- Да мы... - Алесич хотел сказать, что им ничего от него не надо, кроме согласия на развод.
- Погодите, я скажу свои условия, потом вы свои, - прервал его на полуслове хозяин. - Почему я не хочу размениваться? Мне, конечно, город даст квартиру, но не такую, как эта. Таких теперь не строят. Зачем же надо, чтобы она досталась кому-то? Рядом с домом спортивная школа. Мне обещают место в этой школе. Потом, я не люблю переезды. Привык. Если отступитесь от квартиры - это будет благородно с вашей стороны. Взамен на ваше согласие не разменивать квартиру я предлагаю несколько вариантов. Могу компенсировать это деньгами. Могу отдать всю мебель и еще добавить некоторую сумму по взаимной договоренности. Могу отдать свои "Жигули". Понятно, что в любом случае она забирает и свою одежду. Вот мои условия...
- Да ничего нам не надо, - наконец сказал Алесич. - Нам нужно только ваше согласие на развод.
- Это вы так считаете. Мне надо знать, как она считает. Идите, ведите ее сюда, и мы вместе поставим все точки над "и".
- Если согласится, - засомневался Алесич.
- Согласится, согласится. Еще как согласится.
Алесич спустился вниз.
- Ой, что ж ты так долго? - вскочила ему навстречу Катя. - Чего я здесь только не передумала. Хотела уже милиционера звать, как раз мимо шел.
- Чего ты боишься? Меня не знаешь, что ли? - засмеялся Алесич. - У меня гипноз. Только глянул на него, и он передо мной на задних лапках: чего желаете?
- Согласился на развод?
- Конечно. Только хотел у него спросить, а он уже говорит, что согласен. Гипноз! И не только согласен. Все твои шмотки отдает. Ковры тоже. И "Жигули" в придачу. Пошли, заберешь, что тебе надо.
Пока они поднимались по лестнице, Алесич подробно передал жене свой разговор со штангистом.
- А ты? Что ты сказал?
- А что я? Я человек гордый. Я сказал, что ничего нам не надо. Только развод. И все. А что?
- Машину возьмем. Отказываться не будем. Ты же когда-то говорил, что, если бы у тебя была машина, ты только и делал бы, что катал меня. Вот и будешь катать.
Алесич вдруг забежал вперед, заглянул в лицо Кате. Он хотел сказать, чтобы она не дурила, ничего им не надо, кроме развода, но в это время дверь распахнулась и на пороге вырос штангист.
- Заходите, заходите... Поздравляю тебя, Екатерина. Желаю счастья, кучу детей, здоровеньких и умненьких!
Катя ничего не ответила.
- Твой законный не захотел выпить со мной рюмочку французского коньяка, - продолжал штангист, когда вышли в комнату. - Может, теперь по маленькой? Посидим, поговорим...
- Нет, нет, - завертела головой Катя, больше всего боясь, что Алесич согласится. - У нас нет времени.
- Пусть будет по-твоему, - с сожалением вздохнул штангист и, немного помолчав, озабоченно спросил: - Думаю, муж сказал о моих условиях. Кстати, можешь взять сервиз... Оставь мне только пару тарелок.
- И "Жигули", - сказала Катя.
- Чудесно, - обрадовался штангист. - Сделаем так. Вы упаковывайте все, что надо, а я пойду пригоню машину. - И спросил у Алесича: - Умеешь водить?
- Разберусь, - пожал тот плечами.
- Думаю, тебе не надо говорить, где что лежит, - с усмешкой глянул на Катю штангист. - Ничего не менял, ничего не переставлял. Ну, я пошел, через полчаса буду.
- Наверное, нашел себе новую бабу, - хмыкнула Катя. - Вот и обрадовался, что так легко избавился от нас. Думаю, другой причины не может быть. Знаю я его... - Она достала из шкафа простыню, приказала мужу: - Пакуй сервиз!
- Я вообще бы ничего не брал отсюда.
- Не переживай. Я не меньше его имела, когда работала в ресторане. Если подсчитать, то, может, еще и не все, что принадлежит мне, мы забрали. Поверь, он всегда был добреньким только за счет других. Знаю я его.
Пока они все выносили на улицу, к подъезду подъехал на "Жигулях" штангист. Он помог запихать узлы в багажник. Посуду поставили на заднее сиденье. И когда Алесич уже сел за руль, протянул ему небольшую бумажку:
- Доверенность на машину. Чтобы милиция не придиралась. А через день-другой передам документы. Сам переоформлю. Ну, спасибо тебе, что освободил меня от жены и машины, - засмеялся довольным смехом. Но, видно, ему захотелось сильно уесть Катю и Алесича, поэтому, заглянув в машину, пригласил: - Кстати, чуть не забыл. Буду рад, если вы приедете на мою свадьбу. Могу и сам приехать за вами, у меня будет "Волга". А что, подумайте. Народ соберется культурный. Жена - кандидат наук.
- Тебе как раз и нужен кандидат наук, чтобы научила тебя уму-разуму, уколола его и Катя. - Поехали!
Алесич не запускал мотор, ждал, когда уйдет штангист. А тот, заметив, как неуверенно садится за руль Алесич, ждал еще одной возможности посмеяться над ним.
- Ты хоть ездил когда-нибудь? - забеспокоилась Катя.
- Когда-то на полуторке на заводском дворе мусор возил, - ответил Алесич. - Но не беспокойся. Выедем с шиком.
Он завел мотор и так газанул, что машина подпрыгнула, рванувшись с места. Звякнула на заднем сиденье посуда. Катя закрыла глаза руками, сидела, не дышала. Едва выехали со двора, машина так же резко остановилась, как и тронулась с места.
- Приехали, - вздохнул Алесич и улыбнулся Кате. На его лице выступил пот. - Посиди минутку, надо пару слов сказать знакомому милиционеру. - Он вылез из-за руля и зашагал к постовому, который стоял на перекрестке улиц. Разрешите обратиться... Выручай, браток. Жена развелась с мужем, он так обрадовался, что в придачу к жене дал еще и свои "Жигули". А я за рулем ни бум-бум. Может, какого-нибудь водителя попросил бы, пусть подкинет нас с женой в Зуев. Рассчитаюсь, как положено.
Милиционер посмотрел на часы, спросил:
- Можете подождать?.. Отлично. Через полчаса кончаю дежурство и завезу вас. Мне как раз надо в Зуев к матери.
17
- Слушай, Валера, выступишь в моем классе? Перед учениками, их родителями? - сказала Алла Петровна, собираясь в школу. Она вчера засиделась за тетрадями, легла спать поздно, оставив их на столе, и теперь торопливо складывала тетради в портфель.
- Почему я? - заглянул из передней Скачков, держа пальто в руках.
- Если начальник выступит, легче будет договориться с его подчиненными.
- Что ты еще придумала?
- Не я придумала, жизнь.
- И какая же она у вас там, эта жизнь?
- Какой была, такой и осталась. Так же звенят звонки, так же школьники тузят друг друга на переменках. Тетрадей не уменьшилось. Проверяющие как ходили на уроки, так и ходят. Боремся за знания. Учителя начали стонать... Дети не хотят учиться. Говоришь им, говоришь, а они как глухие. Просидит такой десять лет, ничего не делая, какой из него потом работник? Есть и такие, что учат уроки без всякого интереса. А надо, чтобы ученики с нетерпением ждали каждого урока, заглядывали на следующую страницу учебника...
- Слишком многого ты хочешь.
- Может быть. Но без этого учеба утрачивает смысл. Вместо того чтобы вырастить творца, мы растим робота. Как сделать, чтобы всем детям хотелось учиться? Я много думала об этом. Ясно, что надо так строить уроки, чтобы им было интересно. У меня часто бывает чувство, будто передо мной не ученики, а стена. Как сломать эту глухоту? Как растормошить детей? Убеждена, без помощи родителей добиться этого трудно... Созывала родителей, говорила. Посидели, послушали и ушли такими, какими пришли. Я подумала, а если попробовать проводить родительские собрания вместе с учениками? И приглашать на них интересных людей?
- Ты считаешь, я интересный человек?
- Считаю, что ты самый интересный человек.
- О чем же мне говорить?
- Хе! Сколько прожил на свете и не знает, что сказать детям... Расскажешь, как учился, как тебе хотелось учиться. Тебе же хотелось учиться? Вообще какое место в твоей жизни занимает учеба. Посоветуешь ребятам что-то полезное. С высоты своего опыта. Думаю, тебе подсказывать не надо.
- Когда собрание?
- Когда скажешь...
