Я пыталась молиться, но вот беда, ни одной молитвы не знала, поэтому только повторяла: "Боже, помоги. Боже, помоги. Боже, помоги мне-е-е..." Он не помогал и, возможно, даже не слышал. Да и с чего ему было слушать ту, которая в него никогда не верила, вообще в мистику не верила.

"Пожалуйста, ну пошевелись, хоть пальчиком, хоть немного, - снова я упрашивала свое тело, но ничего не происходило. - Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, я прошу тебя. - Ничего, слезы вновь застелили мир мутной пеленой и побежали по заплаканным щекам. - Умоляю! Я умоляю! Господи, ну помоги же мне!"

- Умоляю-ю-ю!!! - крик, надрывный, хриплый, протяжный, наконец-то вырвался из моего горла, и я резко села на кровати.

Оцепенение прошло так резко: вот оно было и вот его уже нет. Странно. Я медленно сползла с кровати. Меня шатало из стороны в сторону, поэтому пришлось ухватиться за изголовье так, что даже пальцы побелели. Мир вращался со скоростью барабана стиральной машинки в режиме просушки. Где пол, где потолок - и не понять. К горлу подступила тошнота. Я упала на колени, и меня вывернуло прямо на пол, еще то удовольствие, зато мир прекратил бешеное верчение.

Я с трудом поднялась, вытерла рот подолом уже ненужного мне платья и осмотрелась в поисках двери. Она от меня не пряталась и нашлась сразу же, прямо напротив кровати. Хорошая дверь, добротная такая, толстая, не то что у меня дома: плюнь и глазок лишний пробьешь. Эту если выбивать, то только тараном, иначе, скорее, выбьешь плечо.

Я в панике завертелась на месте в поисках другого выхода, но его не было. Стены, всюду глухие, голые, серые, каменные стены с легким налетом плесени. На одной из них имелось четыре окна, но в такие даже карлик не пролезет, разве только кошка какая - они размером с форточку, если не меньше, да и высоко чертовски. "Выхода нет, замуровали, демоны", - тут же пришла на ум фраза из фильма. Я метнулась к одной из стен и стала ощупывать ее, в душе надеясь, что наткнусь на выступ, впадину, да хоть что-то, что может оказаться ручкой к потайному ходу. Я бегала от стены к стене, водила по ним руками, стучала, пыталась отколупать камень, но выхода не было, лишь ноготь сломала, кулаки отбила и поцарапалась в кровь.

- Нет, нет, нет... - бормотала я.

Паника накрыла с головой, доступ воздуха словно кто-то перекрыл, я подбежала к двери, стала дергать ее, стучать и кричать. Я просила, умоляла открыть, выпустить меня, но никто не ответил, тогда я стала угрожать. Глупо, конечно, по-детски как-то, но в тот момент соображать здраво не могла, а вот паниковать - так запросто.

- Откройте мне живо! Я требую, чтобы меня выпустили. По какому праву меня удерживают против воли?! Не молчите, хоть кто-то ответьте! Я сообщу на вас в полицию, вас арестуют! Как так можно?! Сволочи, мрази, а ну откройте живо!

Я орала и продолжала дергать за ручку двери, и вдруг она распахнулась, чуть не отправив меня в вынужденный полет. На пороге стоял он, огромный, накаченный, двухметровый детина с оскалом акулы и бешенством в глазах. Я вытаращилась на него так, словно призрака увидела, но такие зубы - это что-то, как здоровенные иглы. Жуть.

Он то ли улыбнулся, то ли ощерился, не знаю, но мне тут же стало хуже, чем было. Я стою, рот открываю, а сказать ничего не могу: дар речи напрочь пропал, словно его у меня никогда и не было.

А потом я впервые увидела, как почти нормальный мужик оящерился. Вот он стоял передо мной загорелый здоровяк, а вот уже покрывался красно-зеленой шкурой, ну такой, как у ящериц бывает. Только мне подумалось, что подобная шкурка - как броня, простым ножичком такое не пробьешь, и мечом не факт. Верзила чуть наклонился ко мне, а красно-зеленая шкура уже подобралась к лицу, шустро наползала на квадратный подбородок, прикоснулась к губам, выкрашивая их в травяной цвет, и зубы... а какие там зубы, клыки, стали еще острее, еще длиннее - сантиметров пять, не меньше. Рот с таким арсеналом не закроешь.

