Полная свобода! Но от чего? От друзей? От талиссы? Да бывает ли она вообще, эта самая полная свобода?

Все, кого он любит, уже делают его несвободным. Он не свободен их предать, не свободен жить, руководствуясь исключительно своими желаниями, не свободен отправиться, куда глаза пожелают.

Выбор? А разве у него есть выбор?

Спасая друзей, он даже не получит права рассказать им об этом: из книги будет вырвана одна страница и вклеена другая.

И не он станет автором этих страниц… x x x

Пока Баураст спешивался и брал ослика под уздцы, мессариец первым подбежал к мосту и осторожно потопал по нему ногой.

– Да, на века сложено…

– Знамо дело, гномы иначе не строят! – Мэтт гордо окинул взглядом все сооружение, точно здесь была частица и его собственного труда.

– Знамо дело, – охотно польстил ему мессариец.

Один за другим друзья вступили на мост. Древнее строение даже не шелохнулось.

– Смотрите! – прошептал вдруг Макобер. – Вон там, внизу!

Перегнувшись через перила, мессариец указал на маленькую черную фигурку, едва проступающую из скрывавшего ущелье тумана.

Оба эльфа застыли рядом с ним.

– На чем-то ведь он стоит, – наконец проговорил Торрер. – Нет, не вижу. То ли балкончик какой-то, то ли просто выступ.

– Давайте мы его с той стороны рассмотрим, – слегка подтолкнула их Бэх. – В таком месте достаточно одного хорошего колдуна…

Но друзья так и не узнали, для чего его было бы достаточно.

Расколовшись от оглушительных взрывов сразу в нескольких местах, мост рухнул в пропасть, увлекая их за собой.

Бэх с Ленталом одновременно схватились за медальоны. Но фигурка оказалась проворнее.

Яркий конус света рванулся от рук незнакомца к противоположной стене ущелья. Едва коснувшись камня, луч разделился на десятки тонких, стремительно переплетающихся между собой нитей и превратился в подобие гигантского сверкающего гамака.

– Да этот парень настоящий бог! – восхищенно прошептал Макобер.

Он еще не успел договорить, как луч принялся быстро втягиваться обратно. И уже через секунду они оказались на небольшом уступе рядом со своим спасителем.

Тот оставался неподвижным, и никто не заметил, когда незнакомец успел спрятать руки в складки свободного серо-стального плаща. Черты его лица скрывались в тени низко надвинутого капюшона.

– Я до конца так и не верил, что нам доведется встретиться вновь.

Голос казался глухим и безжизненным, словно засохшее дерево, продолжающее стонать на ветру среди своих куда более счастливых собратьев. Капюшон упал, открывая лицо.

– Айвен! – ахнула Бэх, кидаясь ему на шею.

Это действительно был Айвен, – талисса чувствовала это точно так же, как обычный человек чувствует, что он счастлив или голоден. Но…

На лице мага не отразилось ни единой эмоции. Казалось, оно ничуть не изменилось и в то же время более всего походило сейчас на застывший лик потемневшей от времени статуи.

За спиной Айвена виднелся черный, уходящий в глубь горы туннель.

Бэх испуганно отстранилась. Торрер, вознамерившийся было дружески похлопать по спине старого приятеля, так и застыл с поднятой рукой.

Айвен же по-прежнему оставался неподвижен. Бэх с надеждой взглянула на Лентала, но тот только пожал плечами.

Девушка опустила взгляд на изумрудный листок. Паладин печально покачал головой.

– Думаете, что со мной теперь делать? – вместо улыбки лицо Айвена исказила гримаса. – Ну, если вы уже все одно смирились с тем, что я мертв…

– Что за глупости! – щеки Бэх порозовели. – Ты что, не рад нас видеть?!

– Что это за человек? – не отвечая на вопрос жрицы, Айвен в упор разглядывал Баураста, все еще держащего Мимбо под уздцы, словно они так и рухнули в пропасть, не разлучаясь.

– Баураст, – холодно представился чародей, шокированный столь явным отсутствием хороших манер.

– Он маг и обещал отвести нас… – счел своим долгом добавить Макобер, однако Айвен не дал ему договорить:

– Маг? Иными словами, вы решили, что и без меня прекрасно обойдетесь?

