Удар орка был настолько сильным, что лезвие топора разрезало броню, плоть и кость. Крича, разведчик схватилась за кровоточащий обрубок руки. Страдания ночной эльфийки закончились после второго удара топора, а гиппогриф, теперь уже с мертвым наездником, должен был рассчитывать только на свои силы.

Храброму созданию удалось снова ранить врага — на этот раз своими когтями он полоснул брюхо второго протодракона. Зверь заревел от боли и наклонился в сторону. Орк пытался удержаться на протодраконе, но, все еще держа в одной руке топор, не смог этого сделать.

Его спас первый протодракон, который будто бы по команде появился под падающим орком. Схватившись покрепче, орк уселся на своем новом ездовом животном.

Тяжело раненный протодракон со своим товарищем приблизились к гиппогрифу. Клыки разорвали крыло, а когти — шею.

Гиппогриф из последних сил сделал последнюю попытку наиболее тяжело ранить своих противников. Он набросился на горло протодракона. А протодракон в свою очередь всадил свои когти в одно крыло гиппогрифа.

Сцепившись таким образом, они оба полетели вниз к своему неизбежному концу.

Желая выполнить свое задание, два гиппогрифа попытались сбежать на запад. Один не смог улететь далеко, хотя разведчик и пыталась помочь ему, стреляя в своих преследователей, однако протодракон все равно их догнал. В отличие от предыдущего противостояния, этот гиппогриф и ночная эльфийка не смогли долго и достойно обороняться и оба были разорваны в клочья с помощью зубов, когтей и топоров.

Воздушный бой быстро подходил к концу — атакованные разведчики умирали один за другим. Однако они смогли убить еще двух протодраконов вместе с их орками. Но вскоре остался только один разведчик на своем гиппогрифе, который все еще пытался убежать от двух протодраконов, которые медленно, но уверено его догоняли. Эта западня была спланирована очень хорошо и Халдрисса чувствовала свою вину за каждую смерть, свидетелем которой она стала.

Хуже всего, что она ничего не могла сделать, кроме как наблюдать, когда будет пойман последний разведчик. Этот разведчик и его гиппогриф сражались также мужественно, как и их товарищи, даже смогли убить одного протодракона вместе с его наездником, но, в конце концов, тоже были повержены. Это противостояние длилось около четырех минут, но Халдриссе показалось, что прошла целая вечность.

Часовые не стояли без дела, когда это происходило. Охотницы с копьями верхом на пантерах приготовились возглавлять наступление за воротами. Пешие Часовые держали свои копья наготове. Лучницы также были готовы к стрельбе и ждали только сигнала о том, что Орда наконец-то по-настоящему наступает.

Стражи на стене осторожно выглядывали через вырезанные отверстия, ожидая когда же орку начнут их атаковать.

Но ничего не происходило.

Глава 13. Поиски Джерода

Хотя никто не ожидал приезда Велена, но ему было обеспечено должное пребывание, как и всем остальным представителям Альянса. Однако Пророк был очень непривередлив и настаивал на простой комнате. Тиранда знала, что он был одним из тех, кто все еще практиковал церковные песнопения.

Спокойствие Храмовых Садов притягивало Велена, поэтому он не удержался от медитации там. Скрестив ноги, дреней сидел лицом к центру садов, сосредоточившись на Свете. Двух почетных стражей верховной жрицы, которым было приказано его охранять, Пророк попросил остаться вне садов, так как в их присутствии не было никакой необходимости в таком месте.

Внезапно он ощутил чье-то приближение — того, кто также испытывал огромную тягу к Свету. Это мог быть только один человек. Не глядя, Велен тихонько произнес:

— Здравствуй, Андуин Ринн.

Человек, казалось, вовсе не удивился тому, что Велен почувствовал его. Это было еще одним свидетельством того, что Свет в сыне короля Вариана был очень сильным.

— Здравствуйте, Пророк. Я… я прошу прощения, если потревожил вас.

— Пожалуйста, меня все так называют, но я предпочитаю просто Велен. — Дреней медленно поднялся. — Твой отец не знает, что ты здесь.

— Да… он думает, что я сплю… — Андуин выглядел виноватым.

