Могила Вместо Порой ураганом взлетев на простор, Все вихри пустынные скличу И прахом засыплю грабителя взор, У хищника вырву добычу. И путь я свободный повсюду найду. Сквозь стены, в чертог беспредельный Я к злому сатрапу заразой войду И язвою лягу смертельной. Утихну, – и к ангелу-деве потом Легко полечу, и над нею В день знойный прохладным кружась ветерком, Чело моей милой обвею. И райским довольством и негой полна, Сияя улыбкой умильной, Узнает ли в этом привете она, Что это привет замогильный? Песнь соловья Вот он свистнул… Снова свистнул! Это он – знакомый всем! Щелкнул, щелкнул, – дробью прыснул, И пустился вслед за тем В переливы, в перекаты, В перерывы, в перехваты, Бойко звонко голосист. Что за трели! Что за грохот! Вздохи, стоны, шепот, хохот – И опять знакомый свист! «О милая! Певец в воздушном круге Поет любовь и к неге нас зовет. – Так юноша шептал своей подруге. – Прислушайся! Не правда ль? – Слышишь? – Вот Он просвистал к своей, конечно, милой: Как счастлив я! – Вот замирает он От счастия! Вот с новой, свежей силой Опять поет, блаженством упоен!» И милая на юношу взглянула, К его устам с улыбкою прильнула И с трепетом, под краскою стыда, Склонясь главой, ему шепнула: «Да», – И локонов с чела ее скатился Живой поток разливом темных струй, И соловья под сладкой песнью длился Томительный, протяжный поцелуй. А там – сидел, оставлен и уныл, Уединен, страдалец злополучный. Песнь соловья он слушал и ловил В той песни звук, с тоской его созвучный, – И грустному казалось: соловей, Покинутый подругою своей, Измученный, поет свое страданье. «Вот, – думал он, – несчастного рыданье! Вот горького раскаяния стон, Зачем любви он поддавался плену! Вот злобный свист! – Обманщицы измену В отчаянье освистывает он». Пой, садов, лесов глашатай! Из конца греми в конец! Пой, единственный певец! Песнью чудной и богатой Ты счастливому звучишь Так роскошно, пылко, страстно, А с несчастным так согласно, Гармонически грустишь. Пой, греми, дитя свободы! Этой песни внемлю я – И душа на клик природы Откликается моя. В час безмолвия ночного Слуху жадному звучи И в глуши певца земного Песням неба научи! Сонеты 2 Взгляни на небеса! Там стройность вековая. Как упоительна созвездий тишина! Как вся семья миров гармонии полна И как расчетиста их пляска круговая! Но, между ними путь особый пролагая, Комета яркая – системам не верна, И, кажется, грозит другим мирам она, Блистательным хвостом полнеба застилая. Спокоен астроном, по небу гостья та – Он видит – шествует дорогой соразмерной, Но страшен новый блеск для черни суеверной. Так мысль блестящая, высокая мечта – Пугает чернь земли во тьме ее пещерной, Но ясным разумом спокойно принята. 7 Слеза и улыбка Когда укрытую, невидимую миром, Красавицу томит заветная тоска, – Слеза в ее глазах – алмаз в игре с сапфиром, Росинка божия в лазури василька. Когда ж ей весело – и за сердечным пиром Улыбка по устам продернута слегка, – Сдается: тронуты два розовых листка Весенним воздухом, чуть дышащим зефиром. Порою вместе – дождь – и ясны небеса. Так на живом лице ее, моей голубки, Порой встречаются улыбка и слеза. Как тягостны тогда приличию уступки! Лобзаньем хочется ей осушить глаза, Лобзаньем хочется ей запечатать губки. 8 Жемчужина Летучая ладья над влагою мятежной Неслась, окрылена могуществом ветрил, И вдаль я уплывал, оставив край прибрежный, Где золото надежд заветных схоронил. Измену испытав, с любовью безнадежной Над пеной шумных волн я голову склонил, И с горькой думою, глубокой, неизбежной Кипучую слезу я в воду уронил. Из сердца, полного тоскою безотрадной, Та скрытая слеза невольно истекла, И жаркая влилась в затворы влаги хладной – И, раковиной там проглоченная жадной, Быть может, светлый перл она произвела К венцу для милого изменницы чела. К черноокой И какой-то силы скрытной Ты, волшебница, полна, Притягательно-магнитной Сферой вся обведена; Сын железа – северянин, Этой силой отуманен, На тебя наводит взор – И пред этим обаяньем, Ограждаясь расстояньем, Еле держится в упор. Лишь нарушься только мера, Полшага ступи вперед, – Обаятельная сфера Так и тянет, так и жжет! Нет, не верю, – ты не близко Рождена – твои черты Говорят: султанша ты, Ты – Зюлейка, одалиска, Верх восточной красоты! |
