- Хорошо, что ты здесь, хорошо, может у тебя выйдет, может у тебя получится. У меня вот не выходит. Он словно заперся внутри своих мускул, замуровал себя и растворился в звере. – Шепчет на ухо, и это звучит для меня полнейшей белибердой, но я не хочу ее слез и будь, что будет.
Отрываю ее руки от себя, поворачиваю ключ на двери. Щелчок, еще один, мой цветок начинает полыхать, пульсировать совместно с токами крови. Зарождаться внутри меня, стоит мне только очутиться внутри белых стен изрисованных росчерками когтей. Разодранных. Разбитых осколков, какой-то мебели усыпавшей белый бетонный пол, куски толстых звеньев цепей, не способных удержать вольного зверя обрывками свисающих с боковых стен. Лампа одним боком выдранная и провисшая на проводе, мигает, словно сговорившаяся с морганием моих век.
Глухое рычание привлекает мое внимание, а щелчок захлопываемой двери звучит как контрольный выстрел. Уже не страшно, ведь я умерла? Цветок ярости подступает к горлу, пробивает тьму, впившуюся в меня, выплескивается криком.
- Ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа. – Я нахожу глазами, злобный оскал пасти с капающей слюной, перекрикиваю его рычание, все сильней и сильней. Цветок распустился, душа разворачивается внутри меня, оживает совместно с криком, заставляет выгнуться в пояснице, свести лопатки вместе, а ноги подогнуться, сползти на холодный, бетонный пол, на колени перед тобой. Разжать кулаки и скрести когтями. Такой же зверь. Или зверек, ведь где я и где ты? Помнишь «разные весовые категории»? Это про нас. Слишком не похожи, но пропитаны одним безумием, одним эгоизмом. Только я безобидна в отличие от тебя! Или нет? На моем счету уже много душ, подаренных тобой и отнятых моими руками.
Почувствовать холод помещения, почувствовать страх от вида Зверя, приближающегося ко мне на четырех конечностях. Без изящества, с опаской, с глухим рычанием. Посмотреть на тьму в тебе, принять ее как часть тебя. Слышишь, мой крик сливается с твоим рычанием, сплетается, разносится по пустому пространству, отражается от стен. Моя ярость и ненависть к тебе выходит с этим криком.
Я вырвалась, выпустила из себя весь внутренний мрак, сломала опаявшее меня стекло. Во мне осталась только тишина. Ни-такая гулкая и безысходная, не пропитанная твоим ядом. Просто тишина. А ты не желаешь останавливаться, приближаешься ко мне. Ближе. Во мне нет больше ненависти к тебе, блядь возможно, мне больше нет дела до тебя, и все же я протягиваю руку к тебе. Задеваю пальцами горячую кожу на черном носу, провожу пальцами по пасти. Ты порыкиваешь. Не знаю, с угрозой, или же с одобрением, не знаю, но это ощущение мне нравится. Контраст наших температур. Шелк коротких, жестких волос на ушах похожих на уши как у овчарки, только больше. Ты прижимаешься к руке, тянешь свою морду, из глаз которой, на меня любуется твоя тьма. Она приглашает к себе, обещает бездну с тобой, весь твой мрак, только не насильно, нет, просит согласиться добровольно последовать за ней. И я не сопротивляюсь. Устала. Покорно иду.
Второй рукой зарываюсь в густой мех, глажу его, тяну тебя на себя за шкирку, а ты позволяешь это. Улаживаю твою морду на свои колени и глажу. Мне нравится это ощущение вседозволенности, которую ты позволяешь мне. Действую немного смелей, склоняю свою голову к твоей шерсти, хочу зарыться носом в тебя, глотнуть твой запах и разочароваться. Хочется, чтобы ты вонял псиной, дворовой тварью, но нет. Ты пахнешь лесом и безумием. Опасное существо, которое сейчас доверчиво лежит рядом, утыкаясь мордой мне в бедра и по хорошему бы достать свой тесак, потянуть твою кожу, заставить поднять башку и полоснуть по доверчиво оголенной шее, но не смогу. Ты мой хозяин, мой господин, тебе одному позволено прикасаться ко мне. Или сейчас все иначе? Потому как ты ластишься к моим рукам. Я хозяйка тебе? Скорее всего. Мне нравится, это ощущение оно покалывает тысячью иголочками на нервах. Ты это чувствовал когда держал меня на привязи в своей спальне на втором этаже каменного замка, во тьме? Чувство превосходства? Вседозволенности? Оно прекрасно, я понимаю тебя.