— Не мне судить о том, должен ли ты оставаться в своем районе или нет. Это решать только тебе.

Эти слова заставили Андуина немного успокоиться:

— Я уже достаточно взрослый, чтобы принимать решения самому независимо от мнения моего отца. Я люблю его, но он так боится снова меня потерять… потерять навсегда, как мою маму… что я чувствую себя пленником. Вне поля его зрения я могу находиться лишь несколько минут.

— Его обеспокоенность можно понять… а вместе с ней и твои трудности.

— Прор… Велен, вы ведь знаете, зачем я сюда пришел.

— Ты хочешь побольше узнать о Свете. Я с удовольствием расскажу тебе все, что знаю. Но ты по-прежнему должен оставаться со своим отцом.

Смотря на Велена подобно королю, Андуин кивнул:

— Я это понимаю, просто я хочу побольше узнать. — Он приложил руку к своей груди в области сердца. — Я чувствую Свет здесь. Я чувствую его все больше с каждым днем. Это часть меня самого.

— Да. И он усиливается, когда ты обеспокоен. — Велен осмотрел сады, но больше никого не увидел. — Мы поговорим с тобой так долго, как пожелаешь, но ты должен пообещать мне, что после разговора вернешься в свой район.

Юноша засветился от радости и сказал:

— Обещаю.

Пока они шли, Велен внимательно изучал мальчика. — Да, я должен по возможности научить его всему, что знаю. Свет — это его судьба…

Велен давно слышал о том, кто шел рядом с ним. Андуин был наследником Штормграда и дреней знал, что Штормград сейчас имеет важное значение для всего мира. Альянс нуждался в Штормграде, возможно, даже больше, чем думает сам Вариан Ринн. Все, что угрожает стабильности Штормграда, угрожает и стабильности Альянса, особенно в условиях возрождающейся Орды.

Но если у Света другие планы на Андуина Ринна…

Ты должен идти дальше, — Джерод услышал, как голос его жены шепчет ему эти слова. С тех пор, как он приехал сюда, это уже было не впервые. И если кто-то мог подумать, что сходит с ума, то Джерод объяснял себе это так, будто бы это его жена просто до сих пор присматривает за ним, как всегда это делала она при жизни.

Находясь в своем районе уже некоторое время, он хотел попытаться сконцентрироваться. Хотя он предпочел бы оплакивать Шаласир дальше — возможно, до конца своей жизни — но он знал, что она бы хотела для него другой жизни. Шаласир хотела бы, чтобы он вернулся обратно в общество ночных эльфов и нашел себе другую цель в жизни. Но что это за цель, он не знал и, по правде говоря, его это особенно не волновало. Тем не менее Джерод понимал, что должен попытаться узнать о ней.

О возвращении к военной службе не было и речи. Отчасти от того, что он пообещал это Шандрис, а отчасти от того, что в настоящее время не был морально к этому готов… да и был ли когда-либо. Однако, увидев общество ночных эльфов снова, Джерод вспомнил все то, что заставило его их покинуть. Но многое изменилось с тех пор, Малфурион и Тиранда потихоньку объединяют свой народ… но ему нужно еще понаблюдать за происходящим. Война оставила в его душе слишком много шрамов.

Видимо, я начинаю стареть. — Джерод надеялся, что не станет таким же, как те пожилые ночные эльфы, которых он видел сразу после окончания войны. Борьба с Пылающим Легионом и разрушение Зин-Азшари перевернули всю их жизнь с ног на голову. Они были не в состоянии справится с новым, таким непредсказуемым будущим. Некоторые отправились в собственные фантастические миры, которые состояли из приятных воспоминаний прошлого. Многие из них так и не смогли вернуться к реальности.

Джерод решил жить дальше только ради Шаласир. Первым шагом было его решение покинуть свой район и начать прогуливаться среди себе подобных. Он даже старался рассматривать встречающихся ему ночных эльфов, чтобы узнать тех, кого он помнил, и не забыть с ними поздороваться. Такое поведение удивляло некоторых ночных эльфов, но Джерод знал, что его жена гордилась бы им за такие усилия.