"Мама!" - испугался мой мозг, и я вместе с ним.

- Я передумала! - пискнула первое, что пришло в голову, и захлопнула резко дверь, не забыв посильнее к ней привалиться. Смешно, будто такого детину остановит такая помеха.

Я глаза закрыла и стала ждать, затаив дыхание, словно боялась, что он мог его услышать и сообразить, что в комнате кто-то есть. Дверь, которая минут десять назад выглядела неприступной, сейчас казалась тоньше листа бумаги. Воображение зло подкидывало картинки, одна хлеще другой. Вот дверь сносят с петель и, соответственно, меня вместе с ней, в комнату влетает этот мордоворот, хватает меня и, не тратясь на лишние слова, вгрызается в беззащитное горло. Я даже почти почувствовала острые клыки и капающую слюну. Зловонное дыхание смерти коснулось моего носа и... В общем, чудом не заорала, скорее всего потому, что боялась даже дышать громко.

Долго я так сидела, ох долго, но затекшие ноги с задом требовали сменить позу, и пришлось встать, медленно отлепилась спиной от двери, развернулась на сто восемьдесят градусов и приложила к оной ухо. Тихо. Как хорошо, там, снаружи, была гробовая тишина. Я осторожно обхватила ручку дрожащими пальцами и сначала нерешительно, а потом более активно подергала за нее - дверь была заперта. Замечательно, счастье какое, значит в безопасности теперь и мне ничего не угрожает. Вздохнув пару раз поглубже, я набрала воздух полной грудью и, медленно выдохнув, еще раз осмотрела предоставленные мне нецарские покои. И действительно, будуар был обставлен очень скудно, практически голый. Кровать, на которую меня так пренебрежительно шмякнули, на ней тонкий матрас с такой же тонкой подушкой и кованый сундук у мизерных окошек. Еще имелся какой-то ящик в дальнем углу, при более близком рассмотрении он оказался своеобразным писсуаром, техника за гранью моей фантазии. Вот, пожалуй, и все, не разгуляешься.

Я подошла к кровати, заглянула под нее, наивно надеясь, что кто-то там оставил мачете или дробовик. Нет, не оставил, а жаль. Кто знает, когда этот ящероподобный монстрик явится по мою душу. Жить-то очень хочется, не думаю, что с такими зубками он морковку хрумкает или капустку уминает, те "приборы" явно для того, чтобы рвать мясо с косточек невинно убиенных.

Представила и меня передернуло. Перед глазами встала картина: обглоданный труп с вывернутыми костями и кишками наружу, а рядом с ним хищник утробно урчал, вгрызался в плоть и, дергая головой, отрывал большие куски, кровь лилась по зеленому подбородку, капала на пол и собиралась в лужицу. Бр-р-р...

"Оружие, хоть какое-то оружие, согласна даже на вилку или ложку!"

Я подбежала к сундуку, откинула крышку и совсем расстроилась: он был пуст, даже пылинки на дне не было. Ругаясь, захлопнула крышку и села на него сверху.

- Что же делать, что? - спрашивала пустоту, но на то она и пустота, чтобы смолчать.

Решение пришло неожиданно. А что если сундук придвинуть к двери, тем самым заблокировать ее? Конечно, себя запру в четырех стенах, а остановит ли это моих врагов - бабушка надвое сказала, но попытка - не пытка. В конце концов, а что я теряю?

Я подошла к сундуку сбоку, ухватила за ручку и потянула на себя, потянула, потянула, потяну... Шиш с маслом, тяни не тяни, а он и на миллиметр не сдвинулся, стоит себе, как надгробие мне, и хоть бы хны. Я выпрямилась, потерла ладони о платье, поплевала на них, уперлась сильнее ступнями в пол и опять стала тянуть. Пыжилась так, как никогда в жизни. У меня было чувство, что руки вот-вот вытянутся, как хобот у слона. Сундук так и не сдвинулся, словно являлся неотъемлемой частью самого пола.