- Подонок, - выдохнул он, - такой спектакль из-за тебя устраивать пришлось. Знакомьтесь, коллеги, - он кивнул головой на растрепанного, с выпущенной из-за пояса рубашкой, смертельно бледного, надежно зафиксированного Малетина. - вот он, пресловутый Зубр.

Малетин зарычал от бессилия.

- Кстати, пули холостые были, - показал Смирнов на автомат в руках бойца. - так, упаковывайте его живенько, - кивнул он двум дюжим спецназовцам.

На софите среди разноцветных прожекторов лежал молодой человек в камуфляжном комбинезоне. Рядом с ним на чехле лежала большая винтовка с мощным оптическим прицелом. С лицом, напоминающим лезвие ножа, и черными, коротко подстриженными волосами, он производил впечатление. В руке молодой человек держал рацию, слушая интенсивные переговоры.

- Первый, я третий, дверь блокирована...

- Я четвертый, зрителей вывели...

- Ах ты сука... В дверь саданул, там подсобка, уборщицы инструмент хранят...

Как только появится фигурант, он возьмет винтовку и наведет перекрестье прицела точно на его голову. По просьбе Зубра, он этого человека достанет.

Николай Надеждин служил в СОБРе и имел специальность 'снайпер первой категории'. Это означало, что он всегда поражает цель - и в тумане, и ночью, и в движении...

Он неподвижно лежал, закрытый от обзора металлической стеночкой и пытался вспомнить, когда в последний раз он так волновался. Когда это было? Три года назад? Он напряг память. Да, три года назад!

Два зэка захватили женщин-контролеров в заложники. Одной заточку под горло, на другую удавку - и давай требовать как обычно: водку, автомат, машину...

Надеждина это особо не интересовало - что требуют, да как переговоры ведут... Он приготовил малокалиберный карабин и ждал. А когда приказ поступил - начал действовать.

Зэки находились во внутреннем дворике, и достать их можно было только через небольшое окошко, расположенное под потолком хозяйственной пристройки. Вначале поставили стол, на него стул, а на него залез Николай с карабином. Пирамида неустойчивая, хотя и держат внизу, а надо еще приложиться да прицелиться...

Зэков отвлекают вовсю, затеялись им водку передавать, а он мостится под потолком, неудобно - зверски!

Опасней был тот, кто с заточкой - он вмиг горло проткнет, и как раз он отвлекся на водку... Щелк! И свинцовая пулька в голове. Щелк! И второму в башку. И оба лежат спокойно рядом с собственными мозгами...

Надеждин работал со снайперкой Драгунова - СВД. Иногда, когда требовала обстановка, он использовал малокалиберку - и звук тише, и рикошет меньше. Как и каждый снайпер, Николай свой счет вел. На государство девять и на Зубра четверо.

В какой-то момент ему надоело жить в коммуналке с сохнущими посередине комнаты пеленками. Тут и подвалил Зубр - и постепенно у Николая появилось все. Надеждин был осторожен и не вызывал подозрений у коллег. Да и шеф слов на ветер не бросал - имея такую 'крышу', риск был сведен к минимуму. Николай во многих операциях участвовал и всегда сохранял спокойствие. Нервничал он только сейчас: намеченная жертва была непредсказуемой, знающая монгие оперативные 'штучки', от нее можно было ожидать всего.

Расположившись так, чтобы видна была вся сцена, Николай стал ждать. Сейчас этот человек спустится вниз и попадет к нему в руки.

Когда долго целишься, затекает рука, палец на спуске немеет, глаз начинает слезиться. А в этот момент сзади с карниза неслышно соскользнула чья-то тень.

В зале заиграла торжественная музыка, символизирующая открытие концерта.

- Не стрелять! Не стрелять!! - закричал Смирнов.

Откуда-то сверху показалось кресло с сидящим на нем человеком в золотой полумаске. На коленях у человека лежал дипломат.

- Свет! Дайте в зале свет!! - бесновался полковник.

Кресло ехало вниз на специальной маленькой платформе - это была техническая 'изюминка', специально приготовленная для концерта по просьбе Мелкадзе.

- Не стрелять! Не стрелять! - кричал Смирнов пытаясь перекричать шумевших в зале зрителей, оглядывая верхотуру.

