Следующим сильным впечатлением была стихия – бурная, неумолчная в любое время суток. Если прислушаться, она состояла из миллионов голосов. Стихия ошеломила его, дезориентировала куда сильнее остальных химер, почти растворила в себе. Сознание водителя сказало, что стихию зовут Москвой и все туда стремятся. Злат туда не хотел, он впервые познал страх.

Из небытия его вытащила воля Орэфа.

– Ты кто? Рассказывай! – Раскаленные щипцы внимания напрочь выжигали в нем слабость.

– Злат, – знакомо произнесли губы.

Это вызвало немалое удивление Орэфа. Он спрашивал и спрашивал химеру, пока его не отвлекло еще одно существо. Тоже живое, но другое, одновременно похожее на докторов и сенсов. Существо откликалось на имя Витель. Оно было человеком и пилигримом. Новое слово заставило Злата заглянуть в память Вителя при Орэфе, за что он жестоко поплатился.

Так больно Злату еще никогда не было. Даже когда в него пересаживали человека. После накатило забытье. Он говорил, действовал вместе с другими химерами, но не был собой. Пока однажды сети, державшие его в клетке, не истлели, не расползлись. Сперва он даже не поверил нахлынувшей свободе.

Первые несколько дней его мозг обрабатывал накопленную за бессознательное состояние информацию. По всему выходило, что человеком Злат не был. Но и химерой себя не считал. Он начал планировать побег – неторопливо, аккуратно. Он понял, его боялись. При любой попытке неповиновения могли убить. Поэтому Злат действовал исподтишка, копировал все действия девушки-химеры в соседней камере.

Когда их внезапно связали и куда-то повезли, Злат обрадовался, вот он – шанс. Мир слишком велик, чтобы сидеть взаперти. Но Злат не сбежал, ибо везли его именно туда, куда он стремился. Просто он не знал, что это такое, как называется. Вспомнилось поле под тяжестью пасмурной ночи и синий свет, бьющий в лицо. Именно этот синий свет неудержимо манил его сейчас.

На новом месте, в городе Барске, куда более спокойном, чем Москва, он осматривался недолго. Подземная тюрьма оказалась тесной и неуютной. Двадцать девять химер рядом, охранники, рыжеволосая хозяйка здания, которую звали Ника.

План побега сложился сразу. Обмануть рыжеволосую женщину – испугать, смутить, подманить ее поближе к камере и считать память о паролях, кодах доступа-выхода из помещений было минутным делом. Вдобавок среди пленных химер была та, которая могла стать идеальным проводником.

Открыть электронный замок не составило труда, усыпить оператора, отвести глаза возможным наблюдателям, обмануть камеры.

Толкая впереди себя черноволосую девушку, он уверенно прошел к воздуховоду, подтащил поближе стул, залез на него. Вытащил из стены решетку в глубокий вертикальный лаз, подсадил девушку, потом с трудом протиснулся сам. Страха, что застрянет, не было. Застрянет, завтра придут люди и вытащат. Тогда побег станет чуть труднее.

Они выбрались на минус пятый этаж. Там все было проще – лестница вела в главный вестибюль на первом этаже. Затем через парадный выход на улицу.

Он понял, что просчитался, едва спустился по ступеням центра клонирования. Ледяной ливень не был ему помехой, но девушку охватила дрожь. Это могло осложнить продвижение.

Не останавливаясь, он потащил за собой химеру, выискивая глазами жертву. Та нашлась в лице случайного прохожего. Убивать того Злат не планировал, легким ментальным ударом спутал мысли, завел под широкий козырек магазина, куда не засекал дождь, заставил раздеться, вручил добычу девушке, себе оставил лишь зонт.

Химере одежда была велика, но Злат покрепче затянул на ее поясе ремень, поддерживающий штаны, натянул на мокрые волосы капюшон. Ботинки пришлось оставить дрожащей жертве ограбления, сорок четвертый размер банально сваливался с маленькой женской ножки.

– Мы в городе Барске, – сказал он химере. – Найди мне удобное убежище.

Химера ожила, огляделась, точно охотничья собака, повела головой, схватывая детали городского ландшафта, и уверенно вышла под дождь. Путь ее лежал к квартире Софьи Жужиновой.

