В современной педагогике, в педагогической и возрастной психологии произошла своеобразная «понятийная катастрофа» – одни понятия потеряли свой категориальный статус, оказались простыми идеологическими штампами (типа «всестороннее развитие», «гармоничная личность» и пр.), другие стали аморфными, потеряли свои четкие очертания (например, почти все понятия из области воспитания). Одной из главных причин такого положения является до сих пор не преодоленный разрыв между системами научно-философского и эмпирико-методического знания, ориентированными на образование, и самой образовательной практикой. Более жестко – разрыв именно между образовательным знанием и практическим педагогическим действием.
Сегодня необходимы исследования, направленные не на открытие так называемых объективных истин в теоретической педагогике и психологии образования, а на улучшение практического положения дел. Это тот корпус образовательных исследований, который в России в 1990-е гг. получил название практико-ориентированной науки, науки, способной строить принципиально новые образовательные практики, и прежде всего как антропопрактики. Практико-ориентированная наука способна осуществить цепочку преобразований, переходов: от теоретико-концептуального знания к знанию проектному, затем – к технологическому, инструментальному, орудийному, и только потом – к осмысленному практическому действию, к новой практике образования.
Обозначенная совокупность знаний вместе с механизмами их преобразования и составляет систему образовательного знания. Становление такой системы предполагает соотнесение и синтез многих знаний и ценностей различного статуса и модальности – научных и жизненно-практических, духовных и политических, этических и эстетических. Однако синтез подобного комплекса в образовательную или исследовательскую программу осуществляется не в рамках и не в форме дисциплинарной монопредметной теории (философской, психологической, педагогической). Концептуальным пространством проектирования такого рода программ является именно антропология образования.
Антропология образования ставит и обсуждает вопросы о направленном вмешательстве в сферу образования на основе глубоких комплексных исследований и научно-практических разработок, о поиске особых способов работы не только в образовании, но и с самим образованием: его институтами, процессами и участниками. Антропология образования преодолевает реальное, жизненное противоречие: с одной стороны, свободы изобретательства и реформ в общественной жизни, с другой – ответственности за их последствия. Практическое противоречие, как известно, требует и практического решения – нормирования, окультуривания самой стихии инновационных социокультурных преобразований.
Антропология образования утверждает, что единственной и принципиальной преградой на пути инновационного и административного «беспредела» может стать определение такой формы разумной деятельности, в которой осуществимо грамотное педагогическое новаторство, но которая уже имеет исторические прецеденты. В этом смысле всякая инновационная деятельность должна быть поименована, иметь свою культурно заданную форму: своих субъектов, свои цели, средства и условия своего осуществления. Установление такой деятельности позволяет главное – выстроить точную систему экспертизы педагогических инноваций и, что еще важнее, нормально обучать этой деятельности, ввести ее в структуру педагогического профессионализма.
Антропология образования исходит из положения, что такой развитой, культурной формой инновационной деятельности в универсуме образования, способом его действительного развития является проектирование, которое нельзя свести ни к обновлению (восстановлению полноценного старого), ни к нововведениям (внедрению некоторого новшества).
Культура проектирования имеет давнюю традицию – и не только в виде древнейших утопий и современных антиутопий, новейших проектов сначала «счастливого социалистического», а теперь «счастливого капиталистического завтра» или «поворота северных рек». К этой культуре относится и «атомный проект» Курчатова, и «космический проект» Королева, но также и «социально-педагогический проект» Макаренко, который в этом своем качестве, к сожалению, так и не получил должной оценки в отечественной теоретической педагогике и до сих пор по-настоящему не проанализирован. Заметим, кстати, что, к великому сожалению, и сегодня этот проект опять чрезвычайно актуален.
Складывающаяся проектная парадигма в комплексе психолого-педагогических наук – как основание и рамка инновационной культуры в образовании – в настоящее время имеет исключительное значение как на общетеоретическом уровне, так и на уровне самой образовательной практики. Сегодня все большее число отдельных образовательных институтов, региональных и субрегиональных систем образования ставят перед собой задачу осуществления шага развития, что и означает построение системы развивающегося образования. Одновременно усиливается поиск и принципиально нового содержания образования, и принципиально нового педагогического профессионализма, которые действительно обеспечивали бы развитие базовых способностей личности в образовательных процессах. А это и есть задача построения собственно развивающего образования. Эти два момента как раз и задают новую предметную область инновационной – проектно-исследовательской – деятельности в сфере образования.
Антропология образования констатирует, что прецеденты проектно-исследовательских работ в образовании в России уже имеются и число их увеличивается. Самое главное в таких инновационных разработках – это создание возрастно-нормативных моделей развития детей и возрастно-ориентированных образовательных программ для каждой ступени образования, которые как раз и являются специальными средствами – антропотехниками – антропологии образования. В перспективе такую же работу можно осуществить для разных типов и уровней образования. Сегодня такие опытные модели и программы уже созданы и опробованы в экспериментальном режиме для старшего дошкольного, начального и полного среднего образования, для специального среднего и высшего образования. В третьем разделе мы представим первые результаты разработок возрастно-нормативных моделей развития детей и возрастно-ориентированных образовательных программ для каждой ступени образования.
Образовательное знание и гуманитарные технологии
Становление антропологии образования позволяет разработать новые категориальные средства, особые технологии построения развивающего образования именно как специфической антропопрактики — практики выращивания базовых, родовых способностей человека. Важнейшими из категорий антропологии образования выступают категории «образовательное знание» и «гуманитарная технология». Первая из них рассмотрена нами выше; необходимо специально остановиться на категории «гуманитарная технология».
Греческое слово «технэ» удерживает по крайней мере два пересекающихся, но не совпадающих смысла: а) искусство, мастерство; б) совокупность средств (в широком смысле слова) человеческой деятельности, созданных для осуществления процессов производства (также – в широком смысле этого слова). Соответственно технология – это обобщенная форма знаний о системе средств разумной человеческой деятельности. Если перемножить два этих смысла, то в категории «технология» речь должна идти о совершенных средствах деятельности и о мастерском, искусном владении этими средствами. Причем последнее – мастерское исполнение – помимо разумного включало в себя и нравственно-эстетический радикал: плохое, неуклюжее исполнение было недопустимо по духовно-нравственным основаниям (оскорбление богов).
Далее можно говорить о технологии в широком и в узком, специальном смысле. В широком смысле это технология организации и развития определенного производства, определенного типа практики, которая обнаруживает себя в некой совокупности принципов – целе– и ценностно-ориентированных. В узком смысле это технология реализации вполне определенной предметной деятельности. В любом случае технология – это полнота и совершенство как субъектов деятельности, так и средств их деятельности.