Кресло наконец приземлилось на сцене.

Полковник рысью, словно сбросив без малого двадцать лет, бросился а сидевшему неподвижно человеку с дипломатом. Но сорвав с него полумаску, он обомлел: это был Николай из бригады снайперов - со свернутой шеей.

Подбежавший Пашков раскрыл дипломат - он доверху был забит полиэтиленовыми пакетами с белым порошком - это был груз героина с 'Максима Горького'.

Шум и крики в зале, топот вскочивших со своих мест и ломанувшихся наружу зрителей, доносившиеся отрывистые команды Старшого, командира ОМОНа, слились в ушах совершенно обалдевшего Смирнова в один бурлящий гул.

- Слушать мою команду! Он здесь, в зале! - наконец обрел дар речи полковник. - Брать живым! Только живым!

Не останавливаясь, Андрей проскочил комнаты переодевания на втором этаже, и нацепив на себя еще черную маску с прорезью для глаз, стал неотличим от других бойцов спецназа, шерстивших здание.

А внизу уже была давка. Обезумевшие зрители перли бурным всесокрушаемым потоком вниз, в вестибюль, к выходу.

'Внимание, сдерживать толпу', слышались приказы в рациях. 'Женщин и детей пропускать в первую очередь. Работать по приметам'.

Смирнов метался в этой кричавшей, визжавшей, хрипевшей бурлящей толпе, сминавшей все. Андрея нигде не было видно.

- Осторожно, - высокий Пашков в дверях озирался по сторонам но и он был бессилен против этого людского потока.

- Семен, я буду в машине, - наконец протиснулся к нему полковник. - когда найдете его, немедленно сообщите.

- Хорошо.

У некоторых омоновцев в руках была фотография Шальнева. Но проку от нее в этот момент не было никакого.

Андрей практически бесшумно вылез на крышу здания. Пригнувшись, он обошел периметр и уже примеривался, чтобы спрыгнуть вниз, как знакомый голос его окликнул:

- Андрей!

Шальнев обернулся. Кристина сидела прямо на металлической крыше, замаскировавшись за лестницей, ведшей еще дальше, на широкую крышу верхнего этажа.

- Куда ты?

- Почему ты здесь?

- А из этого крыла только один выход на крышу. Я была уверена, что ты выберешься через оцепление, поэтому и заранее расположилась здесь.

- И что теперь? - Шальнев уставился на девушку.

- Теперь ты медленно опустишься на колени и сцепишь руки на затылке, - у Кристины на поясе шумел голос в рации: 'Внимание всем группам: перекрыть возможные пути отхода преступника; улицы Орджоникидзе, Приморская, Соколова. Второй! Проверить подъезды, подвалы, чердаки прилегающих зданий.'

- Вы с Александром решили вытрясти из меня миллионы Искандера? - Андрей оценивал расстояние от края крыши до следующего здания; нет, в два прыжка его осилить нереально.

- Руки! - пропустила мимо ушей вопрос Андрея Кристина. В ее руках появился табельный 'ПМ'. Это уже плохо.

- А хочешь, я тебе отдам номера? Правда на эти деньги Интерпол хочет наложить свою волосатую лапу, - Шальнев вытащил из верхнего кармана камуфляжной куртки сложенную вдвое бумажку. - но это уже ваша головная боль, как получить их.

- Андрей! Я сейчас не шучу. Опустился на колени быстро, - Кристина сняла 'Макаров' с предохранителя.

А это было уже совсем плохо.

- Нет, Кристина, мне пора, - Андрей смял бумажку и кинул ее Гире. - кстати, твое начальство, я слышал, приказало брать меня только живым.

- Ты же вооружен, - Кристина пистолетом указала на бок Андрея. - у меня не будет проблем отмазаться.

- Ну какая же ты сука! - Шальнев повернулся и внаглую пошел к краю. Осталось четыре шага... до чего?

Хотя именно Александру выгоднее всего сейчас списать его на боевые потери. Чтобы потом не давать никаких объяснений. С помощью своей... подчиненной. Или какие у них там отношения.

Ну что? С такого расстояния, даже несмотря на сумерки, попасть для нее труда не составит. Эх! Сыграем с судьбой!