-Что, не можешь ответить? -Мэйон расхохотался. -Жаль, очень жаль... Нет, не думай, в таком виде я тебя не оставлю. Ты - богиня, и даже если я полностью уничтожу твое тело, рано или поздно ты возродишься. Ну а поскольку мой лирвейский меч в данный момент занят, я просто максимально ослаблю тебя, после чего применю заклятие уничтожения сущности. Это та моя способность, которой я горжусь больше всего. Не считая оборотничества, конечно...

После чего Мэйон нанес еще с десяток ударов когтистыми лапами, так, что от тела Сефирэ не осталось больше ничего, кроме гигантской лужи крови и мелких кусочков растерзанного тела.

-Вот так. Теперь физически ты мертва, а значит, уничтожить твою сущность будет проще простого...

Оборотень отступил чуть назад и сосредоточился, закрыв глаза.

В этот момент цепи, точно стая диких собак, вгрызлись в его тело, прорежая шерсть и вдавливаясь с такой силой, что Мэйон зарычал от боли.

На площадке второго этажа, чуть согнувшись, стояла Мирель. Она управляла цепями, мысленно приказывая им все глубже проникать в плоть оборотня.

-Я не дам тебе уничтожить ее, проклятая тварь! Слышишь?! Не дам!!!

* * *

Мирель очнулась и охнула от боли. Пока она была без сознания, это ощущение чего-то назойливого, что никак не хотело покидать ее живот, не оставляло ее ни на секунду. Наконец боль взяла свое, и сознание вернулось к Мирель. Правда, ей тут же захотелось вновь окунуться в беспамятство, настолько эта боль была сильной.

Мирель лежала на спине. Приподняв голову, она расплывающимся взглядом успела заметить, что из живота ее торчит лирвейский меч. Похоже, Мэйон намертво пригвоздил ее к скамье, на которой она сейчас лежала. Мирель сразу вспомнила слова одной богини, когда та рассказывала ей о свойствах лирвейского меча.

"Сила меча зависит исключительно от силы его владельца, как физической, так и магической. Если бог слаб телом, меч его будет хрупким и безжизненным. Если бог слаб духом, меч его не будет иметь ни малейшей магической силы. Также, меч становится уязвимым, если его владелец ослаблен либо уничтожен физически".

Мирель прикинула, с какой силой нужно было вонзить меч, пробив насквозь позвоночник и толстую деревянную скамью, и стала еще бледнее, чем была. Меч даже не треснул, значит ли это, что Мэйон обладает невероятной физической силой? По нему не скажешь, хотя он достаточно крепкого телосложения. Предыдущая рана, когда он ослабил ее подлым ударом в спину, еще кровоточила. Она находилась совсем рядом с тем местом, куда Мэйон вонзил меч во второй раз.

"Я ведь даже пошевелиться не могу, что делать? Этот проклятый меч ослабляет меня, а у меня не хватит сил даже сдвинуть его, не то что выдернуть! Почему он не убил меня? Я нужна живой? Но зачем?"

Мирель находилась в каком-то темном чулане, больше напоминавшем тюрьму. Единственный факел освещал это мрачное место. За стеной раздались слабые голоса. Будь Мирель человеком, она ни за что бы их не услышала - толщина каменной кладки достигала трех метров. Голос был до боли знакомым - похоже, это Сефирэ. Только с кем она говорит? Собеседника не слышно.

Новый приступ боли. Мирель вздрогнула и заскребла ногтями по скамье. Потом с трудом приподняла руку и разглядела на ней тонкие красные ветвистые полосы, напоминающие кровеносные сосуды.

-Только не это... Перестань вытягивать сущность, ты, уродский меч! -простонала Мирель.

За стеной раздался еще один голос. Здесь ошибки быть не может - это Мэйон. Его интонации она теперь узнает всегда.

Мирель дернулась и застонала. Потом закусила губу и протянула руки к мечу. С трудом ухватившись за рукоять, она принялась вытягивать оранжевое лезвие из своей плоти. Кроме новой порции боли, это больше ни к чему не привело. Мирель отпустила рукоять, уронив руки на скамью. Бесполезно. Она слишком обессилена, чтобы что-то делать. Даже если она избавится от меча, то чем сможет помочь Сефирэ?

