4. Разъяснений по поводу уже заключенных договоров, имеющих целью вмешательство прямое, или через контрреволюционеров, или соседей Российского государства, и денонсации этих договоров.

5. Признания Советской власти, которая за пятнадцать месяцев своего существования стала как никогда прочной и популярной.

6. Возобновления дипломатических отношений, в том числе направления французского представителя (социалиста) в Россию и представителя России — во Францию.

7. Направления в Россию делегации социалистов, профсоюзных деятелей и специалистов для изучения работы коммунистического правительства.

8. Присутствия на Мирном конгрессе делегаций большевистского правительства как единственных представителей русского народа. Европейский мир, обсуждаемый и заключенный без России, не может быть полным миром. Одновременно было бы отвратительно и нелепо признать представителями всей или части России (при исключении большевиков или даже наряду с большевиками) марионеток, из которых составлены различные региональные правительства, искусственно созданные союзниками и существующие лишь благодаря их поддержке, и которые представляют лишь чьи-то личные амбиции и частные интересы.

9. Прекращения экономической блокады, которая в скором времени может привести Россию к промышленному краху и голоду.

10. Возобновления торговых обменов и подписания экономического соглашения, в которое могли бы быть включены чрезвычайно выгодные для Франции пункты (зерно, лен, дерево, рыбные промыслы, шахты, железные дороги и т. д…). Ручаюсь, что в случае подписания экономического соглашения я добьюсь заслуживающих внимания льгот.

11. Направления в Россию нескольких сот, а лучше даже нескольких тысяч (уверен, что сейчас такой шаг скорее облегчит, чем усложнит положение французской промышленности) управляющих, инженеров, мастеров и квалифицированных рабочих, в особенности металлургов, которые окажут решающую помощь промышленности молодой Социалистической республики, в частности в самом насущном деле — восстановлении подвижного состава железных дорог и организации перевозок.

Но работа предстоит огромная во всех отраслях промышленности. В ней могли бы участвовать десятки тысяч французских специалистов. Они будут замечательно приняты, очень щедро оплачены и в качестве исключения их будут хорошо кормить. К тому же голод главным образом ощущается в Москве и Петрограде. Большая часть провинциальных центров снабжается продуктами достаточно хорошо. Кроме того, что бы там ни писали западные газеты, жизнь в России ничуть не опасна. Общественный порядок обеспечивается полностью.

На улицах Москвы спокойнее и безопаснее, чем в Париже. Контракты могли бы заключаться на достаточно короткий срок.

Можно не убеждать, какую моральную пользу принесет этот промышленный десант французского пролетариата в Россию. Товарищи очень быстро завяжут дружеские отношения с этим гостеприимным и душевным народом, еще грубоватым и наивным, но столь достойным того, чтобы его любили, превосходящим наши слишком окультуренные, слишком недоверчивые, слишком эгоистичные, слишком скептические западные народы своей непосредственностью, щедростью, простой и глубокой добротой, тем истинным идеализмом, который позволил ему так внезапно, в считанные месяцы встать в авангарде цивилизованного мира.

Помимо всего, наши товарищи не напрасно провели бы время в этой огромной лаборатории социализма, какой является Россия. Пример дает больше, чем все теории. Конечно, не все идет к лучшему в этом лучшем из миров. Переход от капитализма к социализму не легкое дело. Для этого потребуются еще месяцы, а потом, без сомнения, еще годы экспериментов, поисков и совершенствования. В полной мере он сможет быть осуществлен лишь тогда, когда пролетариат одной или двух крупных европейских держав, поняв, наконец, уроки этой Революции, объединит свои усилия с усилиями российского пролетариата. Кроме того, как говорит Ленин, когда умирает старое общество, невозможно заколотить его в гроб и засыпать в могиле. Его труп разлагается среди нас. Оно гниет, заражает нас самих. Мы вынуждены сражаться за создание и развитие основ нового общества в атмосфере, зараженной миазмами разлагающейся буржуазии. Иного не дано. Любому обществу, которому суждено переходить от капиталистического режима к социалистическому, предстоит жить среди разлагающегося капитализма и непрестанной борьбы против заразы.

Но, несмотря на невероятные трудности, достижения большевиков поразительны и достойны восхищения. Трудящиеся, которые увидят их собственными глазами, увезут с собой такие воспоминания, что безусловно постараются, вернувшись к себе, осуществить подобное социальное переустройство применительно, разумеется, к национальным и социальным формам. Члены партии через несколько месяцев пребывания в Российской коммунистической республике вернулись бы обогащенные социальным опытом и готовые к будущим задачам.

Сердечно ваш

¹ Тома Альбер (1878–1932) — французский политический деятель, правый социалист, историк. В 1905–1914 гг. сотрудничал в газете «Юманите». С 1910 г. — один из лидеров парламентской фракции Социалистической партии. С начала 1-й мировой войны вошел в состав французского правительства. С декабря 1915 г. по сентябрь 1917 г. занимал пост министра вооружений. Весной 1917 г. побывал в России. С 1920 по 1932 г. возглавлял Международное бюро труда при Лиге наций.

² Брусилов Алексей Алексеевич (1853–1926) — русский военный деятель, генерал от кавалерии. С начала 1-й мировой войны командовал 8-й армией, с марта 1916 г. — Юго-Западным фронтом, войска которого в мае — августе 1916 г. осуществили крупнейший стратегический прорыв австро-венгерского фронта («Брусиловский прорыв»). 22 мая (4 июня) 1917 г. назначен Верховным главнокомандующим. После провала июньского наступления 19 июля (1 августа) 1917 г. заменен Л. Г. Корниловым и отозван из Ставки. До 1920 г. служебных постов не занимал. В 1920 г. вступил в Красную Армию и служил в центральном аппарате Народного комиссариата по военным делам.

³ Начальник Французской военной миссии генерал Ж. Лавернь.

⁴ Конференцию стран Антанты для обсуждения целей войны намечалось собрать 28 октября (10 ноября). ЦИК Советов (I созыва) избрал своим делегатом М. И. Скобелева, которому поручил руководствоваться на Парижской конференции специально разработанным Наказом. Временное правительство не признавало полномочий Скобелева, отвергло и инструкцию ЦИКа, в которой четко указывалось, что «договор должен быть построен на принципе „Мир без аннексий и контрибуций на основе права наций на самоопределение“». Союзники также не поддерживали выдвинутых русскими демократическими слоями условий. В связи с падением Временного правительства конференция в назначенный срок не состоялась. Позднее, 30 ноября 1917 г., собравшись в Париже на межсоюзническую конференцию, ее участники обсуждали уже не цели войны, а «русский вопрос». Садуль излагает содержание предполагавшегося скобелевского доклада весьма приблизительно и поверхностно.

⁵ Скобелев Матвей Иванович (1885–1938) — русский политический деятель, с 1903 г. — социал-демократ, один из лидеров меньшевиков. После февральской революции избран товарищем председателя Петроградского Совета, товарищем председателя ЦИК I созыва. Министр труда в первом и втором коалиционных Временных правительствах. После Октябрьской революции эмигрировал, отошел от меньшевиков. По возвращении в Россию работал в различных советских учреждениях.

⁶ Брантинг Карл Яльмар (1860–1925) — шведский политический и государственный деятель, один из основателей и руководителей Социал-демократической партии Швеции. В 1917–1918 гг. — министр финансов, с 1920 по 1925 г. — премьер-министр. Октябрьскую революцию встретил враждебно.