Глава десятая
Осколки былого величия
В целом, погода благоприятствовала путешествию и шхуна уверенно приближалась к месту назначения. Море казалось спокойным, отражая в своих водах кучевые облака, плывущие в бесконечность. Синева неба, на горизонте, сливалось с синевой морских глубин, таящих в себе неизвестность. В прибрежных тавернах моряки рассказывали небылицы, одна нелепее другой. Об этом можно было судить хотя бы потому, что в этих водах никто не видел более-менее приличного корабля, крупнее шхуны. А на таком паруснике уходить в сторону "Великих вод" не решится ни один безумец. С точки зрения настоящих "морских волков" - безрассудно. Про рыбацкие джонки разговор попросту не шёл...
Слева вырастал остров "Каменный Гриб", на котором имелась одна единственная скала, в форме "хищной поганки". Каменистый берег, кажется, не интересовал никого, в том числе и рыбаков. Следы поселений отсутствовали и это говорило о том, что остров необитаем.
- Откуда здесь памятники повальской культуры? - поинтересовался Грог у Рэндора, показывая рукой на скалу.
- А кто его знает? - последовал лаконичный ответ, выраженный в форме вопроса.
Селиться здесь наши герои не собирались и поэтому проследовали мимо, даже толком не взглянув на беспорядочно разбросанные камни.
Прошли ещё сутки и рано утром, "Люська" готовилась бросить якорь на рейде города "Акулий глаз". Стоящий на правобережье залива, он, в своей основе, имел восточную архитектуру. Шарообразные купола крыш, разных размеров, покрывали каждый дом и как сказал Борн : "В этом городе все куполами накрылись". "Или тазами, - добавил Грог. - Все под колпаком у местного правителя". Идея с постановкой на якорь вскоре приобрела проблематичные черты. Ещё на подступах к рейду вокруг корабля стали появляться лодки торговцев, мал мала меньше, но, очень быстроходные. Парусное вооружение отличалось разнообразием и пестрело всеми цветами радуги: прямые, зелёные, косые и серобурмалиновые с продрисью - все стили смешались на одном маленьком водном пространстве. Заваленные товаром, по самую макушку, лодки рисковали перевернуться, в любой момент. Риск, видать, оправдывал себя или конкуренция была настолько большая, что разъездным торговцам не оставалось ничего другого, как рисковать. Из-за разнообразного барахла, наваленного в утлые лодчонки, торчали только чурбаны их владельцев, такие же пёстрые, как паруса торгового флота. Возможно, они и были свёрнутыми парусами - запасными. Грог, глядя на это торжище, напоминающее торжество жизни и пиратский набег - одновременно, только тяжело вздохнул. Повернувшись к Дроуту, он сказал:
- Кажется - кабак отменяется.
- Во всяком случае - в этом городе, - согласно кивнул орк.
К разговору подключился Борн, показав рукой в сторону торгового набега:
- Вон - одно корыто чуть тазом не накрылось. Продавец так спешил показать свой товар...
Грог, глядя на огромную чалму на голове лодочника, выдвинул свою догадку:
- Я теперь понял, почему профессиональные матросы ходят в парусиновых штанах.
- Почему? - спросила Эллима и, как показалось Авантюристу, хлопая ушами.
- Когда парус сорвёт штормом, а парусина в запасниках закончится - можно содрать со всей команды портки и, распоров, сшить вполне сносный парус. Я думаю, он с успехом заменит утерянный. А по вантам можно и без штанов ползать...
Грог подмигнул любопытной девице, а эльфийка нахмурилась.
Между тем, на акватории города происходили бурные события. Один, особо нетерпеливый делец, забрался на самый верх наваленного в лодку барахла, рискуя перевернуться. С высоты "Олимпа" он размахивал семейными трусами синюшно-чёрного цвета. Может быть, это были и не трусы, но, Грогу показалось, что это именно они: уставные, канолевые, то есть новые и, соответственно, ни разу не стиранные.
- По-моему, он нам что-то сигналит, - сказала Руди, вопросительно посмотрев на Авантюриста.
- Посемафорит, посемафорит и перестанет, - лениво ответил тот.
Сигнальщик, всё-таки не удержался и, в обнимку со своей тряпкой, рухнул за борт. Повинуясь морскому закону, ближайшие лодки бросились на спасение утопающего, но, когда они протягивали тонущему вёсла, складывалось такое впечатление, что они пытаются утопить конкурента. Галдя на всех языках мира, морской разбой, прикрытый видом благородной торговли, продолжал процветать. Аборигены всё делали одновременно: одной рукой спасали утопающего, а другой - предлагали товар на продажу.
