- Да.

- Он вас не убьет, я слышала, что скоро сюда приедет ведьма и заберет вас. – Вау, мне есть для чего жить! Познакомиться еще с кем ни будь перед чертовой смертью!

- Зачем?

- Не знаю, я это нечаянно услышала.

- Понятно. Вы-то тут, какими судьбами оказались?

- Как и вы. – Она шумно выдыхает, слышится скрип досок ее ложа, слышится звон тонких блестящих цепей и опять вздох. Тяжелый, решающийся. Я знаю это дыхание, это попытка поиска смелости в себе, желание высказать, то, что наболело где-то там, в душе, и я не тороплю, не спрашиваю, только жду.

- Мне было двадцать пять, когда я впервые встретила Визира в Абу-Даби, на отдыхе в Убежище. Красивый, импозантный, он привлекал внимание и я влюбилась. Тридцать лет. Мы прожили вместе, душа в душу тридцать лет, пока он не познакомился с Сарифом.

- Его друг был странным и очень, скрытным мужчиной, который все чаще задерживался в нашем имении и все чаще увозил с собой мужа неизвестно куда. – Личная информация, настолько личная, что я не удивилась длинной паузе в середине рассказа. Она необходима ей, для того чтобы вспомнить, и постараться безболезненно пережить.

- В последний раз, его не было с нами целый год. Я объезжала все близлежащие Убежища, искала его и почти потеряла надежду найти, одно грело. – Она подняла голову, демонстрируя тату на шее, очень похожее на колючую проволоку и практически выцветшую, а может это обман зрения, света практически нет.

- Раньше это было виноградной лозой, но за несколько ночей до его появления вязь изменилась, и это испугало меня. Я отправила сына к родственникам, а чуть позже меня выкрали и отвезли к мужу.

- И сколько лет назад это произошло?

- Не знаю, в первой камере я считала дни по кормежке, во второй считала по восходящему солнцу, а в третьей уже бросила это делать, и это примерно несколько лет назад.

- Ужас. – Господи я со своим монстром тет-а-тет провела только три месяца и чуть не свихнулась, а тут.

- Да, но я до сих пор надеюсь иногда достучаться до него, и он бывает не так плох. Ему не хватает наших разговоров.

- Не понимаю, о чем вы?

- Не знаю, мне кажется, что где-то внутри этого существа еще живет мой Визир, и я как бы это прискорбно или странно не звучало, люблю его.

- Зря. Таких, любить нельзя, это существа потерявшие нормы морали, забывшие человеческое отношение. И мне жаль, но его уже не вернуть. Не очеловечить.

- Что вы об этом знаете?

- Любовь не должна быть губительной, это все, что я знаю. Мне этого достаточно. – А действительно ли это так? Возможно, нет.

- Любовь не имеет четких границ, не имеет берегов и здравого смысла.

- Вот скажите мне, когда вы вжимаете голову в плечи от страха, вы любите его? А может когда, он унижает вас, любите? Смеется над вашими нелепыми попытками вразумить? Или может тогда, когда заносит кулак, украшенный памятным перстнем? Любите? – Женщина опустила голову.

- Вот именно. – Я сказала это после недолгой паузы, когда стало очевидно, что женщина не станет возражать, не станет оспаривать. Такие отношения это не любовь, это глупые попытки удержаться на плаву от воспоминаний, зацепиться, обмануть себя надеждой на что-то хорошее спрятанное якобы внутри любимого.

- Вы не поймете. – Только и вымолвила она, и мне стало жаль это существо, действительно жаль потому, как только слепец не заметит того, чего вижу я.

- Я не любила, я признаю это, но я понимаю ситуацию, в которой вы оказались и здесь вы не потому, что ваш муж питает какие-то теплые чувства к вам, не потому, что в периоды своего просветления желает быть уверен, что вы еще живы. Все потому, что ВЫ ЕГО ДОБЫЧА! Добыча, с которой весело играть, над которой весело глумиться! – Я не шипела, не кричала, не пыталась докричаться до разума этой женщины, это бесполезное занятие, слишком давно она тут, слишком сильно он уже повлиял на ее разум. Предо мной сейчас был пример чистой воды синдрома Стокгольма.

