Вокруг огромного стола в самых невообразимых позах спали отвратительные чудовища. Некоторые из них обнимали русалок. Кто–то продолжал пить, глядя прямо перед собой остекленевшими глазами. Рыбы всех размеров и расцветок шустро подъедали остатки пиршества. Ни Гермионы, ни жуткой личности с книжной иллюстрации нигде видно не было. Ясно, он опоздал… Её уже… А может и …

— Гермиона! — простонал он. — Гермиона…

* * *

…Снейп на мгновение навалился на неё всей тяжестью и тут же откатился в сторону, тяжело дыша. Гермиона приподнялась на локте, рассматривая ещё одну ипостась неожиданного супруга — расслабленное лицо, нервно трепещущие крылья носа, тени от опущенных ресниц… Он сдержал своё слово и ни на мгновение не открывал глаза. Что, впрочем, совершенно не помешало ему быстро избавить их обоих от одежды и… И сделать всё остальное. Она–то ведь вообще толком не представляла, что надо делать. Такой Снейп определённо понравился ей больше всех предыдущих вариантов. Когда он молчит и не смотрит своим тяжёлым взглядом — так вполне ничего себе человек. И Луна оказалась совершенно права: он не сделал с Гермионой ничего ужасного. Сначала ей было неловко и немножко больно, зато потом… Потом стало хорошо, даже очень. Вспомнив, как буквально несколько минут назад она, забыв всякую стыдливость, извивалась, умоляя: «Ещё… пожалуйста… ещё…», Гермиона порозовела. И вдруг, испуганно ахнув, подскочила и начала в панике оглядываться по сторонам. Забыли! Чары забыли! Стыд какой… Снейп чуть приоткрыл один глаз и усмехнулся. В ярде от широкой кровати, в которую, повинуясь взмаху волшебной палочки профессора, превратилось кресло, бесшумно колыхалась непрозрачная голубоватая завеса.

— Я не страдаю эксгибиционизмом, — хрипло сказал он. — Надеюсь, вы тоже.

Гермиона отчаянно замотала головой.

— Отдохните, — продолжил Снейп. — Скоро все угомонятся, и мы наконец–то сможем уйти отсюда. Мне ещё Поттера разыскивать. Смотреть–то уже можно?

— Можно, — улыбнулась она, послушно укладываясь рядом.

Снейп подтянул свисавшую с края постели чёрную мантию и укрыл обоих. Помолчав, Гермиона осмелилась задать весьма беспокоивший её вопрос:

— А я… Я не очень неприлично себя вела?

Снейп хмыкнул.

— Вы замечательно себя вели. Спасибо.

— За что?

— За всё, — содержательно ответил Северус и снова закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен. Гермиона чуть–чуть подумала и, подкатившись ближе, замерла: не прогонит? Не прогнал. Даже высвободил руку и обнял, прижимая к себе. — В первую очередь за то, что у вас достало ума и такта для того, чтобы избавить меня от малоприятной роли насильника.

У Гермионы ушло около минуты на понимание его последней фразы.

— А… А вы смогли бы?..

— Да, — коротко ответил он.

— Но… но это же ужасно! — воскликнула она, безуспешно пытаясь вывернуться из–под его руки.

— Ужасно, — согласился Снейп, легко удерживая её на месте. — Причём в данном случае для обеих сторон. Но ситуации бывают разные. Можно бесконечно обсуждать мораль и аморальность, допустимость и невозможность тех или иных поступков, но есть «не хочу» и «не могу», а есть «надо». И последнего в жизни куда как больше. Впрочем, судя по вашим действиям, вы самостоятельно сделали шаг к осознанию этой истины.

Гермиона перестала вырываться и, помолчав, задала следующий вопрос:

— Вы уже… делали это?

Северус хмыкнул.

— Если вы о сексуальном насилии, то Мерлин пока миловал.

— А…

— А не достаточно ли вопросов?.. — оборвал её Снейп.

Гермиона замолчала. Что–то в его философии казалось ей неправильным. Или непривычным. Ещё вчера она бросилась бы спорить, утверждать, что никакое «надо» не может оправдать насилия или, скажем, убийства. Но часы, проведённые в одиночестве, в отчаянии, в уверенности в том, что её все бросили, что–то изменили в Гермионе. И ещё то, что на помошь пришёл человек, от которого она меньше всего могла этого ожидать. В чёткой и ясной гриффиндорской картине мира появились оттенки. Она решила подумать об этом позже.

