Ты открываешь дверь и замираешь, а мои глаза впиваются в тебя, пытаются как можно лучше рассмотреть, запомнить все черты твоего лица, а ты не видишь меня, не видишь сейчас моего маниакального взгляда и не увидишь его никогда. Не смогу посмотреть на тебя без маски, боюсь сломать, что-то в тебе.
Ты делаешь несколько шагов. Проходишь близко. Очень близко. Вижу сгорбленную маленькую фигурку и потерянный взгляд, чувствую твое тепло и аромат, и загоняю когти в стену, в попытке удержать тело не подвижным. А ты проходишь мимо, пошатываясь и спотыкаясь на каждом шагу, сдерживаю порыв кинуться вслед, проследить твою фигуру до взлетно-посадочной полосы. Боюсь не сдержаться, остановить тебя. Выкрасть от друзей и присвоить.
Затихающие шаги по крутым лесенкам окончательно добивают мой разум, размалывая его по черепной коробке, а гул от рева Зверя подкашивает мое тело. Я падаю на колени и пытаюсь дышать. Просто втягивать застревающий воздух в легкие, усмирять животное в себе. Пытаюсь отвлечь его и сам отвлечься. И ты помнишь мои слова о том, что я ни когда не встану на колени? Это бред, чертова обида взыгравшая в вскипающей крови. Я на коленях пред тобой, давно, слишком давно, только не показывал этого. Скрывал зависимость.
- Люблю тебя… - Хриплю из последних сил и даю еще немного времени телу прийти в норму, а потом встаю и захожу в твою комнату, твое логово. Пусто.
Быстро прохожу до твоей кровати и оставляю последние слова тебе на подушке. Хочу, чтобы ты вернулась и прочитала их, поняла мои мотивы, вспомнила данное тебе обещание и начала жить заново. Без меня.
- Прощай…
Эпилог
POV… Виктория.
- И это невероятно! Он ускользает! – Бушует громкими комментариями рефери. А я расползаюсь глупой улыбкой на пол лица и сжимаю кулаки от нервов и адреналина.
Сегодня у Сашки соревнования по одиночным боям и я блядь была недовольна его участием в них. Не поймите меня превратно, я просто переживала за своего ребенка. ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ребенка в боях с Верами и Вампирами. Сопротивлялась долгим его уговорам и не подписывала разрешение, но чертово упорство этого неуемного пацана меня сломало, а сейчас сижу в рядах зрителей. В толпе таких же мамаш и рада, что на это зрелище пришли все, кто стал частью моей странной семейки. Тут даже Логан. Долбанный, непробиваемый глава Стражей Логан, где я нашла недолгий приют. И Лис оставившая на несколько часов ради этого события попечительство за маленькой кнопочкой Энжи на бабушку. Она так же нервно заламывает руки и вопит, чуть ли не громче рефери.
- Прямой удар и мы видим, как Антонов падает! Может это нокаут? – Комментирует невидимый голос.
- Вставай! – Орет Лиска, соскакивая с места, а я сжимаю кулаки. Как я смогла его отпустить на это?
- Вставай малыш! – Это уже я ору.
Сашка слышит этот вопль от меня, и припухшие губы растягиваются в улыбке. Встает, гребанный неваляшка.
Порой мне кажется, что нет таких ударов, которые бы смогли сломать моего пацаненка, и я от осознания этого, готова каждый ебанный раз с гордостью вскидывать голову и во все услышанье орать, что это мой ребенок.
Опирается на канаты и немного поводит головой. Находит меня среди толпы, выцепляет взглядом и уверено как по слогам.
- Русские не сдаются.
Кидается на оппонента. С последних сил настигает небольшое тело Вера и с размаха бьет в солнечное сплетение. Боец закатывает глаза и немного отлетает и уже не встает и это чистая победа, а зал взрывается в аплодисментах и криках толпы поддержки. В моих криках, которые вместе с адреналином выплёскиваю из себя.
Второе место, серебро заслуженное серебро на такой еще не сформированной фигуре ребенка и ебать это победа, особенно для маленького человечка.
Он, выпячивая свою грудь колесом, с достоинством принимает медаль и скупые поздравления, слушает Логана, который к моему великому удивлению поддерживает моего сына, и заикается о том, что если так пойдет и дальше, Стражи примут его в свои ряды с большим удовольствием.
