Кирпичников остался с начальником.

 Пришли пьяные Воронцов и Ткачура и попросили штабс-капитана, чтобы он разрешил им самим отобрать патроны у солдат.

 Лашкевич отказал, напомнив, что патроны отбирают взводные, потом поблагодарил офицеров за службу.

 Кирпичников и Лашкевич пошли в казармы. Зашли в канцелярию. Штабс-капитан снял шинель, устало опустился в кресло:

 - Завтра команда пойдет в восемь часов. Будить в шесть. Я приду в семь. Людям скорей ложиться спать.

 - Сегодня не обедали, ваше высокоблагородие, не ужинали, чаю не дали.

 - Ничего-ничего, теперь не такое время, чтоб чаи распивать.

 Приказав всем ложиться спать, Кирпичников остался наедине с младшим унтер-офицером Марковым, посмотрел ему в глаза и спросил:

 - Согласен завтра не идти?

 - Согласен, - спокойно и твердо сказал Марков, как о чем-то давно им решенном.

 - Собери всех взводных.

 Кирпичников приказал дневальному в случае появления дежурного офицера немедленно доложить ему. Пришли взводные.

 - Что будем делать? Отцы, матери, сестры, братья, невесты просят хлеба. Мы их будем бить? Вы видели кровь, которая лилась сегодня по улицам? Я предлагаю завтра не идти. Я лично - не хочу. Лучше умереть с честью, чем стрелять в своих!

 - Мы от тебя не отстанем. Будем все заедино.

 - Ну, если так... Не выдавать друг друга и живыми в руки им не даваться. Смерть только сейчас страшна, а убьют - ничего не будет.

 Позвали отделенных. Те прибежали кто в чем.

 - Мы, взводные командиры, решили завтра не идти стрелять. Вы, наши помощники, как решаете?

 - Согласны. Только твою команду и будем исполнять.

 - Решено. Завтра не идем. Исполнять мою команду и смотреть, что я буду делать. Дневальному наблюдать за пулеметами и пулеметчиками. Из учебной команды никого не выпускать. Встаем не в шесть по приказу, а в пять, собираемся повзводно, объясняем людям, что мы присягали бить только врага, а не наших родных.

 Разошлись по местам.

 Кирпичников позвал инструктора команды младшего унтер-офицера Дреичева:

 - Иди завтра к батальонному инструктору, бери у него патроны, будто бы по приказу штабс-капитана Лашкевича. Бери сколько сможешь.

 Койки Маркова и Кирпичникова стояли рядом, и они обсуждали, что может завтра произойти.

 - Если никто не присоединится, займем казарму, один пулемет поставим на лестнице, второй - против оружейной мастерской, тогда им нас без артиллерии не взять.

 - Ежели к нам не присоединятся, нас повесят тут же.

 - Лучше помереть за свободу... Пусть люди помнят учебную команду Волынского полка... Как видно, нет в России тех людей, которые восстали бы против буржуазии и царя. А вдруг, даст бог, присоединятся к нам части! Может, все надеются на начало, а зачинщиков нет?

 Они лежали одетые. Марков взял свою винтовку, положил рядом с собой, поцеловал и усмехнулся:

 - Вот моя милая, верная жена.

***************

 Председатель Государственной Думы Родзянко - генералу Алексееву, 21 час 53 минуты:

 "Волнения, начавшиеся в Петрограде, принимают стихийный характер и угрожающие размеры. Основы их - недостаток печеного хлеба и слабый подвоз муки, внушающий панику, но главным образом полное недоверие к власти, неспособной вывести страну из тяжелого положения. На этой почве, несомненно, разовьются события, сдержать которые можно временно, ценою пролития крови мирных граждан, но которых при повторении сдержать будет невозможно.

