Мои негативные удручающие мысли перебил какой-то скулеж. Скулили и слева, и справа, а еще кто-то молился. Чего это они? Смотрю, одна девушка решила поступить проще - сразу в обморок упала. Еще две бились в истерике и рвали на себе волосы.

"Что за хрен такой?" - подумала я и тут-то увидела этот самый хрен, сказала тихое: "Мля-я-я", и позавидовала лежащей без сознания девушке.

"Писец, откормленный, толстый, злющий от несварения писец".

Как бы точнее подобрать слова? То, что я увидела, он... на ум пришло лишь одно сравнение - тираннозавр. Нет, не потому что голова большая, а передние лапки короткие, совсем нет. Просто аура этого, явно не человека, заставляла содрогаться от ужаса до самых кишок. Он был настолько мощен, пугающе агрессивен, неукратимо дик, насколько и голодный хищник не сможет. Воин... истинный воин? Вот уж нет, какое там, он монстр, самый настоящий, сбежавший из потаенных, опасных закоулок самой страшной версии человеческого ада. От пронизывающего взгляда темных глаз тряслись поджилки и хотелось закопаться как можно глубже под землю. Так что, возможно, идея с кротом не так уж и плоха.

Он шел широкими тяжелыми шагами, словно вколачивал ступни в землю.

- Гунор, это Гунор, - послышалось тут и там в толпе.

"Это не тот ли Гунор, который задрал двоих и сожрал их?" - вспомнился мне разговор, состоявшийся по моему прибытию в этот кошмар наяву между Юрой и тем извращенцем, который меня нес.

Я посмотрела на говорившую поклонницу тираннозавра. Она была не одна. Кучка дамочек, очешуенных (в прямом смысле: покрытых чешуей), обмахивались ручками, хлопали пышными ресничками и клыкасто улыбались объекту своего обожания.

- Какой самец! - проворковала одна из них и облизнулась по-змеиному длинным раздвоенным языком.

- Какой воин! - поддержала ее вторая, томно обмахивая когтистой ручкой объемную грудь.

- Какой хищник! - с придыханием поправила всех третья и была права: на все сто процентов хищник.

И этот самый хищник шел в строну запуганных до икоты жертв похищения. Пока он осматривал девушек, я все твердила про себя: "Может, пронесет. Может, пронесет, может..." Его пугающий до недержания взгляд остановился на мне, он прищурился, и я поняла: не пронесет.

Когда тираннозавр от меня все же отвернулся, я вздохнула с облегчением и почувствовала, как задрожали ноги и руки. Жуть такая, еще бы, хорошо, хоть пронесло. Я рано радовалась. Этот индивид теперь шел от девушки к девушке и, высунув длинный раздвоенный язык, облизывал им лица, некоторым даже в рот им залез.

- Фу-у-у, - невольно вырвалось у меня, так омерзительно это все выглядело.

Тошнота подкатила к горлу, и я с трудом сглотнула кисловатую вязкую слюну. Тираннозавр был все ближе и ближе, а мне все противнее и противнее, даже страх куда-то отступил.

"Мерзость, мерзость, мерзость..." - повторяла я про себя и кривилась, с дрожью ожидая того момента, когда этот гад остановится напротив меня.

Передо мной было еще двое, когда тираннозавр вдруг остановился, принюхался, его глаза нехорошо сверкнули, и одним движеньем руки он отбросил ту девушку, которую собирался облобызать. Она отлетела на добрых метра три назад и затихла изломанной куклой. Двое, в которых я признала тех самых носильщиков, что притащили меня сюда, подхватили выбывшую претендентку на черт знает какую роль и шустро унесли ее. А я наконец-то соизволила вспомнить о тираннозавре.

Вот сейчас кто-то дышал мне в затылок, да так, что волосы на голове шевелились, хотя, возможно, они не только от этого дыбом вставали. Я медленно обернулась и уставилась в глаза своему ужасу. Тираннозавр стоял прямо предо мной и, высунув язык, время от времени пробовал на вкус воздух рядом с моим лицом. Тут-то мне не к месту вспомнилось, как он облизывал других девушек. Как видно, брезгливость отразилась на моем лице, он чуть прищурился, рыкнул, меня аж до костей пробрало, а потом, не тратясь на разговоры, закинул на плечо и куда-то потащил.

"Дежавю", - подумала не к месту я, когда первый раз головой столкнулась о жесткую спину.

***

- Раздевайся, - басовито распорядился тираннозавр, продолжая жечь меня недобрым взглядом пугающих глаз. - Разделась, живо!

Вот те на! Приволок в какую-то домину, по дороге и слова не сказал, сбросил на пол, как куль с капустой, осмотрел со всех сторон, разве что не под лупу, а потом - раздевайся ему. Что за мужики здесь? Где цветы, конфеты, на худой конец заверения в любви? Никакой прелюдии, сразу к делу. Кстати, еще и не известно, что этот задумал, насильничать или жрать. И то, и то - радости не приносило, а до костей страхом проскребало. Нет, шиш ему, а не раздевание. Еще и язык его вспомнился, как девок им облизывал, а он слюнявый такой, аж блестит. Фу-у-у, противно...

Вот так и стоим, точнее он стоит, нависая надо мной как гора, а я на полу сижу и упрямо мну платье в ладонях. Пусть хоть убивает, а платье не сниму, а если жрать будет, пусть так жрет и подавится или несварение получит, гад чешуйчатый, ископаемое чертово.

- Разделась живо, человечка, - даже не разозлился.

Ну и ладно, но один хрен не разденусь, помру, а честь сохраню. Глупости, конечно, в голову лезут, но все лучше, чем вспоминать недавние события.

Тираннозавр рыкнул, нагнулся, схватил за корсаж платья и со всей дури дернул вверх. Корсаж затрещал, думала - не выдержит, ан нет, только слегка шов треснул.

Ну вот, вишу я, ногами в воздухе дергаю, а этот глаза прищурил и в лицо мне несвежим дыханьем дышит. До того смрадным, такое бывает, когда рыбы соленой кто нажрется и ее еще луком с чесноком закусит. Вонь такая, мама родная, не то что замутит, сознание потерять можно. Жаль только, мое теряться не желало, и потому приходилось вдыхать это амбре.

- Не боишься значит.

Боюсь, еще как боюсь, но омерзение и брезгливость любой страх затмевают.

- Хорошо, - вновь выдохнул новую дозу вони тираннозавр, и меня на ноги поставил. - Значит поиграем, интереснее будет.

Почему-то не верилось, что играть в шахматы или шашки будем. У этих доисторических личностей, скорее всего, и игры извращенные.

- Беги. - Так и знала. - До утра схорониться сможешь, получишь неделю отсрочки, а нет... - оскалился всеми клыками и рубашечку с себя скинул.

Я стою и не шевелюсь, а тираннозавр шкурой, как броней, обрастает и в размерах растет, как тесто, в которое переборщили дрожжей. Мама!

- Беги, но я все равно догоню! - не то сказал, не то рыкнул, и я побежала.

Черти их всех дери с их развлечениями. Никогда так не бегала и, скорее всего, уже никогда не побегу. Аж ветер в ушах стоял, сердце в пятках колотилось, а душа вообще забилась в самый дальний угол и, пинаясь, орала: "Нет, не хочу, твари вы инопланетные!"