На всех парусах "Люська" уносила "ноги" подальше от слишком гостеприимного города. К попутному ветру подключили двигатель и было непонятно: помогал он или наоборот - мешал, тормозя винтом.
- Пинк! - крикнул Грог. - Смотри, чтобы машина не взорвалась!
Борн, озираясь на, гонящихся за шхуной, торговцев, почесал затылок и сделал разумное предложение:
- Обратно этим путём не пойдём! Лучше всего вернуться назад мимо острова "Каменный гриб" - вдоль левобережья.
- Нельзя! - возразил Рэндор, держась одной рукой за ванты, а другой поддерживая шляпу, чтобы её не сдуло ветром.
- Почему?! - крикнул варвар, стараясь перекричать свист корабельных снастей.
- Там сплошные рифы...
Торговый город остался далеко позади. Требовалось совсем немного времени, чтобы добраться до "Акульего носа". Грогу ещё долго будут сниться пёстрые тюбетейки, лодки и паруса... Тонущие в пиве города и отдельные особи в "Повальском отстое".
...
С часу на час, на горизонте ожидалось появление земли. Ада стояла возле бушприта, как чёрный обелиск: невозмутимая, независимая, неразговорчивая - само воплощение ассасинки. Эллима крутилась рядом, являя ей прямую противоположность: чрезмерно любопытная, доверчивая и очень болтливая - эльфийка, одним словом. Особняком державшаяся Ламуна сводила с ума Пинка: загадочная, эфемерно-ветреная и, при разговоре, взвешивающая каждое слово; она, казалось, воплощала идеи вероломства и преданности фей - одновременно. Пинк поник. Руди и Миранда сидели рядом и ничего не воплощали собой. Они уставились в Сюзин свиток, разглядывая каракули. Владелица этих каракуль наклонилась над ними и что-то объясняла. Борис, в своём белом покрывале, напоминал покойника, которого запеленали и везут на захоронение, а Жора с Люськой просто радовались жизни, резвясь на палубе. Рыцарь Рэндор, облокотившийся о леера, являл собой само воплощение хладнокровия. Все собрались на баке, в ожидании появления земли. Дроут подошёл сзади и, думая о чём-то своём, со всей дури врезал по фок-мачте ладонью. Паруса затрепыхались, но, такелаж выдержал, а часть команды рядовых матросов посыпалась на палубу. Плотник Карл перевернулся с боку на бок. Остальные подпрыгнули на месте. Пинк даже упал. Сидя на пятой точке, он испуганно спросил орка:
- Ты чего?
Дроут посмотрел на него рассеянным взглядом, затем удивлённым и растерянно ответил:
- Ничего...
Грог ткнул Борна локтем в бок и, широко улыбаясь, сказал:
- Ишь - замечтался! Если у них так в стойбище любовно хлопают... Ваши бабы скоро бы сбежали, не выдержав любовного натиска, а наши... Наши погибнут сразу.
- Ничего - пусть пар выпустит. У нас запасная мачта есть.
Город "Акулий Нос" появился так же неожиданно, как появляются клопы. Для горожан, видимо, это название показалось слишком длинным, чтобы произносить его полностью и они именовали своё поселение коротко - "Нос". Кратко, ёмко, лаконично... Город показался Грогу колючим: острые чёрные скалы, остроконечные шпили серо-чёрного цвета - прямая противоположность "Акульему глазу". Тёмные однотонные тона преобладали во всём. Унылость - тоже... Прямые остроугольные улочки и такие же углы домов. Дошло до того, что после швартовки товарищи не сразу решились войти в город, а топтались на его окраине. Кругом располагались товарные доки, но они были пусты, как-будто все докеры вымерли. Кое у кого возникли подозрения об эпидемии, выпотрошившей весь город. Эти подозрения не сулили ничего хорошего и требовалось осторожно разузнать о ситуации в городе. Как всегда, лучшим местом мог оказаться трактир. Он не замедлил дать о себе знать вульгарной музыкой. Портовый кабак жил обычной пьяной жизнью, что несколько успокоило товарищей. Даже расспрашивать никого не пришлось, итак всё было ясно - в городе простой застой. Поговорив с трактирщиком, Грог выяснил любопытную деталь - все торговые сделки перехватывал город "Акулий Глаз" и местный правитель, в скором времени, собирался идти на него войной. На вопрос, а нельзя ли её избежать, трактирщик отрицательно покачал головой:
