- Я, ребята, того, я не могу, - попробовал отказаться Алесич.

- Ну хоть посиди с нами. Событие же! - Хвостиков налил ему в стакан водки. - Ну, дорогой... Я скажу, ты очень хороший человек. Жалко только, что бросил нас. Это же ты меня заменил. Помнишь? Я прошусь у мастера, пусти к старухе, а он - некем заменить. А тут ты.

- Поздравляю с победой, но... - пожал плечами Алесич.

- Никаких но, - возвысил голос Хвостиков. - Столько работали вместе и... ни разу не посидели, как люди. Может, больше и не встретимся. Слушай, а почему ты уволился?

- Что ты пристал? - прервал Хвостикова другой буровик, фамилии которого Алесич не знал. - Дай человеку выпить.

- Андреевич, тормозишь компанию, - кричали кругом чуть не хором.

Алесич видел, что его не поймут, если он откажется, станут и слушать. Может, лучше выпить да поскорее исчезнуть, чтобы не хватить лишку? От полстакана ничего с ним не сделается... Чокнулся, выпил. Не прошло и часа, как он уже забыл о том, зачем приехал в Зуев, сидел, пил, сколько наливали, вместе со всеми горланил песни. Временами откуда-то издалека наплывала тревога, но он тут же отгонял ее, как отгоняют случайно залетевшую муху.

Из кафе вышли все вместе. Еще постояли немного, поговорили, а потом разошлись. Никто не поинтересовался, куда Алесич идет, есть ли ему куда идти. Он остался на тротуаре. Стоял, поглядывая по сторонам, не понимая, каким образом очутился здесь, не зная, что делать дальше. Увидев через улицу на автобусной остановке группку людей, направился туда. Вот он сейчас сядет и поедет. Куда поедет - не знал. Знал только, что поедет.

Подошел автобус. Люди начали толпиться у дверей. Алесич побежал. Конечно, на этот он не успеет, куда там, хоть и старается изо всех сил. И вдруг увидел Катю. Она стояла на подножке, возвышаясь над всеми, оглянулась, увидела его, рванулась назад, но ее впихнули в автобус, и тот тронулся, дыша едкой гарью. Размахивая руками, Алесич побежал следом. Увидев "Волгу", которая шла навстречу, бросился наперерез. Машина сильно тормознула, ее занесло на тротуар.

- Выручай, браток, - подбежал Алесич к водителю. - Выручай, дорогой...

- Сначала иди проспись, - зло гаркнул тот.

- Гражданин! - вдруг кто-то взял Алесича за плечо.

Он оглянулся. Рядом стоял милиционер.

- Пусть поподметает улицы, тогда, может, перестанет бросаться под колеса, - возмутился кто-то из прохожих.

- Товарищ сержант, да я... - начал проситься Алесич. - Мне срочно надо догнать автобус. Понимаешь?

- Пройдемте в отделение, там разберемся, - довольно приветливо пригласил Алесича милиционер.

13

Скачков проснулся. Сколько было времени, он не знал. Жена еще спала. Прислушался, не хлопает ли кто дверьми в доме, не топает ли по лестнице, спеша на работу. Было тихо. Скачков нащупал под подушкой свои часы, тихо вышел в залу, включил свет, был шестой час.

- Чего тебе не спится? - проворчала Алла Петровна, когда Скачков вернулся в спальню.

- Ты же знаешь, после выпивки мне всегда под утро не спится.

- Зачем пить, если знаешь за собой такую слабинку?

- Бывают такие моменты, когда нельзя отказаться. - Он залез под теплое одеяло. - Еще с часик можно подремать... - Закрыл глаза, успокоился. Наверное, и вправду надеялся уснуть.

- Вчера дочка звонила, - зевнула Алла Петровна.

- И что?

- Взяли садовый участок. На работе давали. Хотят домик строить. Спрашивала, нельзя ли здесь в каком-нибудь лесничестве заказать сруб. Хотят ставить бревенчатую дачу.

- Зачем им дача?

- Я тоже спрашивала об этом. Жизнь такая, говорят. Теперь, мол, все строятся.

- Кто его знает, может, и правда жизнь такая. Только мы в молодые годы о другом думали. Шире жили или что, не знаю. Дачи и в голову нам не лезли.

- Тогда города не были так загазованы, как сейчас, - сказала Алла Петровна и умолкла.