Когда через десять минут посиневший от холода мужчина в нижнем белье пришел в себя, подобрал с плитки чудом не промокший и не разбившийся телефон и вызвал полицию, он так и не смог внятно рассказать, что с ним произошло и кто его раздел.

Улицы в столь ранний час были пустынны. Вызванные ребята из «Даждьбога» без особой надежды обшаривали каждый уголочек, каждую норку. В успех поисков Ника не верила. Слишком профессионально ушли две химеры. Ни камеры слежения, ни уснувший оператор не засекли беглецов. Только пришедший сменщик поднял тревогу.

Обильный ливень, иссякший всего час назад, тщательно смыл все следы. Сама Ника помочь в поиске ничем не могла. Это под действием спасительного и одновременно губительного лекарства – «мыслегрызки» – она резвой охотничьей ищейкой бегала по столице, выискивала верхушку Общества Зари. А сегодня…

Сегодня у нее вовсе нет сил. Тест по шкале чувствительности даст разве что один-два балла. С нынешним уровнем не то что на обучение не примут. Ей даже с сельской знахаркой-шарлатанкой тягаться не стоит. В пух и прах проиграется.

Вчера ближе к полуночи в квартиру Вероники Ильиной заявились двое – Роберт и Эльдар, чаще отзывавшийся на Эла. Слушать нотации об их выходке с девочками они отказались, зато предложили вылечить ее. Эл-де знал какой-то шаманский ритуал по возвращению сил. Может, следовало согласиться, а не выгонять их в ночь? Тем более Эл выглядел неважно, твердил о видениях, предлагал Нике заглянуть в его память. Ильина даже начала сомневаться в его вменяемости. Но на Роберта она еще дулась. Мириться первой, да еще принимать помощь было обидно. Ноэль тогда окончательно обнаглеет, начнет творить черт-те что.

Что делать, Ника не ведала. Кто еще решил воспользоваться химерами, вызволил двух? И отчего двух, а не всех? Возможность для побега была чудеснейшей. За городом под охраной всего десятка бойцов из отряда специального назначения «Даждьбог» еще семьдесят четыре нелюдя. Бери – не хочу.

Что-то не стыковалось. Почему эти двое?

Возле Центра клонирования было малолюдно. Высокие белые колонны, обозначающие границы парковочной зоны, блестели на слабом солнышке. Страшилки-чудовища, не пойми с какого вдохновения пристроенные архитектором на вершину каждой из колонн, весело скалились на прохожих и съезжающихся к утренней смене сотрудников.

Солнышко заглядывало в окна невысокого по меркам местных небоскребов бочкообразного здания Центра. Сапожки скользили на мокрых ступенях. Ника мысленно пожелала скорейшего банкротства строительной компании, выигравшей тендер на ремонт крыльца, и шагнула в крутящиеся двери.

– Привет. Дозвонилась до Петровича? Он знает? – бодро прозвучало позади.

Подкарауливал, значит, за будкой охранника дожидался! Роберт выглядел растрепанным и непростительно летним. Из-под распахнутой кричаще-яркой куртки выглядывала рубашка с пальмами и серфингистами на волнах.

– Нет еще, – как можно более сердито буркнула она, проигнорировав приветствие. Детский сад, конечно, но справиться с обидой было сложно.

– Не надо, – как ни в чем не бывало попросил ученый. – Мне и без Петровича забот хватает.

Если об инциденте узнает генерал Илья Петрович, ответственный за всех пилигримов страны, в тот же день отзовет химер обратно по научным институтам, лабораторию Роберта прикроет. И плакали его опыты.

– Беглецов мы живо найдем, – продолжал беззаботно болтать Роберт. – Даже интересно, что их подвигло на побег. Из аномалии сигнал разбудил?

– Вот малахольный! – выругалась Ника, закипая. – Я тебе говорила и буду говорить, доиграешься!

«Что ты вокруг да около ходишь! Прощения попроси, обними, что ли! Надоели мне твои ученые лекции хуже Бронькиной зависти!» Но Ноэль был глух к ее мысленным мольбам, точно нарочно злил.

– Не доиграюсь, а выиграю, – подмигнул он и выскользнул на улицу.

Спрашивается, зачем приезжал. Знал, не выдаст она его. Во всяком случае, сегодня. До упора искать будет, сама в клетку вместо химеры влезет, лишь бы его прикрыть. Увы, сегодня это все, на что она способна.