Чувствую, как твое тело начинает полыхать под кончиками пальцев, кости начинают вибрировать, ломаться и снова срастаться. Чувствую судорогу, прокатывающеюся по телу, мех осыпается под пальцами мелким песком, утекает на пол, а там растворяется, и мои пальчики начинают скользить по мышцам обернутыми гладкой кожей. Красивой золотой кожей, твоей кожей, долбанным совершенством.
Твое дыхание выравнивается, красивое и опасное лицо потирается о мои штаны, придвигается к животу и там замирает. И все это в спокойной тишине. Мы оба устали воевать друг с другом, хочется заставить замереть этот миг, продлить это спокойствие захватившее нас. Мы ни кто друг другу и в тоже время все. Одно безумие на двоих и это чертовки приятно, перестать сопротивляться тебе. Бояться твоего мрака и тут же желать прикоснуться к нему. Упасть с высоты небоскреба, сплестись руками ногами, телами и падать, падать, растворяться в молекулы воздуха и так и не достичь дна.
Чувствуешь этот момент? Война окончена – белый флаг, один на двоих и будь, что будет. Я больше не ненавижу тебя, я отпускаю это, вычеркиваю из себя.
Не знаю, сколько длится эта тишина, опутавшее нас спокойствие, но краем глаза замечаю, как Лис с Крисом неуверенно приоткрывают дверь, входят. Осматривают странную картину из наших переплетенных тел, приближаются, разворачивают тебя на бок, машут руками рядом с твоим большим телом, а ты еще сильней влипаешь в мой живот. Вижу, как желваки начинают ходить на скулах, и я сплетаю наши руки, впиваюсь пальцами, а ты впиваешься в ответ своими. Моя инициатива, сегодня странный день, теперь я в тебя вцепляюсь, не просто рядом плетусь удерживаемая твоей могучей дланью. Теперь я рассматриваю наши руки, как тогда в аудитории, рассматривал их ты. Я видела, я все видела, все замечала, но не показывала тебе. Хватит моя очередь быть сильной. Иметь над тобой власть. Ведь ты мне ее дал.
- Не бросай больше меня. – Слышу твой глухой голос, он отдается вибрацией во мне. Щекотит, но я не отвечаю. Просто не хочу задумываться над тем, что ждет меня, потом когда приду в себя, очухаюсь от сумасшествия. Опять вспомню кто я и где мое место.
Ни хочу. Сейчас мне хорошо и так спокойно рядом с тобой, хочу продлить это душевное перемирие. В ответ только пожимаю пальцами, я пока здесь, расслабься, чертов ублюдок, я сдалась. Нет сил, отвоевывать себя, так же как нет и сил все прекращать. Я вернулась. Осыпала стену из стекла, но еще не растворилась в тебе. Я не могу себе этого позволить. Завтра я вспомню кто ты. Все завтра, а сейчас я устала.
Вижу, как Лис вырезает кинжалами куски мяса с тебя, а ты как долбанный супермен даже не поморщился от боли. Совсем бесчувственен? Или пытаешься таким казаться? Почему мои друзья переживают за тебя? Чем ты их подкупил? Я ревную их к тебе? Да, я, блядь, ревную. Хочу увидеть то, чем ты их подкупил. Обаял. Хочу смириться уже, с твоим присутствием и перестать остро реагировать на него.
Тебя забирают от меня, перекладывают на больничную каталку, но ты не отпускаешь моей руки, поэтому иду рядом, вслед за вращением колес, держу, не выпускаю твою руку и мне от этого чертовски хорошо. Не вижу окружающих нас людей, не замечаю взглядов, смотрю, только на колеса и на сплетенные руки и мне нет никакого дела до ебучего окружения. Мне в этом безумии впервые тихо и хорошо, словно так и должно быть. Рядом с тобой.
И это именно так, я с детства знала кому принадлежу и впервые не испытываю от этого тошноты и желания сражаться за свою душу. Я твоя. Только тебе об этом знать не стоит. Не хочу видеть торжество в твоих безумных глазах, с которых смотрит мой личный дьявол. Мой личный искуситель, способный запугать свою жертву, способный соблазнить ее и сломать, и снова починить. Да это про тебя. И я должна ненавидеть эту власть над собой, этот поводок, должна ему сопротивляться, только сил уже нет. Надоело.
Закатывают тебя в уже знакомую мне палату, вижу растерянный взгляд Грегори и тут же отворачиваюсь привлеченная движением твоего тела.