Кажется, задремала. Пусть поспит. Наверное, вчера, как всегда, засиделась допоздна. Проверяла тетради. Правда, когда Скачков пришел домой, она спала. Но он же вернулся после двух ночи. Пока встретил комиссию, пока отвез да устроил в гостинице, пока поужинали в ресторане...

Он лежал и думал о дочери. Где-то в душе росло беспокойство: не слишком ли за многое они хватаются? Оба на полутора ставках, о машине мечтают, учиться дальше хотят... А теперь и дача. Хватит ли их на все это? Вдруг жизнь повернется к ним спиной? Она часто поворачивается спиной к тем, кто ждет от нее больше, чем она может дать. Всегда надо делать что-то одно. Делать упорно, основательно. Надо написать им письмо, чтобы особенно не увлекались. Они вряд ли представляют, что такое строительство дачи сегодня, когда каждая доска, каждый килограмм цемента - проблема. Жизнь свою осложнят напрасно, молодые годы загубят. Захотелось свежего воздуха, пусть приезжают сюда, в Зуев. Здесь этого воздуха, как говорится, навалом.

Забренчал телефон. Раз, другой... Нет, не случайный звонок, как часто бывает, кто-то упорно звонил им. Скачков на цыпочках вышел в коридор, взял телефонную трубку, прикрывая ее рукой, тихо сказал:

- Я слушаю...

- Привет, Михайлович. Извините, что звоню домой. Днем вас не поймать. Ну что, комиссию встретили?

- Встретили, встретили. Все нормально. Поселились в гостинице.

- Я почему вам звоню? Хочу попросить вас, чтобы вы создали для них все условия. Чтоб никаких вопросов. Помните, от их заключения многое зависит, и в первую очередь судьба вашего промысла. Хорошо будет, если вы сумеете наладить с ними хорошие отношения.

- Может, уху на Днепре?

- Само собой разумеется, - засмеялся Балыш.

- Я вчера подумал об этом, но не осмелился предложить.

- Само собой разумеется, надо деликатно. Эх, сам бы хотел сейчас побыть с вами, полюбоваться Днепром!.. Только не забывайте про тосты, не то, чего доброго, нужное мероприятие превратится в обычный, пошлый выпивон.

- Постараемся, - пообещал Скачков.

Закончив разговор, он взял электробритву, пошел в ванную. Пока побрился, пока пополоскался под душем, встала и Алла Петровна. Она стояла в коридоре и причесывалась.

- Аллочка, ты сегодня очень загружена? - остановился у нее за спиной.

- Загружена и перегружена больше некуда, - буркнула Алла Петровна, недовольная, что муж напомнил о ее перегрузках.

Скачков понял, что жена сейчас не в лучшем настроении, и не стал больше ничего говорить. Впрочем, если ему потребуется помощница, он возьмет официантку из столовки.

- А что такое? - вдруг спросила Алла Петровна.

- Хотел, чтобы ты помогла мне. Комиссия приехала. Думаю ухой угостить столичных деятелей.

- Хочешь задобрить?

- От комиссии многое зависит. В неслужебной обстановке люди бывают более откровенными и более щедрыми, сама знаешь.

- Придется отменить дополнительные занятия, - заколебалась Алла Петровна.

- Один раз можно и отменить. Когда у тебя последний урок?

- В двенадцать.

- Подходит.

- А продукты?

- Там будет все. Если что, так я пришлю за тобой машину.

- Хорошо. Иди одевайся, а то простудишься...

Придя на работу, Скачков первым делом позвонил в диспетчерскую, поинтересовался, как идет план, - план по добыче нефти за последние сутки был перевыполнен. Потом пригласил к себе Протько, Бурдея и Котянка.

Протько явился первым. Он весь светился радостью. Свой традиционный серый свитер сменил на белую в полосочку рубашку. Надел новый костюм, галстук. Видно, перед этим побывал в парикмахерской - космы с головы исчезли, и борода заметно уменьшилась, - от него крепко пахло каким-то сладковатым одеколоном. Очевидно, приезд комиссии был для главного геолога долгожданным праздником. Он уселся на стул у стены.

Главный инженер и начальник технологического отдела вошли вместе. Бурдей, как всегда сосредоточенный, сдержанный в движениях, молча поздоровался, сел рядом с Протько. Котянок был какой-то унылый, хотя и старался не подавать вида, что настроение у него неважное. Подбежал к столу, подал начальнику руку, потом торопливо опустился на стул возле стола, точно боялся, что его кто-то опередит, достал из нагрудного кармана джинсовой курточки блокнотик, начал его листать.