говорить не хотелось, лишь бы донести, сохранить в себе это тепло пережитой радости как можно дольше.
Когда в окружающей действительности произошла перемена, девушка не почувствовала. Улица поплыла вперед, удлиняясь, убегая в бесконечность. Лучи фонарей засияли золотом, заледенели, затвердели, норовя проколоть насквозь. Из города внезапно исчезли все люди, звери. Он опустел, выветрился и теперь взирал на нее мертвыми глазами оконных проемов.
Синий дрожащий огонек разгорался в небе. Он набирал силу, зрел. Синий-синий, как камни на Иркином обруче. Нет, как пламя аномалии – того же идеально-лазуритового оттенка. Кляксы света в окнах дальних домов померкли. Золотые иглы фонарей обесценились до дешевой подделки. От ощущения чего-то неотвратимого у Доры сковало страхом спину и плечи.
В следующий миг все исчезло. Остался привычный Барск и обеспокоенные Маша с Гошей рядом.
– Эй, ты что? – Маха встряхнула ее за плечи. – Встала столбом и стоишь!
Дора потерла глаза и лоб, избавляясь от остатков видения, и поделилась пережитым.
– Это к Нике, – кажется, не удивилась Машка. – Ты у нас чудная. То Дельту с Орэфом рассмотришь, то пушку изобретешь.
– Не изобрету, а вспомню, – поправила девушка. В августе ей пришлось переворошить память Дарьи Фелисии, вы удить оттуда воспоминания о пушке, создающей аномалии.
Звонить Нике с жалобами не хотелось. Кувшин был до сих пор полон, и лишние разговоры вычерпали бы впечатления ржавым половником.
Словно в награду за отсутствие лишней суеты, ночью Дорофее снова приснился «кошачий» сон. Дарья Фелисия, погибший двойник Доры, временно отступила, утащила пропахшие тайнами пожитки в мрачную нору подсознания.
Все чаще мигрантка видела, как уносились изучать окрестности две белые кошки, точно сотканные из лунного света. Иногда она могла сопровождать их в вылазках, вдыхать сырой терпкий запах подвалов и пыльный – чердаков, вслушиваться в сонное воркование голубей под крышей, самозабвенно гонять других котов. Но чаще она просто дожидалась в квартире, пока пушистые исследователи возвратятся – усталые и довольные.
Сегодня так и было. Проводив кошек размером с овчарку, она сама отправилась смотреть другие сны – спокойные и светлые. В них не нашлось места натворившей много бед Дельте или иным печалям. Зато снился родной мир, причудливо раскрашенный новыми красками, с куда более ярким солнцем и чистым воздухом. Не сбежавшие в безжизненную пустоту космоса родители. Любимое занятие в макросети – создание инсталляций – невероятно правдоподобных зарисовок, сценок из чужой жизни.
Перед рассветом кошки вернулись, дали полюбоваться лунным блеском их пушистых шкурок, одна даже запрыгнула к Дорофее на кровать, неся запах дождя и рыбы. Сама не понимая, что делает, сонная девушка протянула руку – потрепать кота по загривку. И проснулась от возмущенного мяуканья и острых когтей на запястье.
Разбуженная Маша включила лампу. Из-под Дориной руки вырвался рассерженный песочно-желтый Топтыжка. Обиженно задрав хвост, он прошествовал в облюбованную коробку из-под бумаг и оттуда высказал все, что думает о человеческой благодарности. Рядом на стуле мяукнула в ответ серая Плюшка.
– Час до будильника, – зевнула Маха, трогая выключатель. – Прозвенит, тогда сколько угодно над животными издевайся.
Ого, так в ее сновидениях виноваты кошки? Мигрантка усмехнулась и откинулась на подушки. Что Ника говорила о воздействии метеоритов Пятерки на живые организмы?
Людей эти метеориты, или «камни изменения», одарили необычными способностями. Например, те, кого называли сенсами, могли чувствовать и видеть энергетические потоки, иногда даже управлять ими. Природные психологи, как она и Маша, улавливали чужие эмоции. Хамелеоны умели «отводить глаза», становиться невидимыми для людей и многих приборов. Этот талант не раз выручал Дору А еще она, вот уж нежданная радость, вместе с Роксаной Верховицыной была медиумом. С этой способностью она пока не разобралась, хотя вместе с той же Ксаной заманила в аномалию и помогла уничтожить нелюдя по имени Орэф.
По вине метеоритов или по воле природы среди людей рождались природные гипнологи, такие, как Ксана и ее приемная мать, способные управлять другими при помощи голоса. И еще не пойми кто был. Ника и остальные делились скупыми порциями информации, заботливо припрятывая самое приятное напоследок. Теперь вот кошки отметились в списке.
Дора задремала под самый будильник и встала с дурной головой. Вдобавок невыносимо чесалось покрасневшее расцарапанное запястье.
Наскоро позавтракав, девушки побежали в школу под противным осенним дождем. За ночь тот налил глубокие лужи, с которыми не справлялись водостоки. Машины норовили обрызгать, дождь упрямо засекал под зонты. И мигрантка впервые задумалась, когда же настанут каникулы.
