– Ну и что?

– Делла Стрит приехала первой, а ей предстояло проделать значительно более долгий путь.

– Ну... понимаете, пока я поймала такси...

– Машина не подъехала к ресторану?

– Нет, мне пришлось дойти до стоянки. Официант объяснил мне, как ее найти.

– Делла Стрит ждала вас в вестибюле отеля «Келлинджер». Она видела, как вы расплачивались с таксистом. Вы даже не раскрывали сумочку, банкнота была уже у вас в руке.

– Верно.

– Почему так случилось?

– Потому что, мистер Мейсон, у меня в сумочке лежал револьвер и крупная сумма денег. Я боялась, что таксист увидит их... примет меня за налетчицу... Вы понимаете, что могло произойти?

– Не понимаю.

– Я не хотела, чтобы кто-либо видел содержимое сумочки, поэтому достала банкноту за три-четыре квартала от отеля... примерно представила показания счетчика.

– То есть, примерно доллар?

Салли открыла было рот, но потом просто кивнула.

– Делла Стрит говорила, что таксист как-то странно посмотрел на банкноту, потом что-то вам сказал, рассмеялся и положил деньги в карман. Не думаю, что он вел бы себя подобным образом, если бы вы дали ему один доллар.

– Что же я ему дала, по-вашему?

– Двухдолларовую банкноту.

– Нет, один доллар.

– Вы говорили об этом в полиции?

– Нет.

– Вас спрашивали?

– Нет.

– Я считаю, что вы расплатились двухдолларовой банкнотой, – сказал Мейсон. – Значит счетчик показывал не пятьдесят-шестьдесят центов, как было бы, если бы вы ехали до отеля «Келлинджер» от полицейского участка, а доллар восемьдесят центов. Вы куда-то заезжали, как мне кажется.

Ее взгляд был вызывающе дерзок.

– Вы заезжали к Тому Гридли – в меблированные комнаты или на квартиру, в зависимости от того, где он живет.

Она опустила глаза.

– Неужели вы не понимаете, – терпеливо стал объяснять Мейсон, – что полиция проследит за каждым вашим шагом. Полицейским не составит труда найти такси, на котором вы приехали в отель «Келлинджер». Они прочешут весь город частым гребнем. Найдут водителя такси, тот вспомнит эту поездку, особенно если вы расплатились с ним двухдолларовой банкнотой, а он сказал вам о том, что такие банкноты приносят несчастье.

Салли явно занервничала.

– Таким образом, – продолжал Мейсон, – вам стоит рассказать правду хотя бы мне.

– Хорошо, – призналась Салли, – я заезжала к Тому.

– И взяли револьвер.

– Нет, мистер Мейсон, клянусь, револьвер все время был у меня в сумочке. Я нашла его в доме мистера Фолкнера.

– И револьвер лежал в вашей сумочке, когда вы ездили повсюду с сержантом Дорсетом?

– Да.

– Зачем вы поехали к Тому?

– Я знала, что револьвер принадлежит ему. Понимаете, мистер Мейсон, вчера мистер Фолкнер ушел из зоомагазина буквально перед моим приходом. Мистер Роулинс был очень расстроен. Он признался мне, что потерял самообладание и сказал мистеру Фолкнеру все, что он о нем думает. Он сказал мне, что мистер Фолкнер унес некоторые вещи, принадлежавшие Тому, но не сказал какие именно, чтобы я, по его словам, сгоряча не наделала глупостей. Потом он попросил ничего не говорить Тому, чтобы у того еще больше не обострилась болезнь.

– Продолжайте.

– В то время я еще не знала, что именно унес мистер Фолкнер, только в полиции мне сообщили, что этими вещами были револьвер Тома и банка с готовым лекарством. Если бы я знала, что револьвер у Фолкнера, я не испугалась бы так сильно, увидев его на туалетном столике. Я сразу же узнала его – Том нанес на ствол какой-то кислотой свои инициалы. Я часто стреляла из этого револьвера, и могу сказать, без лишнего хвастовства, получалось у меня совсем не плохо. Когда я увидела на столике револьвер Тома, меня охватила паника. Я быстро схватила его и сунула в сумочку, пока вы осматривали тело в ванной. Когда полиция отпустила меня, я пошла в ресторан и позвонила Тому, сразу же после того, как позвонила мисс Стрит. Я сказала ему, что нам срочно нужно встретиться, чтобы он не запирал дверь своей квартиры.

– Что вы сделали потом?

– Поехали на такси к Тому и рассказала ему обо всем случившемся. Новости просто ошеломили его. Потом я показала ему револьвер и спросила, были ли у него неприятности с мистером Фолкнером. Он... он все рассказал мне.

– Что именно?

– Он рассказал мне, что последние шесть месяцев хранил револьвер в зоомагазине. Мистера Роулинса тревожили ограбления, случившиеся по соседству, он очень сожалел, что у него нет оружия. Тогда Том сказал, что у него есть револьвер, и мистер Роулинс попросил его принести оружие в магазин. Вчера, уже ближе к вечеру, мистер Фолкнер заканчивал инвентаризацию, и забрал банку с лекарством, потом заметил револьвер, и решил прихватить его с собой. Все именно так и было. Роулинс ничего не скрыл от меня, а полицейские подтвердили его слова. Они рассказали мне обо всем еще до того, как я начала давать показания.

Мейсон некоторое время обдумывал услышанное.

– Том сильно разозлился, когда узнал, что Фолкнер унес лекарство из магазина и отправил его на анализ, – сказал он наконец. – Он пошел домой к Фолкнеру, чтобы выяснить отношения, и тот дал ему чек на тысячу долларов...

– Нет, нет, мистер Мейсон, – прервала его Салли. – Том не ходил к Фолкнеру, он даже не знал, что тот взял лекарство. Я сама не знала об этом, мне все рассказали в полиции. Можете спросить обо всем мистера Роулинса.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Этого не может быть, – покачал головой Мейсон. – Фолкнер выписал чек на тысячу долларов на имя Тома Гридли. В момент выстрела он заполнял корешок.

– Ваши слова совпадают с утверждениями полицейских. Но Том не ходил туда.

Мейсон снова задумался.

– Если Фолкнер нашел револьвер в зоомагазине и принес его домой, почему на оружии не обнаружены его отпечатки пальцев?

– Этого я не могу объяснить, мистер Мейсон. Мистер Фолкнер взял револьвер в зоомагазине, в этом нет сомнений. Даже у полиции не возникает вопросов.

Взгляд Мейсона стал пронзительным.

– Послушайте, – сказал он резко. – Вы утверждаете, что вас охватила паника, когда вы увидели револьвер Тома на столике в доме Фолкнера. Вы решили, что Том приходил туда для откровенного разговора с Фолкнером и застрелил его в припадке ярости, не так ли?