- Лизина жизнь была адом! - Начала говорить девушка. - Родители заставляли Лизу тяжело работать, а потом отбирали заработанные деньги, чтобы покупать себе алкоголь и наркотики. А когда Лиза была слишком изможденной, и просто не могла уже работать, ей давали "выходной". Это были лучшие Лизины дни, - девушка улыбнулась, - тогда ее заставляли просто сидеть возле какого-то храма с протянутой рукой и просить милостыню. Можно было целый день не работать, а лишь попрошайничать. Если Лизе удавалось принести много денежек - папа иногда покупал ей медовый пряник, такой вкусный. Папа был добрый, добрее, чем мама. Он бил Лизочку реже и иногда покупал сладости. А еще он берег Лизину честь, но как оказалось лишь для того, чтобы продать ее подороже. Лиза всегда была красивой девочкой, - эти слова девушка произнесла с гордостью, - даже когда ходила неумытая и в старых обносках. Но когда Лизе исполнилось двенадцать лет, папа устроил ярмарку. Так он это назвал. Он позвал множество солидных дядей и устроил им... как же он это назвал, еще слово такое мудреное... ах да, аукцион, аукцион Лизиной девственности. В тот день он хорошенько вымыл и причесал Лизочку, а еще одел ее в красивое коротенькое платьице, оно немного жало, так как было очень тесным, но папа сказал, что так надо. А еще были милые черные чулочки и туфельки на каблучках. И Лизе разрешили использовать косметику, первый раз в ее жизни. Лиза до этого никогда не была такой красивой.

Девушка рассказывала все это с умилением, казалось, она действительно гордилась собой, а вот мне уже становилось не по себе от одной только мысли, какими ублюдками были ее родители, и что ей пришлось пережить.

- Лизу поставили на специальную табуреточку. И потом множество важных дядек подходили, чтобы посмотреть на нее. Лизе нужно было крутиться, становиться то одним боком, то другим, некоторые важные дядьки даже щупали Лизину попу. А потом начались торги. И Лизину девственность купил один жирный старик, такой мерзкий, но очень богатый. Он заплатил огромную сумму, Лиза, наверное, за всю свою жизнь столько не заработала. Но тут, - и глаза девушки заблестели от восторга, а ее щеки покраснели, - тут появился дядя. Он держал в руках автомат, тот самый, папин. Это была папина игрушка, как бы папу не ломало, когда ему нужна была очередная доза, но он так никогда и не заложил его, он всегда ухаживал за своей игрушкой, смазывал ее маслом, протирал. А мать про автомат просто не знала. И это хорошо, иначе эта дурра разменяла бы его на бутылку или шприц, а разве тогда получилось бы такое замечательное представление?

- И вот, - продолжила девушка, - дядюшка поднял автомат и застрочил прямо в сторону этих похотливых богачей, красиво так застрочил. Тра-та-та-та, - и девушка показала жестами, словно сама стреляет из автомата, - и их кровь брызнула во все стороны. Тра-та-та-та... разорванный грудные клетки, выпадающие на пол вонючие кишки, целые фонтаны из крови... Тра-та-та-та... простреленные мозги разбрызганы по всему сараю, где и проходил аукцион. Те богачи так перепугались, засуетились. - Лицо девушки стало жестоким, а улыбка заставила меня содрогнуться. - Они вопили, кричали, скользили на собственной крови и кишках, падая и барахтаясь, словно перевернутые на спину жучки, они молили о пощаде, а некоторые даже молились Богу. Только что хотели оттрахать двенадцатилетнюю девочку, а теперь молились Богу, странные такие. А потом все стихло, лишь трупы, кровища, кишки и мозги на полу и стенах. Так красиво, так завораживающе, просто праздник какой-то! А ведь действительно праздник, Лизин день рождения, и она вся такая нарядная, вся в крови того мерзкого старика, что купил ее первую ночь. Потом, - девушка улыбнулась еще кровожаднее, - дядя убил Лизину тупую мамочку, после чего он прострелил колени своему ублюдочному братцу, Лизиному папочке. Он специально не стал убивать его сразу, чтобы тот все видел. А потом, - девушка наклонилась ближе ко мне и, коснувшись губами моего уха, нежно прошептала, - потом он аккуратно снял Лизино платье и чулочки, и сделал Лизочку женщиной, прямо на глазах у своего умирающего братца. Он забрал у него все, и воздал ему по заслугам. А Лиза стояла на четвереньках в луже из крови того жирного мерзкого старика, пока любимый дядя трахал ее сзади. Черт, до чего же забавная ситуация, Лиза просто не могла не смеяться.