— Полежите тихонько, — добавил Снейп, смягчая резкость своей последней фразы. — Пока есть немного времени, чтобы расслабиться.

— Хорошо, — шепнула она, утыкаясь носом в тёплый мужнин бок. — Я полежу. Последний вопрос: после всего произошедшего не пора ли нам начать общаться более неформально?

Грудная клетка под её щекой задрожала, словно Снейп сдерживал смех.

— Думаю, самое время.

* * *

Гарри в отчаянии огляделся по сторонам. Он убьёт это чудовище. И плевать, что с ним еле справились Основатели. В конце концов, он, Гарри — Избранный, а не хвост от книззла! Вот только где эту сволочь искать?..

В глубине полутёмного зала, у самых окон, колебался, переливаясь оттенками голубого цвета, высокий цилиндр Маскирующих чар. Рядом с цилиндром одиноко валялась женская кроссовка. Клетка! Точно! Это клетка, где держат Гермиону! Ну держись, гад… Гарри повыше поднял волшебную палочку, сосредоточился, и…

Клетка разлетелась сияющими брызгами. А внутри… Внутри стояла широкая кровать, на которой лежал полуголый… Снейп, едва прикрытый собственной мантией. А из его подмышки ошарашено выглядывала взъерошенная Гермиона… У Гарри помутилось в глазах. Немытый слизеринский урод спелся с чудовищем… Гермиона… Одного движения могучего хвоста Гарри хватило, чтобы пролететь через зал…

Глава 13

Людьми движут ярость, испуг, опасенья,

Причины поступков предельно просты.

Война завершилась внезапно — мученья

Окончились, руки и судьбы чисты…

Задремавшую было Гермиону обдало волной холода. Она высунула нос из–под снейповской мантии и онемела от изумления. Защищавшая их с Северусом от нескромных взглядов стена исчезла, а от дверей на потрясающей скорости нёсся… Гарри. С перекошенным от злости лицом. Или не Гарри?! Голову странного существа закрывал большой пузырь, а тело ниже пояса было не телом, а огромным акульим хвостом. На самом кончике хвоста кокетливо болтались старые поттеровские кроссовки. Гермиона сдавленно пискнула и изо всех сил ткнула Северуса локтем. Снейп вскинулся.

— Что? Я же просил… Что–о–о?!

Он направил на приближающееся чудовище палочку. Гермиона повисла на предплечье мужа.

— Не надо! Это же Гарри!

Снейп выдал что–то неразборчивое и явно весьма нецензурное и столкнул Гермиону на пол, а сам нырнул в другую сторону, уворачиваясь от зелёной вспышки. Кровать с треском превратилась обратно в кресло.

— Stupefy!

Мальчик–который–почти-стал–рыбой рухнул прямо к ногам Гермионы. Кое–как прикрывшись мантией, она бросилась к другу и прижала его к себе. Головной пузырь легко пропустил её — наверное, сработал амулет.

— Гарри! Как ты тут оказался?

Поттер мог только яростно вращать глазами.

— Одевайся! — прошипел Снейп. Он уже успел впрыгнуть в брюки и теперь стоял возле кресла, молниеносно застёгивая многочисленные пуговицы мантии. — Мы должны исчезнуть, пока на шум не сбежались все, кто ещё в состоянии это сделать! Ещё одного флакона Фелициса у меня нет.

Гермиона в спешке натянула на себя джинсы и кофту, сунула в карман бельё и втиснула босые ноги в обувь. Профессор окинул её быстрым взглядом, кивнул и, по–простому закинув обездвиженного Гарри на плечо, рванул к выходу.

— Не отставай!

— Эй, ребята, ещё одного сверху занесло! Да какой красавец — с хвостом! Лови его скорей! — завопил крабообразный. — Профессор, куда мальчишку поволок?! Наш он! Свеженький утопленничек!

Игнорируя азартные крики просыпающихся монстров, Снейп выскочил наружу, Гермиона — следом. На мостике субмарины задумчиво смотрел вдаль лысый механик.

— Груз прими! — заорал Снейп и, по–обезьяньи вскарабкавшись на останки валявшейся на боку триремы, без всякого пиетета перекинул парализованное поттеровское тело через леера. Механик сноровисто перехватил посылку.