И это, черт возьми, меня пугает. Я знаю, каково это – знать цену жизни и не хочу этого для него. Он видит мой испуганный взор, поэтому со смешком обещает только подумать над предложением, а вся честная компания уже собирается завалиться в центр стражей и хорошенько отметить такое событие. Не победу, но очень близкое к этому, событие. И я уверена, что это далеко не предел моего ребенка, это чертово начало.
Прошел практически год в новом для меня месте. Практически год. И что изменилось за это время? Немногое или лучше сказать ничего?
Так вот за этот год ничего не изменилось. Не считая моих отросших волос, не считая того, что Лиса впервые за несколько столетий родила первую девочку вампира, что вызвало настоящий фурор и как-то раз на приеме у Короля ей пришлось обратиться к высшему свету с угрозой о том, что кто еще посмеет нарушить границы ее владений будет жестоко убит без разбора. И как не странно угроза утихомирила большинство желающих посетить их дом - поглазеть. Их оставили в покое и дали возможность пожить спокойно и так же спокойно растить дочку.
Не считая того, что я теперь страж Нью-Йоркского Убежища. В принципе ничего не изменилось, только я.
Я расширила горизонты своих познаний, и всерьез задумываюсь над определениями «Любви». Теперь я знаю, что такое любовь, знаю, насколько болезненным и поглощающим может быть это чувство и знакома с пустотой от ее потери. А возможно это и не любовь, знаю только сколько боли могут приносить воспоминания и будь я проклята если эти воспоминания хоть на миг коснулись, того времени, когда я была жертвой. Нет, в основном эти воспоминания о легких прикосновениях, о голосе, о манере поведения и ебучий анализ всего, что происходило между нами. Поиск скрытых и каких-то невероятных фактов в его действиях, но это уже скорей всего неудовлетворенное сознание, пытается продлить тишину от безумной тоски настигающей меня изо дня в день. И блядь мне чертовски, хочется в один прекрасный день открыть глаза, и уверено сказать, что все хуйня, и ебучую любовь или чем бы, это не было, легко забыть, заменить, но это не так. Ты просто открываешь глаза в пустой кровати и думаешь, а чем сейчас он занят? А вспоминает ли он обо мне? А если вспоминает то, что именно?
И этот зацикленный ритуал, пропитанный этими гребанными вопросами, нехваткой его запаха, повторяется изо дня в день и когда это закончится, не знаю. Но ведь я стойкая, не стала искать с ним встречи, тогда, еще в России, не стала отказываться и терять гордость и рассказывать того, что до сих пор храню в себе. И так останется, зарублю на корню все попытки пробиться разумным мыслям, не стану искать причин возращения в Россию, не стану узнавать гребанные новости из заснеженной Родины, а буду тихо и молча тонуть в безысходности и делать вид, что все заебись!
- Маленькая? – Теплая рука ложиться на мое плечо, вырывая из долбанных мыслей и я, повернувшись на звук голоса, впяливаюсь в смешинки в карих, почти желтых глазах.
Это Пьер. Вер и, наверное, стоит сказать, что этот вер для меня является, чем то схожим с полуфабрикатом. Ебанной заменой другим глазам, не блеклым, и таким похожим лицом, но намного худей. И этот полуфабрикат мой парень.
Господи спаси от таких мыслей, но правду не стоит скрывать, хотя бы от самой себя. Падение? Да это именно оно и именно так, головой вниз, без особого желания спастись, ухватиться за края и вытащить свое тело, открыть глаза, разорвать однообразие замкнутого круга, отказаться от полуфабриката.
Это случилось, когда я приехала за Энжи к маме Лис. Этот парень был у Кена в гостях и меня сопротивляющуюся усадили за один стол. И что вы думаете? Да, я уставилась на этого мужчину, прикипела к схожим чертам лица и серьезно задалась вопросом, а не родственник он ему? Ответ на этот вопрос я не спросила, впрочем, как и не общалась с этим парнем. Я просто рассматривала худое лицо, прямой нос, тонкие розовые губы и карие глаза. Такие похожие черты лица, такая же сизая щетина на подбородке, вот только взгляд намного мягче, дружелюбней и я позволила в тот вечер забыться себе, обмануться на некоторое время. Почувствовать, попытаться вспомнить.
