- Мне не надо никакой работы, и делать я ничего не буду.
- Даже так! Но может быть, вы торопитесь? А если я скажу, что вам предстоит заняться выявлением и уничтожением врагов Дальроссии, среди которых в первую очередь числятся англичане? Вы останетесь при своём мнении?
- Что? Так вы хотите, чтобы я боролся против выродков рода человеского? Не шутите так, адмирал!
-По спискам каторжан, отправленных на Сахалин, среди них есть и такие, вернее не сами англичане, а работавшие на них люди. Сейчас, похоже, многие из них покинули каторгу и осели в обжитых местах. Англичан очень интересует всё, что здесь происходит, они на это не жалеют средств и по своей привычке хотят устанавливать везде свои порядки и правила. Мне этого не надо. А вам?
- Бодливой корове бог рогов не даёт. Один раз пободался, и без рогов остался.
- Если наши цели совпадут, я вам помогу. Вы, наверное, знаете уже, что я порой принимаю необычные решения. Так вот, это одно из них. Я сильно не люблю англичан, а также преданных им людей, поверьте, у меня есть определённые причины, о которых не буду распространяться. Так вот, мне они на этой территории не нужны, разве что на Сахалине, и то исключительно на угольных шахтах.
- Боюсь поверить, что это правда. Неужто Бог услышал мои молитвы?
- Думаю, что дело не в молитвах. Многие иностранные государства при всей их внешней привлекательности являются противниками России. И сейчас они проявляют интерес ко всему, происходящему здесь, для чего запускают сюда своих агентов. И мне нужен человек, который сможет их выявлять. Это могут быть не только англичане, но и представители других национальностей. А кроме того, необходимо отправлять своих агентов для наблюдения за происходящим в странах противника. И обеспечить порядок во всех поселениях.
Работы много, причём совершенно разноплановой. Я понимаю, что со всем вам одному не справиться, хорошим началом будет вообще организация хоть какой-то службы. Некоторые подобные подразделения, полиция существуют в отдельных поселениях, они созданы усилиями местных руководителей. Так что вначале у вас будет на что опереться. Но подчеркиваю, главным должна стать борьба с внешними агентами.
Если вы согласны взяться за это дело, то мы продолжим разговор, нет - расстанемся.
- Я так понимаю, что в мою задачу не входит уничтожение обнаруженных агентов?
- Нет, вам предстоит их выявление и нейтрализация. Решение об их дальнейшей судьбе будут принимать соответствующие органы. Но не думаю, что им будет очень весело, мне почему-то кажется, что каторга на Сахалине окажется для виновных самым мягким наказанием.
- Ну что же, господин адмирал, я приму ваше предложение и возьмусь за эту работу.
- Отлично, тогда отправляйтесь в штаб Ненашева, там вас устроят на ближайшую ночь, прошу привести себя в порядок, как положено офицеру русской армии, и завтра в десять часов мы продолжим более подробно рассмотрение стоящих перед вами задач. До свидания, Степан Михайлович.
Закончив наш не слишком обильный, но вкусный ужин, мы со стаканами чая, вернее рома с чаем, переместились ближе к камину. И хоть я в своём доме бывал редко, обходясь комнатой отдыха в резиденции наместника, порядок в нём поддерживался. А сегодня Михаил Петрович расстарался, так что всё оказалось просто прекрасно.
- Вы наверное думаете, зачем я вас пригласил, да ещё в таком непонятном составе и по такому поводу как выпить рюмку чая. Не ломайте голову. Просто я хотел бы обсудить некоторые особенности дел, происходящих в столице. Ради Бога не волнуйтесь, я не буду вас вовлекать ни в какой заговор и настраивать против государя. Но кое-что там мне показалось странным, а так как вас я считаю наиболее близкими соратниками, не поделиться своими мыслями я не мог.