За стеной по-прежнему шел разговор. Судя по всему, Сефирэ что-то спрашивала, а Мэйон отвечал. Говорил он много и долго.

"О чем они там болтают? Сефирэ, не попадись на его удочку! Хотя... Ты никогда ему не доверяла, надеюсь, ты сможешь победить его... Только вот... Зачем ему все это? Неужели он - тоже один из девяти?!" Неожиданная догадка поразила Мирель. Она снова ухватилась за рукоять и принялась тянуть ее что было сил, еле сдерживаясь, чтобы не закричать. Меч продвинулся на один ноготь и снова застрял. Мирель решила отдышаться и попробовать еще.

Голоса за стеной прекратились. Мирель насторожилась, изо всех сил прислушиваясь. Через некоторое время вновь заговорил Мэйон. Когда он замолчал, дыхание древней страшной магии потекло по замку. Мирель похолодела. Нет, там явно творится что-то нехорошее! Ей было страшно за Сефирэ. Ведь она сейчас, скорее всего, тоже не может пользоваться магией, а значит, меч Арахаль - единственная надежда.

Там, за стеной, что-то происходило, но Мирель больше ничего не слышала. Страх волнами настигал богиню. Она снова схватилась за меч.

-Ну же, вытаскивайся, ты, дрянь!!!

В этот миг прямо из воздуха в чулане возникла Ракель. Вид у нее был встревоженный. Деловито оглядевшись, она быстро подошла к Мирель, осмотрела ее, хмыкнула и заговорила.

-Значит так, дело серьезное, а потому сопли распускать не будем, договорились?

Мирель от страха и удивления не могла произнести и слова, а потому просто кивнула. Неужели Ракель пришла добить ее? Или она заодно с Мэйоном, и с Сефирэ уже покончено?

-Отлично, -Ракель, ничего больше не говоря, схватилась за рукоять меча и одним движением выдернула его. Мирель охнула и согнулась от боли, потом снова упала, держась за открывшуюся рану.

-Слушай внимательно и не задавай лишних вопросов, -Ракель наклонилась к самому лицу Мирель и быстро заговорила, взволнованно глядя своими блестящими черными глазами. -Сефирэ сейчас тут, за стенкой, сражается с Мэйоном. Меча у нее больше нет, и долго она без него не продержится. Мэйон - оборотень, со своей невероятной силой он побьет вампиршу и глазом не моргнет. По сути, именно это уже и произошло, -Ракель отвела взгляд, посмотрев куда-то в пустоту. Потом вновь повернулась к Мирель. -Я сейчас поставлю тебя на ноги, а ты отвлечешь Мэйона. Сама я не могу вмешаться, буду занята кое-чем другим, не менее важным... У тебя будет приблизительно полчаса до возрождения Сефирэ, продержишься?

Мирель округлила глаза.

-Возрождения? Что...

Ракель отмахнулась, потом, как всегда из пустоты, достала свой веер и полоснула им себя по руке. Закапала кровь. Ракель мысленно остановила регенерацию и поднесла кровоточащее запястье к ране Мирель. Кровь Ракель закапала прямо в рану богини. Мирель закричала, чуть не упав на пол от боли. Ракель убрала веер в пустоту и освободившейся рукой закрыла рот Мирель. Из глаз белокурой богини потекли слезы.

-Терпи, с такой дырой в пузе ты ни на что не годишься...

Рана затянулась за несколько секунд, но боль не оставляла, распространяясь по всему туловищу.

-Так, отлично, теперь потерпи еще немного...

Ракель уселась сверху на Мирель, придерживая ее рукой за плечо, и принялась читать заклинание. Одновременно она поднесла порезанную руку к лицу богини и осторожно капнула ей на лоб три капли крови, изобразив перевернутый треугольник.

Мирель просто плакала, не в силах кричать. Кровь Ракель обжигала ее пуще всякой кислоты и дымилась.

-Готово! Твой меч я не нашла, ну да он тебе и не пригодится - Мэйон слишком силен, тебе его не победить. Запомни - нужно просто отвлечь! Сейчас я поделилась с тобой силой - этого хватит ровно на полчаса. Ты снова можешь колдовать и пользоваться призывом. Не иди в ближний бой и постоянно перемещайся - оборотень очень быстр, зазеваешься - конец и тебе, и вампирше. Все поняла? Тогда вперед!