Я вижу, что он монстр, я понимаю это, но у него есть на это причины, да и вообще не он виноват в своем теперешнем состоянии. Его сманил на извилистый путь другой, а то, что этот путь и его направление он видел, не имеет значение. Долбанная зависимость от своего мучителя, попытки оправдать его действия, видеть то, чего уже давно нет. Здравствуй Стокгольм.

На это ответа уже не было, да и о правде спорить бесполезно.

Может мне попытаться выяснить, что-то? Зачем? Мне отсюда выход заказан. Попытаться достучаться до разумной части женщины? Помочь ей? Я вас умоляю, переубедить человека добровольно принимающего роль жертвы – невозможно! Для помощи себе? Чем она может помочь? Сама сидит на привязи. Остается только ждать. Опять блядь ждать старухи с косой. На таких оптимистических мыслях меня все же вырубает.

- Проснитесь, что-то случилось! – Вы когда-нибудь, просыпались от громкого шепота? Это странно.

- Да очнитесь уже! – Я попробовала мотнуть головой, и для этого мне понадобилось практически все силы.

- Почему я не могу шевелиться? – Хрипло спросила.

- Это, наверное, камень так действует, чем он ближе, тем больше сил высасывает.

- Заебись. – Теперь со мной точно можно прощаться.

- Сколько я уже в отрубе? – Блядь, как же я ненавижу свою хорошую память на дерьмовые моменты своей жизни!

- Пару суток.

- Заебись. – Что-то я оговариваюсь, да и хрен с ним.

- Вот опять! – Я прислушалась, и ни хрена не услышала.

- Вы о чем? – Черт либо меня глючит, либо этот камушек слишком близко и высасывает не только силы, но и слух, и долбанное зрение! А нет, зрение, это скорее результат заплывших век.

Посильнее попыталась вдохнуть и смогла чуть приоткрыть веки и отклониться на что-то твердое и холодное за спиной.

- Стенка вибрирует, словно что-то ломают где-то внизу. – Не чувствую.

- И стоило меня будить, может у них тотальный ремонт? – Господи, ну какую я фигню несу? А хотя пофиг, нет мне ни какого до этого дела, меня опять начинает вырубать.

- Такого еще не было. – Слышу на границе отруба и тут же слышу рев.

Знакомый рев цепляет мое сознание, и пинками выдергивает из тумана оплетающего слабое тело.

- Всевышний, что это? – Женщина гремит цепями, но я не могу поднять голову и посмотреть, чем она там занимается.

- А это кажется группа поддержки. – Смешок срывается с губ. Искали? Господи, неужели искали? Как? Зачем?

Много несложных, не понятных вопросов проскакивает, пока не слышу еще один рев и шум драки. Хотелось бы на это взглянуть, насладиться зрелищем.

- Вот и проверим, чей монстр окажется сильней! – Добавляю с неприсущим себе хладнокровием, и тут же дверь в комнате вылетает, а перед моими ногами оказывается Визир. Не успеваю шокированным взглядом просканировать практически переломанное тело, как оно пропадает из поля зрения.

- Неееет! – Раздается крик женщины, и от него я все же поднимаю голову.

- Нет, нет, нет, нет, не. – Стонет эта сумасшедшая и сама же отползает к углу стены, опирается на нее, сжимается и начинает раскачиваться.

- Нет, нет. – Но я уже не смотрю на женщину, мой тяжелый взгляд переводится на более интересное зрелище, более захватывающее.

Месть так сладка, так заманчива, ей хочется наслаждаться, смаковать. Видеть сломанное, хрипящее тело и осознавать, что эти увечья получены в наказание за вашу обиду. За вас.

Тело висит боком ко мне, не доставая ногами до пола, а Зверь мертвой хваткой впился своими когтями в горло хрипящему куску дерьма захлебывающегося своей кровью. Зверь не спешит вершить праведный суд, он замер, рассматривая мое связанное, изрядно потрепанное тельце и да, в этом взгляде тьма разбавляется всполохами желтых искр, сатанеет, начинает безумно метаться. Вот он. Этот взгляд, который способен напугать меня, который сможет заставить замолчать и вжать голову в плечи. И сука, как же это прекрасно знать, что этот взгляд предназначен твоему обидчику.

- Всевышний, ты жива! – Раздается испуганный голос Лис со спины Шакала и комната начинает наполняться людьми, которых я уже и не чаяла увидеть.