– Скажи еще, что он уже вошел в талиссу! – возмущенно рявкнул Мэтт и запоздало сообразил, что как раз про талиссу-то Баураст ничего и не знает. – Какой демон тебя укусил?! Или по ту сторону Грани так портится характер?

– Портится, мой друг, еще как портится, – внезапно сник Айвен. – Этот человек обещал отвести вас в грот. Так идемте же.

– Но…

– Идем.

Войдя в туннель, Айвен взмахнул рукой, и талисса оказалась подле останков моста по другую сторону ущелья.

– Я знаю на Двэлле всего две-три дюжины чародеев, которым под силу подобные трюки, – пробормотал Баураст, но предусмотрительно не стал задавать никаких вопросов.

Терри взглянул на пирамидку.

– Позвольте…

Баураст протянул было руку к «ключу», но лунный эльф ловко спрятал пирамидку обратно в карман.

– Нам туда, – уверенно показал он на восток от дороги.

– Согласен, – Баураст сделал вид, что не заметил бестактности Терри. – По крайней мере, мой грот в той же стороне.

– Бывают же совпадения, – с подозрением взглянул на него лунный эльф и уже собрался было что-то добавить, когда рядом возник возмущенный до глубины души гном.

– Ты хочешь сказать, что нам теперь придется тащиться прямо через лес?! – Мэтт посмотрел на Терри так выразительно, что лунный эльф готов был, если бы это от него зависело, сам проложить дорогу в нужном направлении. – Если Лайгаш – сокровищница, как-то же они туда все это свозили. Давай пройдем еще немного, как шли, а потом…

– Мэтти, ну что ты, – укоризненно произнес Макобер, беря гнома под руку. – Можно подумать, что ты не гном, а карета о трех конях. Да и поспокойнее там будет: на дороге мы как на ладони.

Вспомнив про взорванный мост, гном еще немного поворчал что-то про «кустистое зеленое месиво», к которому некоторые питают прямо-таки противоестественную привязанность, но в конце концов покорно зашагал вслед за лунным эльфом.

Идя рядом с Айвеном, Мэтт то и дело украдкой посматривал на него, пытаясь разобраться, что же на самом деле произошло. Если человек вернулся с той стороны Грани, то либо какой-то некромант обратил его в нежить, либо…

Здесь уже гному просто не хватало воображения. Вспоминались легенды о великих героях былых времен, взятых богами в свой круг и возвращенных на землю столетия спустя. О Магах Мертвой Руки – легендарном сообществе колдунов-мертвецов, которыми пугали детей от Иратака до Мессара. О таинственных Двойниках, умеющих принимать любой облик…

Не то, все не то. Гном и узнавал своего старого друга, и не узнавал его. То непонятные вспышки злобы. То молчит, как сейчас, уставившись в одну точку. И это лицо!

Во время своих странствий гному довелось видеть древние гробницы нррахов – дикого северного племени со славным прошлым и безысходным настоящим. Живя в пещерах и не зная ни бронзы, ни стали, нррахи с неистовством фанатиков без устали поддерживали постоянно горящий огонь в гигантских подземных залах с единственными остатками своего былого величия – неподвластными времени мраморными саркофагами.

Больше всего гному запомнилась могила одного из вождей, чье имя давно уже стерлось из памяти даже его потомков. На гладком камне, без единого рисунка и без единой надписи, лежала палладиевая погребальная маска. Застывшие, окаменевшие черты лица, которых коснулась смерть, и тусклые глаза, перед которыми был уже иной мир.

Неужели мага поразило какое-то могущественное проклятие? Но почему тогда он не обращается к жрецам, почему не спешит в святилище Ашшарат, чьи служители славятся умением снимать даже самую изощренную порчу? Почему бы ему, наконец, не поговорить с Ленталом, который, несомненно, не последний человек в своем Ордене?

Раньше бы гном дождался, пока они останутся одни, и выложил все начистоту. А теперь… Теперь спрашивать не хотелось ни о чем. Можно было только надеяться, что со временем друг оттает, поделится своей болью.

Со временем… Люди редко об этом задумываются, а вот для гномов вера в целительную силу дней и годов так же естественна, как вера в Прародителя.