Самое первое, что мне бросилось в глаза, сначала в столице и потом, по мере развития ситуации, в других местах, это противостояние между государем и дворянством. Поймите меня правильно, я не поддерживаю дворянство, я присягал государю и свою клятву не нарушу. Но если прежде все привилегии имела аристократия, её представители получали чрезвычайно дорогие подарки, земли и крепостных из казны, имели особое положение, то сейчас всё начинает несколько меняться, и принимаемые решения дают приоритет государству.
- С чего вы это взяли, Григорий Иванович? - спросил Ненашев.
- Самое главное - изменён порядок престолонаследия. Если раньше дворянство путём мятежа или заговора могло посадить на трон того, кто им угоден, то сейчас такой возможности нет. Наследником при любом повороте событий станет старший сын императора. Так что дворянство лишилось главного своего оружия - возможности ставить угодного правителя. А другим ограничением явился запрет на продажу крепостных без земли.
Здесь стоит вообще вспомнить, что дворянам были жалованы земли, а на них посажены крестьяне, чтобы аристократия могла оказать поддержку государю, сформировав ополчение и приведя его под руку царя. А теперь, продав крепостных, дворянин оказывался не в состоянии оказать реальную поддержку своему правителю, то есть предавал его, или можно сказать, что противопоставлял свои личные интересы государственным. То есть в этом случае нарушен первоначальный принцип, который и определял само понятие дворянства.
И вот, похоже, начинается борьба между императором и дворянством. Жалованная грамота уничтожена, льготы отменяются, и бывшим хозяевам жизни приходится привыкать к новым условиям. Гвардейские офицеры, никогда не видевшие армейского строя, вынуждены ходить на службу, осваивать артикулы и шагистику. Прочие представители дворянства должны теперь думать не о своих интересах, не брать взятки и набивать свой карман, а заботиться об интересах государства, что их совершенно не устраивает. Вот такое противостояние и намечается в столице и по всей земле русской.
Это понятно, но вот зачем вы нам это всё говорите, Григорий Иванович? - спросил Киреевский.
- Не знаю, наверное накипело на душе и захотелось с кем-то поделиться наболевшим, облегчить её страдания. Да и меры какие-то принять надо. Я вот для себя определился - я императору присягал, и присяги не нарушу.
- Да и мы тоже присягали на верность трону, и тоже не собираемся нарушать присягу, - ответил Киреевский.
- Я не сомневался в таком решении. Но давайте говорить честно - государю предстоит очень тяжёлая борьба. Причём даже не со своими дворянами, а с их помощниками за границей. Ведь начиная свои реформы, император уводит государство от той пропасти, в которую по своей жадности и глупости её чуть не завлекли воры и казнокрады, выдающие себя за его верных сторонников. Даже не знаю, что вам сказать. Когда я просил вас собраться здесь, меня буквально разрывало от слов и мыслей, хотелось обсудить многое, а вот сейчас всё это кажется лишним и мелким.
- Понимаю вас, Григорий Иванович, - заговорил Ненашев. - Просто окончательно убедившись, что мы ваши сторонники, вы успокоились, и теперь уверены, что у вас крепкий тыл и можно не ожидать предательского удара сзади.
- Наверное вы правы, Николай Иванович. Видимо, я просто рад, что оказался не настолько одинок в этом мире, как мне представлялось. Но всё равно, нужно обсудить одну проблему. Как мне кажется, вольно или невольно, нам придётся вмешаться в эту борьбу. И поэтому я хотел бы иметь специальное подразделение, а возможно даже не одно, умеющее действовать в самых разных условиях - во время абордажа, в дебрях лесов, в городских трущобах и лабиринтах дворцов.
Таких бойцов не должно быть много, но за счёт своей подготовки и умения они обязаны справляться с численно превосходящими их обычными солдатами. А про само подразделение не стоит знать слишком большому количеству людей, его существование надо держать в тайне. И оно должно иметь возможность быстро добраться до любого места, в котором потребуется их присутствие. Так что для них всегда должен быть готов вместительный, хорошо защищённый, быстроходный пароход, не привлекающий при этом к себе лишнего внимания.