Я почувствовал, что дрожу. Кажется, я был готов ко всякому дерьму, да и раз я участник этой игры, видимо я тоже еще тот поддонок, иначе меня бы здесь не было. Но то, что я только что услышал, заставило меня сидеть с поникшим видом, опустив голову вниз и думать о том, что же все-таки собой являет наш современный мир.

- Лиза благодарна, - девушка нежно приобняла меня, - Лизочка лишь перепугалась, когда дядя бросил ее. Она была обижена и расстроена, думала это навсегда. Но дядя лишь хотел испытать ее. Правда? Дядя лишь хотел знать, достаточно ли Лизочка сильная, чтобы выжить самой? - Девушка с силой вонзила нож в землю, так что он вошел по рукоять. - И Лиза выжила! Выжила, в отличии из многих, кто стал у нее на пути! Лиза очень сильная, и теперь, когда дядя вернулся, все пойдет хорошо! - Девушка прижалась ко мне всем телом и снова положила голову на плечо.

Я был в шоке от всего услышанного, от этой исповеди. Вся эта боль, через которую прошла девушка, все ее страдания, эта ужасная травма - все это не смогли стереть даже организаторы этих игр. Ее память, в отличии от моей, частично сохранилась.

И что же мне теперь с ней делать? После этой истории я уже не смогу ее убить, да и я почему-то симпатизировал ей, что-то невообразимо тянуло меня к этой душевнобольной. Бросить ее здесь тоже вряд ли выйдет, она ведь считает меня своим дядей и захочет отправиться со мной. Она даже не понимает, что когда ей было двенадцать лет, я, наверно, только в старшую школу перешел, и вряд ли помышлял о том, чтобы врываться на секретные сборища богатеньких педофилов и спасать каких-то малолеток. Никуда не денешься, видимо теперь она моя напарница. Что ж, ее можно рассматривать даже как оружие, гранату с неисправной чекой, которая может рвануть у тебя в кармане. Но все-таки оружие!

- Лиза! - сказал я, обняв девушку за плечи, - я не хотел тебя бросать, мне просто надо было уйти. Но больше твой дядя не оставит свою Лизочку! - Я решил, что нет смысла сейчас ее в чем-то переубеждать, более того, это может быть даже опасно. Поэтому я пока что буду просто играть отведенную мне роль.

- Правда?! - Обрадовалась Лиза. - Лиза обязательно не разочарует дядюшку!

- Лиза, а что ты делала здесь, когда я пришел?

- Как что? - Удивилась девушка. - Конечно, принимала рождественскую ванну из крови! - Сказала она спокойно, будто это был какой-то самый типичный рождественский обряд. - Вон елочку нарядила! Игрушки и гирлянды, все как полагается! - Девушка с горящими глазами указала на елку, украшенную кишками и внутренними органами.

- А это рождественский ангел! - Лиза, улыбаясь, показала указательным пальцем на отрезанную голову мутанта, насаженную на верхушку дерева. Кровь уже перестала сочиться из нее и облепила иголки на вершине.

- Весьма своеобразный ангел! - Заметил я.

- Какое же рождество без ангела? Кстати, я ведь еще и торт припасла. Он упал прямо с неба! Его тоже прислали ангелы?

- С неба? А больше никто не прилетал?

- Нет! - Девушка на мгновение задумалась. - Лизочка спала в пещере, а когда проснулась - увидела этот тортик. И тогда Лиза поняла, что сегодня рождество и ангелы прислали ей подарок. А потом ангелы сказали ей убить тех зверьков и принести их им в жертву.

- Ангелы сказали? - переспросил я.

- Да! - резко закивала девушка. - Лиза все время слышит их голоса. Это ее дар! Ангелы говорят с ней! Они говорят, кого надо убить и предупреждают об опасностях! Если бы не эти ангельские голоса, Лиза бы уже давно погибла.

Я с такой жалостью посмотрел на бедную безумную девушку.

- Эта кровь на твоей коже, ты не боишься, что она токсична? Ты вообще читала сообщения на КПК?