 Движение может переброситься на железные дороги, и жизнь страны замрет в самую тяжелую минуту. Заводы, работающие на оборону, в Петрограде останавливаются за недостатком топлива и сырого материала, рабочие остаются без дела, и голодная безработная толпа вступает на путь анархии стихийной и неудержимой. Железнодорожное сообщение по всей России в полном расстройстве. На юге из 63 доменных печей работают только 28. На Урале из 92 доменных печей остановились 44, и производство чугуна, уменьшаясь изо дня в день, грозит крупным сокращением производства снарядов. Население, опасаясь неумелых распоряжений властей, не везет зерновых продуктов на рынок, останавливая этим мельницы, и угроза недостатка муки встает во весь рост перед армией и населением. Правительственная власть находится в полном параличе и совершенно бессильна восстановить нарушенный порядок. России грозят унижения и позор, ибо война при таких условиях не может быть победоносно окончена. Считаю необходимым и единственным выходом из создавшегося положения безотлагательное призвание лица, которому может верить вся страна и которому будет поручено составить правительство, пользующееся доверием всего населения. За таким правительством пойдет вся Россия, воодушевившись вновь в себя и в своих руководителей. В этот небывалый по ужасающим последствиям и страшный час иного выхода на светлый путь нет, и я ходатайствую перед вашим высокопревосходительством поддержать это мое глубокое убеждение перед его величеством, дабы предотвратить возможную катастрофу. Медлить больше нельзя, промедление смерти подобно. В ваших руках, ваше высокопревосходительство, судьба славы и победы России. Не может быть таковой, если не будет принято безотлагательно указанное мною решение. Помогите вашим представительством спасти Россию от катастрофы. Молю вас о том от всей души.

***************

 Дневник Николая II:

 "26-го февраля. Воскресенье.

 В 10 часов пошел к обедне. Доклад кончился вовремя. Завтракало много народу и все наличные иностранцы. Написал Аликс и поехал по Бобруйскому шоссе к часовне, где погулял. Погода была ясная и морозная. После чая читал и принял сенатора Трегубова до обеда. Вечером поиграл в домино".

***************

 Вечером Каюров по пути с опустевшего Невского проспекта зашел домой перекусить и направился на собрание районного комитета большевиков Выборгской стороны. Обсуждались текущие события и завтрашние действия большевиков. Кое-кто высказался за окончание забастовки, мотивируя это большими жертвами.

 Из-за ареста Петербургского комитета партии на квартире Куклина, выданного, по-видимому, провокатором, которого сейчас не было ни времени, ни возможности искать, выборгским большевикам пришлось взять на себя функции ПК и ответственность за действия партии в масштабе всего города.

 Во время обсуждения Каюров обратил внимание на неизвестного ему солдата. Ему сказали, что это товарищ из броневого дивизиона.

 Ввиду чрезвычайной важности обсуждавшихся вопросов Каюров выступил против присутствия непроверенных товарищей. Он подошел к солдату, повторил ему то же самое и спросил:

 - Почему нам не помогаете?

 Солдат смущенно ответил:

 - Помогаем.

 Каюров удивился:

 - Чем?

 Оказалось, что появлявшийся сегодня на Невском броневик был их, но из-за отсутствия патронов и запасных стволов к пулеметам они не смогли стрелять в полицию.

 - Так зачем же вы выехали на улицу невооруженные, ведь вы своим появлением ободрили полицию, а в ряды рабочих внесли лишнее замешательство! - возмутился Каюров. - Ну, а что будете делать завтра?

 Солдат обещал выехать в боевом порядке, так как все уже подготовлено.

 Усталость после бурно прошедшего дня и сильный мороз не дали возможности закончить собрание. Решили собраться на следующий день в 8 часов утра на квартире у Каюрова.

***************

 26-го утром на Охте было какое-то странное затишье. На Большом проспекте, где в эти дни было особенно много народу, людей почти не было, как в обычный воскресный день.

 Патрули из городовых, усиленно рыскавшие вчера по Охте, исчезли, и только казачьи патрули иногда проносились по улицам.

 Мастерские и заводы были закрыты. На улицах перед ними царила та же безлюдная тишина.